Битва началась с первым движением Зарфи. Она рывком бросилась вперёд, занося стальную когтистую лапу для удара, и лич сместился вправо, отводя смертоносную конечность лезвием меча, чтобы в следующий момент перехватить вторую руку, устремившуюся к его горлу, отбросить волчицу на несколько ярдов и снова схлестнуться в потоке ударов, уворотов и парирований. Алан не ощущал в зверолюдке ни ярости, ни злости, обычно присущих ей в бою. Лишь лёгкий флёр возбуждения и мощное биение звериного сердца, опьянённого сражением. Волчица выкладывалась на полную: время от времени она дотягивалась до некроманта, оставляя на сухой коже рваные раны, а когда маг на секунду потерял бдительность — мощным усилием когтистой лапы оторвала руку товарища, сжимавшую меч.
— Давай, Ал! Не сдерживайся! — подначивала она, весело скалясь, будто не дралась насмерть, а играла в пятнашки. — Ты сильнее!
— И то верно, — слабо усмехнулся некромант, выпуская из кончиков пальцев левой руки гибкие магические хлысты, чтобы в следующий миг послать их в сторону зверолюдки. Та, однако, довольно умело рассекла плети магически усиленным протезом, сокращая дистанцию, и только поток из длинных тонких игл заставил её сменить курс. Алан сконцентрировался на обрубке собственной руки, формируя на конце локтевого сустава длинный изогнутый клинок, похожий на саблю, который слабо мерцал в сумраке пещеры. Когда волчица приблизилась, маг взмахнул временным оружием, и лишь чудом Зарфи удалось не напороться на него: вовремя подавшись назад, она проскользнула мимо некроманта, не упустив шанса подрезать его ногу. Лич потерял равновесие и припал на колено. Со стороны могло показаться, что он сдался, но Зарфи, наоборот, почувствовала, как её накрыло хорошо ощутимой волной маны. Радостно оскалив зубы, зверодевушка пригнулась к земле, готовясь к смертоносному прыжку, только совершить его не успела: из-под земли вырвались хлысты, оплетая её ноги, как лианы. Замешкавшись в попытке разорвать их, Зар не заметила, как некромант исчез из поля зрения, чтобы тут же появиться у неё за спиной. Воздух рассекли стальные когти, вынудив лича отскочить, а потом в спину спутницы вонзились несколько тонких игл, от которых по телу пронеслась волна жгучей боли. Зверолюдка мобилизовала все имеющиеся в организме запасы маны, напитывая силой конечности, и, сделав элегантное сальто, зарядила по голове мага ногой в кожаном сапоге. На каменный пол упали несколько выбитых из челюсти зубов, ещё два покинули рот, когда волчица ударила товарища лбом по лицу. Но третий её удар, рассчитанный на попадание в горло, лич прервал: остановил «живую» лапу своей рукой, направив в неё собственную энергию. Кожа начала чернеть, иссыхать, и Зарфи завыла от наполнившей её боли, падая на землю. Сухая конечность от кисти по плечо упала рядом. Алан возвысился над ещё живой волчицей, снял с пояса кинжал Вельсигг и оседлал спутницу, приложив острие клинка к нагруднику в области сердца, которое бешено стучало, будто вот-вот разорвётся.
— Я буду помнить тебя, — ровным тоном произнёс некромант.
— И я, — болезненно поморщившись, усмехнулась Зарфи. Кинжал одним движением вошёл в грудь по самую гарду, Зарфи округлила глаза, пытаясь сделать вдох. В этот же момент лич почувствовал, как стальная рука волчицы сомкнулась на его горле, из последних сил сжимая когти и рассекая сухую плоть. Мир несколько раз перевернулся, прежде чем взгляд мага остановился на умирающей зверолюдке. А через мгновение всё вокруг погрузилось во мрак.
В этот раз пустота, в которой оказалась душа Алана, не задержала его надолго: почти сразу он почувствовал, как всё вокруг сжимается, чтобы выплюнуть его в мир живых. Он «очнулся» недалеко от места минувшей схватки, увидел на месте своего почившего тела горку пыли и товарищей, пялившихся на мёртвую волчицу. Когда на их глазах в тело спутницы начала втягиваться едва различимая тень, двое отшатнулись в сторону, безмолвно наблюдая за изменениями в мёртвой Зарфи, которое неестественно задёргалась, издавая омерзительный хруст ломающихся костей и треск перекручивающихся мышц. Однорукая мёртвая волчица медленно поднялась с холодных камней, вытащила из груди кинжал Вельсигг, и отверстие быстро заполнилось бурлящей плотью на глазах у товарищей. Зверолюдка подняла на некроманта и воровку взгляд бледно светящихся разноцветных глаз и оскалила клыки в жуткой улыбке:
— Она не обидится за это.
Алан, полностью взявший под контроль тело Зар, подошёл к её отрубленной руке, отсёк от неё кисть и забросил её в свою походную сумку, валявшуюся неподалёку. В этот раз он постарался как можно меньше подвергать труп, в который вселялся, внешним изменениям. Не считая посеревшей кожи, которая на удивление неплохо сочеталась с пепельными волосами волчицы, и ставшего более сухим тела, кардинальных перемен не произошло. И по взгляду Лангейр Алан понял, что её это заметно напугало.
Лич засунул стальную лапу под собственный плащ, валявшийся на камнях, и достал оттуда амулет. Жёлтый камень мерцал и слабо пульсировал. Мысленно призвав в пещеру призванных шестилапых чудовищ, Алан приказал им охранять вход, затем обернулся и посмотрел на товарищей.
— Я пойду внутрь один. — Фисс шагнула вперёд и хотела возразить, но некромант остановил её, подняв когтистую лапу. Подошёл к девушке и протянул висящий на тонкой верёвочке амулет в виде клюва. — Оставайся здесь вместе с Кантером и береги эту вещь. Если я погибну там, то вернусь сюда.
— Но у нас даже не осталось… тел. — Лангейр неуверенно покачала головой, и стало понятно, о чём именно она думала.
— Если тело пленника в порядке, притащите его сюда. В крайнем случае, вселюсь в одного из монстров.
Хриплый голос псевдо-Зарфи звучал уверенно. Воровка кивнула, понурив голову и принимая артефакт. Под взглядами Фисс и Сверна маг приблизился к двери и установил на место последний амулет. Стоило ему оказаться в гнезде, как камень начал угасать. Что-то глухо громыхнуло за пределами видимости, и мегалит пришёл в движение: препятствие, удерживающее его на месте, исчезло, круг начал медленно откатываться в сторону. Алан увидел вытесанный в полу пещеры жёлоб, в котором двигалась дверь. За ней были лишь густой мрак, гуляющее эхо ветра и выбитая неизвестным каменотёсом лестница, уходящая вглубь. Не оборачиваясь, маг побрёл в темноту.
Чем глубже спускался Алан, тем меньше чувствовал отголоски зимней стужи, бушующей снаружи. Лестница постепенно изгибалась вправо и сужалась, пока не кончилась высокой аркой, из-за которой виднелись неясные отсветы. Лич шагнул за порог и замер.
Просторный высокий зал почти идеально прямоугольной формы с исчезающими во тьме потолка колоннами, в котором он оказался, по своему величию мог сравниться разве что с легендарными католическими соборами средневековья. Пространство было освещено множеством очагов с полыхающим в них магическим ярко-белым пламенем. Поднявшись по широкой лестнице на возвышенность, Алан осмотрелся. В сотне шагов от него на массивном постаменте стоял гладкий трон из чёрного камня, по обе стороны от которого высились статуи древних воинов с могучими крыльями за спиной. Изваяния были вооружены длинными копьями, щитами, по форме похожими на павезы, и одеты в тяжёлые доспехи диковинного вида. Всё это походило на тронный зал, и Алан невольно задался вопросом: кому могло понадобиться строить здесь дворец?
Подняв взгляд выше, лич увидел за троном массивную каменную арку из того же чёрного камня, от которой вверх поднимались не то канаты, не то тросы, но разглядеть с такого расстояния не получилось, и маг подошёл ближе. Он обогнул трон, сокращая дистанцию, а когда смог присмотреться к арке, то не сразу поверил глазам: это были не тросы, а три толстых кабеля. По крайней мере, больше всего упругие, слегка качающиеся на сквозняке матово-чёрные шланги походили на них. Арка соединялась с задней частью трона аналогичными кабелями, но как именно было устроено соединение, Алан пока не понимал — снаружи всё казалось чистой бутафорией, будто это сделано для красоты.
