Разделив апельсин на две равные части, я машинально положил одну на торпедо джипа и сразу понял, для кого. Эта часть предназначалась Сэл. С кем, как не с ней, делить лучшие плоды этого мира? С кем, как не с ней, да… Но не сейчас. Я убрал половинку себе на колени. Сейчас мы враги.

Откинув налетевшую грустинку, я оторвал одну дольку и занес ее над своим ртом. Хотелось подразнить АйСи, а заодно придумать вескую причину для поедания столь желанного богами плода.

Эту дольку я съедаю за свою непомерную доброту и хорошесть. Я в городе всего пару недель, а уже успел спасти целую семью от поехавшего деда. Алису спас от похитителей, порешал психологические проблемы Эйры. Герой, настоящий герой. Какими же идиотами надо быть, чтоб выбрать меня на роль злодея. Ничего, они еще поплатятся.

Нусь, за будущее этой планеты и вечный мир.

Сверкающий золотом полумесяц упал на язык и немедленно был раскушен хищными зубами.

Мое тело пробила молния, и каждый нерв ощутил смерть. Внутри, под тонким слоем кожицы, долька апельсина несла яд. Концентрированное кислотное соединение. И всё оно хлынуло мне в горло. Я заорал. Чувствовал, как плавится плоть, как бьется в конвульсиях каждый мускул, более не контролируемый мозгом, и как смеется эта проклятая машина.

— Это лимон, дурик, — веселилась АйСи. — Какой же ты деревенщина, даже лимона не знаешь.

Убит ожившей куклой, какой позор. Людям верить нельзя, это я знал сразу, но андроидам… А как же первый закон робототехники?

Мой череп и лицо коллапсировали, стягивались в одну точку, а по ушам бил такой визг, что перепонки готовы были лопнуть в любое мгновение. От горла и трахеи уже ничего не осталось, удивительно, как я все еще оставался в сознании. Даже агония от черной дыры была не так болезненна.

Забавно, но перед самым концом мне не хотелось отомстить. Я смотрел на хихикающую АйСи и не испытывал к ней злобы. Всё, чего я желал, — произнести финальную речь, какую часто говорят умирающие герои фильмов. Свою я начал готовить еще пару дней назад, но так и не успел завершить. Ничего, пусть так, неполноценная речь для ушей неполноценного человека.

— Я видел такое, — прошипел я сквозь невыносимую боль, — что вам, дурилкам картонным, и не снилось. Чупакабру, что тащила в логово задушенную курицу. Снежного человека, снующего меж ветвей. Летающую тарелку, прибывшую к нам из созвездия Альфа Центавра… Все эти мгновения затеряются во времени… как слезы… в дожде.

Часть про слезы и дождь пришлось произнести, скрипя сердцем и скрепя зубы. Этот хвостик остался от предсмертной речи из одного древнего фильма.

Так все делают, берут что-то чужое, а затем прокручивают сквозь себя несколько сотен раз, с каждой итерацией заменяя небольшой элемент на новый.

Мои прокрутки не насчитывали даже десятков раз, а потому моя предсмертная речь походила на дурную пародию. Самое ужасное, я никак не мог избавиться от этих слез в дожде. И ведь до чего пошлая фраза «затеряются, как слезы в дожде», аж блевать тянет. Будто вышла из-под пера двенадцатилетней поэтессы, чей парень выбрал игры в вирт-капсуле, а не свидание. Малютка словила депрессию и написала что-то вроде: Я ждала тебя и час, и два, Но ты выбрал поиграть, а не меня, Когда лицо хлестал жестокий дощь, Ты воевал с нацистами, ну штош. Теперь не покажу тебе я грудь, А в Инстаграм получишь бан. Молись, чтобы при встрече Не получил ты по зубам. И все мгновенья, проведенные с тобой, Исчезнут, Словно слезы, Под тем невиданным дождем. Анюта, 30.08.2284

Кто бы знал, что в свои последние минуты я буду сочинять стихи от лица несуществующей Анюты. Тьфу ты, теперь и мысли в рифму идут.

— Что, правда так плохо? — Айс обеспокоенно приблизилась.

После секундного осмотра моего умирающего хлебала она схватила бутылку молока и, отвинтив крышечку, залила жидкость прямиком в сгоревший от кислоты рот.

Наступила нирвана. Живительная влага полилась по кишечному тракту, исцеляя последствия лимонного теракта. Горло восстановилось, а гравитация больше не пыталась расплющить мне череп. Я снова жил.

— А ты правда видел чупакабру? — спросила АйСи.

— Неа, — умиротворенно ответил я. — Цель моей предсмертной речи — оставить после себя загадку. Хочу, чтоб человеки ходили и спрашивали себя: «Так, йети всё же существует? Где же этот славный герой мог его видеть?» И, не находя ответа, мучились и страдали.

— Понятно, — произнесла роботесса. — Ты не обижайся, я не со зла. Думала, смешно будет.

— Так тебе и было, — ответил я. — К тому же, как я могу обижаться, ты ведь даже не человек.

— Хм, — грустно хмыкнула Айс. — А ты умеешь ранить.

Остаток времени она сидела молча.

Вернувшись к чипсам, я открыл вторую новость, посвященную Ливии. Это был сухой текст, констатирующий факт удочерения девочки кланом Медея. Ничего интересного, зато сбоку, в рекламном блоке, я увидел статью «Единорог как символ государственной пропаганды! Как защитить своих детей, объясняем на карточках».

После прочтения я первым делом выбросил в окно свои розовые часы, а затем, на всякий случай, полез перечитывать всё по второму разу, чтоб лучше усвоить информацию. Где-то на середине восьмой карточки во весь экран вылез заголовок: «Пьяный медведь обесчестил своего дрессировщика на глазах у всего цирка», пришлось перейти на него. Так я и курсировал по волнам интернет-пространства.

Когда до запланированного опоздания оставалось пять минут, я сказал АйСи: «Трогай». Она принялась издевательски мять свою грудь, приговаривая, что сам я в жизни ничего подобного не потрогаю.

Пришлось показать наглому роботу, что она чертовски не права. Сделал я это жестко и бескомпромиссно. Уязвленная мычалкой гордость подсказала, что это идеальная ситуация для демонстрации своего интеллектуального превосходства. А как лучше всего показать свою ученость? Конечно, напихав в речь побольше терминов.

Вышло у меня так: «АйСи, трогай, это идиоматический императив с имплицитным значением, он не предполагает буквальной интерпретации. Его семантическое содержание отсылает к инициированию процесса активации кинетической энергии транспортного средства с целью последующего перемещения в пространстве».

Осознав свое обывательское положение, Айс бессильно закатила глаза и короткой командой активировала автопилот.

Джип сквозь черные врата ворвался в лоно волшебницы-зимы. Я жадно прильнул к стеклу. Стояли вековые сосны, волнистыми коврами стелился снег. Белое пятно рода Медея — велико. Сразу видно, что топ 200 в рейтинге кланов. Это вам не хухры-мухры.

Сквозь бесшумную работу электродвигателя слышно было, как он скрипит под колесами машины.

В отличие от леса Лайсидов, этот кишел жизнью. Взбивали копытцами снег юные Бэмби. Прыгали меж стволов длинноухие зайчишки.

Тощие белки отчаянно сражались с воронами за орехи. Но бой завершился в ничью. Сквозь боевые порядки промчался один из Бэмбиков, обратив конфликтующие стороны в позорное бегство, а затем недоросток бросился прямиком под колеса джипа. И…

Мы проехали его насквозь. Он оказался самой обычной голограммой.

Ну блин… С одной стороны, это, конечно, хорошо, ведь никаких ран или тяжелых травм моя машина не получила. С другой, за столь наглый выход на дорогу тупорылый олень должен был быть размазан по асфальту.

Раскрыв истинную суть обитателей леса, я быстро потерял к ним интерес. Побыстрее бы добраться до дворца.

Скоро суровые ели расступились, и мы выехали к озеру. Помчали по приземистому каменному мостику.

Отсюда был виден и вожделенный ледяной дворец. Что ж, свое имя он получил полностью заслуженно. Это была монструозная по своим размерам крепость, не идущая ни в какое сравнение с моей усадьбой. Сказочная, с кучей узких башенок-грибов, тянущихся к небу. Думаю, в такой не побрезговал бы поселиться и сам Дед Мороз. С недавних пор это мой кумир.

Говорят, дедушка был сильнейшим магом за всю историю. Он не только познал секрет бессмертия, но еще и нашел способ расширить возможности своей хаоры. И это за тысячу лет до изобретения усилителей. По легенде, Дед заманивал красна-девиц (так называли девушек, владеющих хаорой) в лес, устраивал им шоковую заморозку, а затем в ходе тайного алхимического обряда извлекал магический экстракт из определенных отделов мозга. Смешивал это дело с ежовой настойкой и тем самым получал эликсир, способный раздуть пузырь хаоры до просто колоссальных размеров.