— Не навернёшься. Рассказывай.

Алан задумчиво обвёл взглядом раскинувшийся перед ним Штаркхен. На самом деле, он и сам пытался понять, что произошло той ночью. Раньше маг назвал бы её злополучной, но сейчас…

Одно некромант понимал: вместе с шейными позвонками незнакомой девочки на кладбище что-то сломалось и в нём самом. Как тело отказывает при переломе позвоночного столба, так и часть Алана превратилась в бесполезный и безжизненный кусок души. К сожалению для себя, он слишком мало времени уделял изучению психологии в прошлой жизни, чтобы иметь возможность рационально проанализировать случившееся. Знал только то, что порой в жизни людей случались события, которые психика не могла переварить без последствий, и тогда в голове происходило замыкание. Вот был адекватный и здоровый человек, но стоило сработать триггеру, и вуаля — перед вами потенциальный пациент психиатрической лечебницы. Хоть сколь-нибудь случай Алана можно было, не без оговорок, сравнить с лоботомией — операционным вмешательством в виде разрушения передней доли мозга. Человек превращался в существо с интеллектом овоща и, как правило, до конца своих дней оставался таковым. Ни самосознания, ни эмоций — только пустота. Разница была в том, что у Алана самосознание осталось, эмоций же он не ощущал совершенно. А это уже походило на психопатию. В таком случае вставал вопрос: почему для него так жизненно важно выполнить последнюю волю Вельсигг? Психопатам всё-таки чуждо подобное.

Некромант склонялся к тому, что его случай, возможно, был уникальным, либо же ему действительно не хватало знаний в психиатрии или психологии.

— Ночью я ходил на кладбище, чтобы достать часть тела Вельсигг для ритуала призыва её души. — Парень посмотрел на зверолюдку. — Там по стечению обстоятельств оказалась девочка, которая заметила, что я раскапываю могилу. Я хотел слегка придушить её, чтобы она не начала кричать, но перестарался и сломал шею. Пришлось похоронить тело в могиле Вельсигг.

На лице Зарфи отобразилось изумление, но, в отличие от Сайфера, волчица совершенно не излучала страха.

— Охренеть… Ты так спокойно об этом рассказываешь, меня даже дрожь пробрала!

— В этом и дело, — кивнул Алан. — Что-то этот эпизод во мне сломал. Какой-то механизм, отвечающий за эмоции. Там, на кладбище, когда я душил девчонку, помню, что ненавидел себя до боли в груди. А потом — как отрезало. Даже не помню, как вернулся. Разбил себе голову и руки. — Некромант посмотрел на изуродованные костяшки и усмехнулся. — Не знаю, зачем. Может, хотелось успокоиться, может, наоборот почувствовать что-нибудь. Сайфер пришёл и начал расспрашивать. Я рассказал ему всё, но он собрался сдать меня архимагу.

— И что ты сделал? — Волчица прищурилась, подавшись ближе.

— Ничего такого. Предоставил ему выбор.

— Это какой такой выбор?

— Либо помочь мне достичь цели, либо не мешать на пути к ней. Либо умереть, попытавшись помешать.

— Да-а-а, — присвистнула Зарфи, покачав головой. — Крыша у тебя отлетела — будь здоров, Ал.

— Осуждаешь?

— Ни в коем случае, — фыркнула зверолюдка. — Я и себе-то до сих пор не простила сожжённую деревню. Просто…

— Боль притупилась?

— Угу.

— Ну вот. У тебя она хотя бы есть. — Алан усмехнулся. — А у меня там ветер свистит.

— Со мной всё понятно, наверное. Что насчёт Лангейр? Расскажешь ей об этом? Она внизу, кстати, нас ждёт.

— Думаешь, стоит?

— Тебе решать. — Волчица рассеянно шевельнула ушами. — Честно говоря, не знаю, как она отреагирует на такие новости. Трудно даже предположить. Я слишком мало её знаю, да и на охоте мы не то чтобы сильно сблизились. Разве что девчонка перестала шугаться при каждом громком звуке в её сторону.

— Ладно. — Алан потянулся и аккуратно отодвинулся от края, поджимая под себя ноги, чтобы встать. — Скажу, как есть. Пускай сама решает. Она тоже заслуживает права выбора.

— Экий ты благодарный, — усмехнулась Зарфи. — Выбор между жизнью и смертью — так себе вилка, не думаешь?

— Не драматизируй. Никто не мешает ей просто уйти и забыть о моём существовании. Просто у любого выбора будут свои последствия.

— Звучит жутко, — натурально поёжилась волчица, поднимаясь вслед за Аланом.

Лангейр сидела на ступенях храма Великого Дракона Небес, теребя в руках край плаща и рассматривая из-под капюшона проходивших мимо горожан, когда внезапно появившаяся за спиной Зарфи положила ей на голову ладонь. Девушка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, Но, увидев знакомое лицо, немного успокоилась.

— Соскучилась? — ухмыльнулась волчица, присаживаясь рядом.

— Нет. — Фисс помотала головой. Рядом со зверолюдкой она выглядела её младшей сестрой, тихой и замкнутой. По другую руку от девчонки сел Алан, устало вздохнув и вытерев со лба выступивший пот: слезать с крыши храма оказалось делом гораздо более сложным, нежели подниматься.

— Лангейр. — Парень повернул голову к девушке. Она вздрогнула, наткнувшись на холодный взгляд магического глаза, но постаралась не выдать испуга. — Ты определилась, что собираешься делать дальше?

— Нет. — Лангейр покачала головой.

— Хорошо. Я расскажу тебе кое о чём, и ты сможешь подумать об этом ещё раз, прежде чем принять решение.

Маг осмотрелся, убедился, что их не подслушивают, и негромко пересказал девушке всё то, что узнала на крыше храма Зарфи. Фисс, в своей привычной манере, слушала молча. Не перебивала, не бросала недоумённые взгляды и не вздыхала. Магу даже показалось, что за всё время, пока он говорил, девчонка ни разу не пошевелилась, сосредоточив взгляд в одной точке перед собой. Закончив рассказ и озвучив те же самые варианты, которые предложил Сайферу, Алан замолчал, вновь погружаясь в какофонию звуков праздника и давая спутнице возможность хорошенько всё обдумать. Через какое-то время она встала со ступеней и, не сказав ни слова, направилась прочь от храма.

— Что ж, это было ожидаемо, — усмехнулась волчица, провожая девушку взглядом. — Не все готовы принять такое.

— Выбор и последствия, — задумчиво протянул маг и тут же сменил тему. — Круг уже готов к ритуалу. Не хватало только Ока и части Вельсигг. Сегодня я её призову и спрошу о том, что поможет нам разгадать тайну этих амулетов.

— Думаешь, она правда сумеет помочь? — Зверодевушка склонила голову набок, с любопытством глядя на кузнеца.

— Думаю, да.

Вернувшись в таверну, Алан и Зарфи встретили в общем зале Сайфера, одиноко сидящего за угловым столиком с полупустой кружкой эля. Боевой маг хмуро смотрел в окно и сосредоточенно думал о чём-то своём. Когда за соседние стулья хлопнулись спутники, он бросил в их сторону быстрый взгляд и вернулся к изучению окна.

— Я поговорил с архимагом, — наконец, нарушив тишину, сказал он.

— Что ты ему сказал? — В голосе Алана не звучало ни угрозы, ни любопытства.

— Ничего важного, — поморщился Бильтайн. — Что ты нарвался на шайку воров на окраине Штаркхена и защищался.

— Хорошо. — Парень кивнул. — Спасибо. В ответ на благодарность Сайфер криво усмехнулся, видимо, восприняв это, как издёвку.

— В городе поползли слухи, — после продолжительного молчания негромко произнёс ученик архимага. — В ночь празднования бесследно пропала дочь какого-то местного графа. Улизнула из резиденции герцога, где собрались титулованные, и не вернулась.

— Вот как. — Алан покачал головой, бросив задумчивый взгляд в окно. Там промелькнул смутно знакомый ему силуэт, и через несколько минут на пороге общего зала появился Зольтрак. Он нашёл Алана и подошёл к столу, где сидела троица. От былого добродушия не осталось и следа: лицо дворфа выглядело мрачным и суровым, борозды морщин стали острее и чётче.

— Будь здоров, кузнец. Надо поговорить.

— Хорошо, — отозвался парень и поднялся. — Пошли.

Вместе с Зольтраком Алан поднялся на второй этаж и занял комнату Зарфи, решив, что демонстрировать старому дворфу ритуальные круги будет не лучшей затеей. Некромант сел на край кровати и жестом указал тому на противоположную.