Во время стоянок Алан обучал нового подопечного азам магии смерти и знакомил с собственными записями. Запас маны у парня был мизерный, — сказалось воскрешение, — но он упорно тренировался и поглощал жизненную энергию встречавшихся им на пути чудовищ, чтобы восстановить те немногие запасы силы, которые имел.

— Как думаешь, что будет, когда мы доберёмся? — Сверн обвёл отсутствующим взглядом окрестности и посмотрел на лича, силуэт которого заметно контрастировал с белой пеленой, окружающей стоянку группы.

— Хотелось бы знать наверняка… — Алан неоднозначно покачал головой, помолчал, прислушиваясь к болезненным мужским вскрикам со стороны припорошённого снегом мехового спальника, в котором Зарфи спряталась вместе со своей живой игрушкой. — Но я могу только надеяться на то, что найду там ответ. В ином случае, если нам придётся возвращаться…

— Ты же не собираешься остаться в этой пустоши, если узнаешь, что хотел?

— Ещё не решил. — Лич потрепал шерсть сидящего рядом мохнатого чудища, которое таращило на Кантера свои зелёные глаза. — Но здесь… Немного скучно, если можно так выразиться. Даже у Зар и Лан начинают сдавать нервы.

— Это неудивительно, — усмехнулся юный некромант. — День за днём один и тот же вид, одни и те же действия. Скачем, спим, скачем, спим, убиваем монстров, скачем, спим.

— Угу. — Алан стряхнул крупные хлопья снега с плаща. — И холодает всё сильнее с каждым днём.

— Чем ближе к морю, тем холоднее ночи, — не то процитировал чью-то фразу, не то поделился мыслями Кантер. — Не хотелось бы тут задерживаться слишком надолго.

— Не будем. Доберёмся до места, где кончается Нельс, найдём это подземелье и ответы, а затем повернём назад. Куда — посмотрим.

На исходе третьей недели пути сил передвигаться самостоятельно у живых больше не осталось. Сказалась экономия еды и холод: девушкам просто не хватало внутренних запасов, чтобы восстанавливаться после сложной дороги. Поэтому некромантам пришлось привязать спальники к мёртвым зверям, чтобы те тащили их за собой. Небольшие стаи монстров несколько раз пытались подкрасться к путешественникам и улизнуть с лакомой добычей, но Алан отгонял их магическим хлыстом, лишая всякой надежды на сытную зимовку. Сверн пояснил, что большая часть чудовищ перед зимой запасается калориями впрок, а потом впадает в спячку до потепления, чтобы потом ринуться к предгорьям в поисках добычи. Самые неудачливые особи слоняются по ледяным полям, либо пожирая других таких же неудачников, либо умирая от голода.

Когда на линии горизонта взгляд Алана наткнулся на прибрежную полосу, воздух стал настолько обжигающе ледяным, что девушки вовсе перестали покидать спальники, за исключением справления нужд. И только приблизившись вдоль реки к устью, спутницы, пряча лица под капюшонами, выбрались на свежий воздух, чтобы своими глазами увидеть открывшийся им вход в подземелье, предварительно связав пленного.

Вход представлял собой высокую естественную пещеру под обрывом, уходящую во мрак. Чтобы попасть вниз, личу пришлось использовать магические плети: он осторожно обхватил ими товарищей и, применив хлысты в качестве щупалец, медленно спустился к прибрежной зоне, покрывшейся льдом, по острым скалам.

На поверку пещера оказалась гораздо глубже. Преодолев почти две сотни шагов и освещая пространство для спутников зелёными огоньками, лидер привёл группу к массивному каменному обвалу, на преодоление которого потребовалось некоторое время. За грудой валунов находился проход, который кончился круглой каменной дверью искусственного происхождения. На мегалите были вытесаны знакомые Алану символы — такие же, как в логове убитого Зарфи лича и его книгах.

— Здесь какие-то выемки, — негромко сказал молодой некромант, обратив всеобщее внимание на едва заметные углубления в левой, правой и центральной части двери. Приглядевшись, лич узнал в их очертаниях что-то знакомое, но далеко не сразу понял, что именно они ему напомнили. Мертвец опустил сухую руку в походную сумку, выискивая необходимый предмет, но найти его так и не успел: отвлёкся на звук, донёсшийся сверху. Характерный свист и ощущение угрозы заставили его рефлекторно сместиться в сторону. О каменный пол звякнул метательный кинжал.

— Какого… — Зар не успела закончить мысль и отскочила на несколько шагов назад, когда из тени под потолком показалась стремительно приближающаяся размытая тень. Не останавливаясь после первой атаки, она начала осыпать зверолюдку молниеносными ударами, и Алан никак не мог понять, кто перед ним — совершенно не ощущал ауру существа. Зарфи и неизвестный бились с такой скоростью, что пытаться применять магию было бесполезно: либо промахнёшься, либо зацепишь союзника. Алан напитал клинок энергией, вогнал усиленное остриё в камень на несколько дюймов и продолжил следить за схваткой, подготавливая заклинание.

Бесконечно в таком темпе сражение идти не могло, и вскоре волчица начала сдавать позиции: несколько ран на её теле обильно кровоточили, и она сильно замедлилась, а потом и вовсе получила мощный удар поддых, отлетев в сторону. Таинственный враг допустил ошибку, на секунду замерев перед зверолюдкой, чтобы размахнуться своим оружием: из-под земли вырвались магические плети и опутали конечности недруга, с силой прижав его к земле. Звякнул металл: на пол упали два коротких кинжала, источавщие слабый красноватый свет.

Только теперь некромант смог рассмотреть причину спонтанной стычки: это была молодая, лет семнадцати, девчонка, яростно размахивающая копной длинных рыжих волос и скалящая зубы. Она с ненавистью сверлила членов группы зелёными глазами, не переставая дёргаться. Но в её движениях было что-то странное. Неестественное, чужое, нечеловеческое. Даже взгляд казался каким-то неправильным. Тем не менее, у лича появилась догадка, и он, приблизившись к обездвиженной девчонке, присел перед ней на одно колено:

— Однажды мне поручили найти похищенную девушку, которая по описанию очень похожа на тебя… Ты Мерлина Дьяги?

Напавшая, однако, не сказала ни слова — словно дикий зверь, она металась из стороны в сторону, не подавая ни намёка на адекватность. Подойдя к ней, Зарфи с отвращением поморщилась и хрипло выдохнула:

— Ни разу не видела такую скорость… Она не просто человек… — Прижавшись спиной к стене, волчица начала осматривать полученные раны и лязгнула когтями, зло посмотрев на рыжеволосую. — Конченная сука…

— Охлади пыл, Зар. — Алан поднял руку, бросив на спутницу ничего не выражающий взгляд зелёных огоньков, и повернулся к пленнице. — Если будешь молчать, окажешься бесполезной, и мне придётся тебя убить. Маг покопался в походной сумке и, наконец, достал оттуда то, что искал. Протянул к предполагаемой дочери герцога Дьяги сухую ладонь с покоящимся на ней амулетом, доставшимся от Вельсигг. Зелёные глаза расширились так сильно, что личу даже не нужно было подтверждение: напавшая узнала этот предмет. Но вместо того, чтобы заговорить, она начала смеяться, как будто выиграла в лотерее королевский титул. Хохотала до хрипа и сорванных связок, пока Зарфи, которой этот цирк начал надоедать, не вырвала кусок плоти из её глотки, сомкнув на ней стальные когти.

— Она холодная, — с удивлением в голосе констатировала волчица, у которой с лица пропала вся злоба. — Как труп!

Алан прикоснулся кончиками пальцев к побледневшему лицу уже мёртвой девушки, подтвердив для себя слова спутницы.

— Необычно… Ни разу не встречал живых с такой температурой тела.

— А ты уверен, что она была жива?

— Не знаю, — покачал головой некромант и посмотрел на лежавший в руке амулет. Тот выглядел таким же безжизненным и пустым, как прежде, и это разрушало догадку об одержимости Мерлины, если это, конечно, действительно была пропавшая дочь герцога из Штаркхена.

Троица приблизилась к двери, и под взглядом двух пар глаз Алан аккуратно поместил артефакт в одно из углублений. Тот встал, как родной, но ничего не произошло: ни единого всплеска магии лич не почувствовал. Ни свечения, ни звука, ни подвижки. Тогда некромант достал амулет с зелёным камнем, принадлежавший Мортис, и вложил его во вторую ячейку по левую руку от себя. Сияние кристалла медленно угасло, но на этом всё закончилось.