«Убей ее».

Я поднялся и, пошатываясь, пошел к ней. К своей судьбе. Выходит, она и правда призванный злодей. Выходит, и я тоже. Вот и причина нашей необычной связи.

Раны Сэл исцелились, так же как и мои.

— Сэл, — позвал ее. — Сейчас ты это ты? Сэл?

Она подняла глаза, рожек на голове уже не было.

— Это не мое имя, — она медленно встала на ноги.

Мы оказались на одном уровне.

— Темное дитя, Влекущая Опустошение, Разрушитель, Вестник Апокалипсиса. Погибель мира… Люциас, я просто хотела жизни… Простой… Но раз они хотят видеть злодея… — всё её естество налилось чистейшим, первородным гневом. — Я покажу им злодея. Я уничтожу их мир. Сотру всё, до последней живой клетки. Как делала это всегда.

Необузданный огонь, ослепительная ярость, жар, что способен испепелить солнце. Я ощутил его. Всем телом, от макушки до кончиков мурашек.

Нашел. Наконец нашел то, о чем грезил тысячи лет. Равного противника. Я искал боя, исход которого невозможно предсказать. И я нашел.

Больше нет нужды сдерживаться. Нет поводов притворяться человеком.

Настало время и мне представиться.

— Несущий свет, Великий завоеватель, Мессия, Снимающий оковы, Светозарный, Божественный император. Будем знакомы, — я протянул руку. Имидж в те времена у меня был именно такой. — А мне плевать, кого они хотят видеть. Я величайший герой. И я спасу этот мир. До последней души. Как делал это всегда. Заключим пари?

Земля. Россия. Рязань. 2025.

Пуля в живот — это больно.

К счастью, не смертельно. Ничего, врачи меня подлатают. Зато спас ту девчонку. Первый раз в жизни я совершил что-то стоящее.

Она кричала, и я пришел. На улице было много людей. Но пришел я. Страшно? Да я в жизни так не боялся. Когда наркот обернулся и наставил пистолет, я вообще думал, сознание потеряю. Но не потерял.

Его труп лежал рядом. Голову полностью скрывал капюшон. И слава богу. Лучше не видеть, во что превратилось лицо. Сегодня в битве пистолета и кирпича победил последний.

Ах-ха-ха, а я ведь никогда не дрался до этого. Хотя и эту драку, наверное, засчитывать за полноценный опыт не стоит. Вообще не помню, что я сделал.

Помню только свою мысль, когда пуля мне в живот попала: «И это всё?». А дальше туман.

Эх, мама сей героический поступок точно не оценит. «Что ж ты, дурак, хочешь меня совсем одну оставить? Что ж я делать-то буду?».

А ведь еще надо оправданность самообороны доказать. Я ж в аффекте был, вроде это хорошо.

Я снова засмеялся. Не знаю почему. Впервые я чувствую себя живым. Я ощущаю жизнь. Жизнь! Жизнь течет в моих венах, расколяя сердце! Дайте мне лошадь, я ее на скаку остановлю. Вообще без проблем.

С неба падали редкие снежинки.

Фритюрная красавица в норковой шубе закончила щупать мой пульс. Поднялась на ноги и тепло улыбнулась.

— К сожалению, он умер.

Чё?

— В каком смысле умер? — не понял я. — Я жив, кх, кх.

Вот, даже кашляю без крови. Да меня едва задело.

— Парень говорит, что еще жив, — сказал мужик с кинокамерой в руках.

— Предсмертная галлюцинация, — ответила журналистка. — Точно говорю, он мертв. Тот наркоша ему две пули в сердце всадил.

— Намек понял.

— Чего? Какое сердце? — от такого заключения медицинской экспертизы я аж на ноги поднялся.

Потом сразу упал. Ладно, лошадь пока рано. Но в каком смысле я умер?

Мужик поставил камеру на асфальт и поднял руку мертвого наркоши. Ту, в которой был пистолет.

— Так история будет куда драматичнее, — начала рассказывать блонди. — Школьник ценой своей жизни спас…

БАХ!

Одна пуля в сердце. Возможно, была и вторая, но я уже ничего не чувствовал.

Темнота захлестнула меня.

Вот и конец.

Идиотский.

Конец.

Знал бы, что умру так, прожил бы жизнь совсем по-другому. Был бы смелее. И с Ксюшей бы замутил. Да будь у меня второй шанс, я бы ух показал этому миру. Да я бы… Не хочу умирать.

И ведь на самом пике, сука. Я только понял, что такое жизнь. Только вкусил ее сладость.

Жить… Жить. Жить! Я хочу жить!

Тьма вспыхнула, и передо мной соткалась величественная красная дорога. Рубиновый мост.

Ну… Не совсем то, чего я ожидал, но… Сознание всё еще при мне. Я — это я. Чем не жизнь?

Загробная жизнь. А я не верил.

Огляделся по сторонам. Сверху звездное небо. Дойдя до края моста, выглянул через перила. Снизу тоже звезды.

Видимо, мне вперед.

Красный мост уходил далеко, вился, поднимался, опускался. Отсюда он казался бесконечным. И в какую мне сторону? Эники, бэники…

Погоди ка. А что там? В конце пути? Рай? Может быть. Я ничего плохого вроде не делал, пару раз, конечно, фантазировал о… Ну нет, если Бог будет ссылать людей в ад за одни только фантазии, то мы живем в совсем уж тоталитарной вселенной.

Порешав на том, что Бог, вероятно, придерживается либерально-демократических взглядов, я зашагал вперед.

Шагал долго. Наверное, в этой части полагается вспоминать свою жизнь. Свои свершения и провалы, приятные моменты. Но не сказать, чтоб у меня было хоть что-то из этого. Разве что в самом конце я заступился за человека. О маме я старался не думать. Мои мысли ей не помогут, а вот меня вогнать в депрессуху вполне могут. Ничего, она справится.

Не знаю, сколько я шел. Долго. Но усталость тут не ощущалось. А еще у меня в животе дырка была. И в груди тоже.

Сколь ниточке не виться, а дорога привела к вратам. Белым и величественным. Я прикоснулся к ним, и мое тело вспыхнуло. Без боли. Зажмурил глаза.

Когда вновь открыл их, нашел себя в божественном храме. По-другому его не опишешь. Огромный, излучающий благодать. Все-таки бог либерал, повезло. Даже за мой атеизм меня не накажут. Каюсь, был неправ. Все-таки кости динозавров — это и правда божеский прикол.

— Вячеслав, наконец ты прибыл.

Из лучей света соткалась женщина. Я сразу узнал в ней статую свободы, правда, кожа у нее была красной, а не зеленой. Но то, возможно, недоработка американцев.

— Ты был избран, — начала свобода. — Нашему миру угрожает опасность, такая, каких еще не было. Всё живое находится на грани уничтожения. И только ты можешь спасти нас.

— Я?

Сердце стремительно ускорилось. Это не рай. Это кое-что получше. Я читал о таком. Офигеть. Я стану попаданцем.

— Ты станешь героем. Ты попадешь в новый мир. Всего семеро удостоились такой чести. Всего семь человек из восьми миллиардов. Я дарую тебе крепкое тело, тело наследника великого рода. И силу, коей обладать могут лишь боги.

Она щелкнула пальцами, и в воздухе появилась оранжевая сфера.

Круть, мне еще и силы дадут. Теперь-то моя жизнь точно не пойдет по…

— Пу-пу-пу, Рэйн, раз уж сегодня отдыхаем, не хочешь сгонять в… — из света вышло еще одно существо. Вылетело.

Оно не было человеком. Это был огромный глаз, парящий на куче маленьких крылышек.

— Я вообще-то работаю, — зашипела статуя свободы. — Ты какого приперся в такое время?

Летающий глаз незаметно стал человеком. Седоглавым старцем. Произошло это так… даже не внезапно. А как же сказать… Естественно. Теперь я и сам не уверен, был ли он когда-то глазом на крылышках, или мне только почудилось.

Старец посмотрел на меня, потом на статую свободы.

— В каком смысле работаешь? Ты не читала новости? — глухо спросил он. — И почту не читала?

— Времени не было, — ответила та. — Ну и я пораньше решила начать. Инициативу вот проявляю, а то мне сказали, что у меня ее маловато. А что там?

— Рэйн, умоляю, скажи, что ты начала цикл с отправки героев…

— Нет, ты чего, у меня всё по инструкции. Злодея я уже отправила, вот сейчас седьмого героя готовлю.

Старичок сделал шаг назад.

— Что не так? — прищурилась статуя свободы.

Старичок завибрировал. Его образ начал беспорядочно меняться, он то становился младенцем, то орком, то женщиной, то еще какой фантастической тварью. А порой был всеми одновременно.