— Здравствуйте, леди Вельсигг. Вас ожидают.

Травница потянулась руками к шее, щелкнуло что-то металлическое, и Алан едва успел поймать брошенный ему в руки плащ. Вельсигг поправила юбку, пригладила причёску и сделала несколько шагов вперёд.

— Подожди немного здесь, я скоро вернусь.

Спорить, вероятно, было бессмысленно. Скорее всего, кредит доверия к знахарке у герцога есть, а вот пускать на территорию семьи неизвестно кого, еще и безродного…

Алан вздохнул, отошел от закрывшейся двери и присел на одну из вычурных скамей, что в изобилии встречались на этой территории.

— Неплохое место, чтобы отдышаться после жаркого бала, да, миледи, — спародировал парень случайного героя средневекового романа и усмехнулся. — Вы прекрасны, как луна… Вот только здесь нет луны.

Алан поднял глаза к вечернему небу.

— А я есть. Не знаю, зачем.

Задаваться этим вопросом так часто попаданцу не хотелось, но в голове сами собой возникали уже прокрученные тысячу раз мысли. Всё это напоминало момент, когда ты после школы попадаешь в открытый мир, полный возможностей, и вдруг становится страшно. Вокруг тебя успешные люди со своей работой, семьями, кучей друзей и планов. А когда смотришь на свою жизнь — создаётся впечатление, что это всего лишь блеклая копия и имитация, созданная, как утешение рыдающему ребёнку. На вот, мол, конфету, только не плачь из-за того, что другому мальчику подарили трансформера на радиоуправлении, а тебе — веточку в форме волшебной палочки, поднятую с земли. И, что самое паскудное, — знаешь, прекрасно знаешь, что для кого-то эта палочка важнее целого мира! Но избавиться от чувства, что тебя обманули и предали, не получается.

А здесь — наоборот. У тебя отобрали палочку и буквально заткнули рот трансформером, дав понять, что прежней жизни уже не будет: ни прыжков по лужам, ни валяния в грязи, ни самой, мать её, дурацкой палочки! Только балы и светские вечера.

Выбор.

У Алана не было выбора.

Осознание этого факта ударило, будто гром.

«А ведь и правда… Будь у меня возможность решать самому, остаться ли там, или отправиться сюда, я мог бы взвесить все аргументы и принять понятное, чёткое, своё решение».

Но мир распорядился иначе, и тяжесть в районе груди об этом напоминала очень уж часто.

«Ай! Плевать. Будем решать проблемы по мере их поступления». — Алан подскочил со скамейки и начал расхаживать перед резиденцией взад-вперёд, оставив плащ лежать там же. Первым делом ему нужно было понять, что делать. Не сейчас, а в глобальном смысле. Остаться кузнецом? В старом мире эта работа позволяла ему творить из ржавого мусора шедевр, и это было своеобразной магией. Но тут… Тут магия полноценна и существует. А значит, главная мотивация заниматься кузнечным ремеслом отлетает в далёкое путешествие. Нет, Алану, безусловно, нравилось ковать, но стоит ли делать это целью жизни, когда здесь есть возможности для большего?

«Впрочем, я и понятия не имею, есть ли у меня магический потенциал», — осадил себя парень.

Но его же можно узнать! Что, если обратиться в гильдию магов и попросить волшебников оценить его силы?

Это уже звучало как наметки плана, и Алан мысленно поставил себе задачу — успеть во что бы то ни стало побывать в гильдии до отъезда.

Скрипнула дверь. Парень поднял взгляд и увидел приближающуюся к нему служанку. Он машинально подхватил плащ Вельсигг.

— Леди Вельсигг задерживается на приёме. Она попросила вас отдать плащ. — Девушка кивнула на шерстяной комок в руках путника. — Еще она сказала, что вы можете возвращаться назад, леди присоединится к вам позднее.

Алан отдал служанке плащ и молча проводил её взглядом. Вряд ли споры с ней помогли бы чего-то добиться — больно уж настойчиво его отсюда попросили.

«Вернуться назад? А ты хороша, Сигг», — с укором подумал парень, оказавшись за воротами крепости герцога. На секунду ему показалось, что со стороны резиденции ветер донёс чей-то крик. Парень встревожился, но путь назад уже был закрыт. Да и вряд ли на этой территории может быть опасно.

Молодой кузнец оглядел раскинувшийся внизу город, попытался хотя бы примерно прикинуть, где находится если не таверна, то рынок, но Штаркхен уже утонул в сумерках, и идти без проводника можно было бы так же уверенно, как с разбегу прыгнуть со скалы — пользы будет поровну.

Делать было нечего. Алан сел на верхней ступени лестницы, подложил под себя полу плаща, накинул капюшон и стал ждать, замотавшись потеплее.

«Герт прибъет», — успел подумать он, прежде чем тепло плаща неожиданно увлекло путника в бездну сна.

— Спишь?

Тихий, почти ласковый шёпот приятно взбудоражил сознание Алана, и он невольно улыбнулся, еще находясь в пленительном объятии сновидений. А потом к горлу прижалась холодная тонкая полоса. Сон сняло в мгновение ока, Алан широко раскрыл глаза, но увидел перед собой только пустую лестницу. Однако ощущение металла на коже шеи никуда не делось. Напряжённая тишина затянулась, по телу забегали мурашки.

«Неужели… Так?», — успел подумать молодой кузнец, прежде чем лезвие стремительно исчезло, оставив чувство прохлады. Перед Аланом появилась знакомая фигура в плаще, и он невольно выдохнул, стараясь унять тремор в руках.

— Я же сказала, чтобы ты возвращался назад, — строгим тоном прозвенел над головой голос Вельсигг. — Спать на улице, ещё и в большом городе — ты совсем больной?

— Напомнить, что я в первый раз здесь?

Алан готов был поклясться, что даже через тени, скрывающие лицо девушки под капюшоном, на секунду стало видно непривычное смущение.

— Не подумала, прости. Ну, пойдём тогда, страж. Будем вдвоём перед Гертом отдуваться.

— Угу, — угрюмо кивнул Алан, поднимаясь. — И не шути так больше с ножом. Я и дернуться мог. Вот тогда пришлось бы по-настоящему отдуваться.

— Хорошо, — легко согласилась Сигг. — Хотя твою смерть объяснить было бы легче, чем пропажу нас обоих на полдня.

«Да что творится в этой голове?!» — не переставал поражаться Алан, стараясь идти чуть позади. «Хотя она права в чём-то: на месте Вельсигг мог оказаться и простой головорез».

Герт, как ни странно, ничем не выдал, что хоть как-то переживал за судьбу спутников. Когда те объявились в таверне глубокой ночью, он мирно беседовал с трактирщиком за кружкой эля.

Алан и Вельсигг тихо подсели к старшему, и бородач, как ни в чем не бывало, поинтересовался:

— Ну, как прошло свидание?

— Что…

— Прекрасно!

Возвращенцы ответили в один голос, и Алан почувствовал, как загорелось его лицо. А вот Сигг даже не вздрогнула:

— Поговорила с герцогом.

Герт удовлетворительно кивнул, ожидая продолжения рассказа. Тут до Алана, наконец, дошло, что речь шла не о нём и Сигг, которая после долгой паузы сказала неестественно тихим и слегка дрожащим голосом:

— Мерлина вернулась домой.

Герт поставил кружку на стойку и медленно повернулся к девушке. Та молча смотрела на полку с бочками и выглядела так, будто увидела призрака. Старший обеспокоенно протянул к ней руку, но Сигг рвано дернулась и отшатнулась, будто испуганная кошка, избегавшая прикосновения страшной пятипальцевой лапы.

— Извините, мне надо поспать. Всё завтра.

Когда спутница быстрым шагом удалилась на второй этаж с жилыми комнатами, Герт озадаченно почесал бороду, нахмурив брови и бросил на Алана подозрительный взгляд

— Ничего не хочешь рассказать?

— Да я ничего и не знаю, вообще-то. Меня даже внутрь не пустили…

Парень вкратце рассказал о произошедшем, умолчав только про откровение Сигг и ее несмешную шутку с ножом, и Герт озадачился ещё сильнее.

— Значит, что-то было внутри. И это что-то связано с Мерлиной.

— Кто это? — спросил Алан.

— Дочь герцога. Поговаривали, она четыре года назад уехала в Антерас, учиться в магической академии. Доходили слухи, что девчонка с малых лет очень жёстко обходилась со слугами даже по меркам семейства Дьяги. По крайней мере, сама Вельсигг говорила, что служанки пару раз обмолвились об этом, но больше вытянуть из них ничего не вышло.