Сверкнула молния. Голубая вспышка выхватила гигантские скелеты домов, черными тенями расчертила дорогу. Пришла гроза.

А мы продолжали бежать. В полной темноте, практически на ощупь.

Холодные капли больно хлестали по лицу. Левая рука почти полностью онемела и веревкой болталась под порывами ветра.

Туда совершенно точно не следует идти. В той стороне мы не найдем ничего кроме смерти. Я был уверен в этом на сто процентов, но всё равно шел. Бежал.

Вот уже показались машины. Два джипа и фургон. Свет фар выцеплял силуэты людей. Все они смотрели, как буйствует огонь. Двухэтажное здание приюта горело. Из окон второго этажа лезли вихри пламени, из нижних валил дым.

Сэл заурчала и ускорилась. Я пытался за ней угнаться, но расстояние между нами лишь нарастало.

Один из силуэтов, тот, что был в плаще, толкнул вперед тонкую женскую фигурку.

— Сюда! — замахала рукой Сэл.

Элпис бежала к нам навстречу, неловко прихрамывая на одну ногу. Ветер швырял подол ее платья из стороны в сторону, волосы лезли в глаза. А она улыбалась. Надежда вытесняла темную пелену страха. Спасение здесь, уже рядом. Еще несколько шажков.

Наемники подняли автоматы. Прицелились.

Элпис была на пять лет старше нас. Когда мы впервые встретились, ей было шестнадцать. Столько, сколько нам сейчас. Брошенная девочка, избравшая своей целью спасти всех детей пустоши.

Всех, может, и не получилось, но два десятка жизней она точно сохранила. Подбирала больных, никому не нужных, кормила, лечила. Кто-то уходил, только встав на ноги, кто-то оставался.

Но Элпи никогда не прекращала поиски. Вооружившись рюкзачком в форме головы единорога, она каждый день выходила в мир.

Пуля пролетела сквозь ее худенькое тельце так легкомысленно, будто и не заметив, что оборвала чью-то жизнь. Не замедлилась, не изменила траекторию. Раз — и всё. Хрупкая фигурка просто споткнулась и медленно, будто осенний лист, прильнула к рукам Сэл. Улыбка так и осталась на ее лице. А остекленевшие глаза продолжили с надеждой взирать в черную пучину неба.

— Кусь! — Сэл затрясла ее за плечи. — Скажи, где Кусь!

Я прыгнул, и вместе с сестрой мы покатились прочь с центра дороги. По тому месту, где она только что сидела, ударило сразу несколько автоматных очередей.

Укрывшись от огня за бетонными кольцами фонтана, мы переглянулись.

— Вот ведь придурошная, да? — возмутилась Сэл. — Померла и даже не сказала, где Куся искать.

— Чего? — ясхватил ее за ворот футболки, не дав высунуть голову под автоматный огонь. — Я думал, ты ее спасти хотела.

Сверху посыпалась каменная крошка.

— Да мне пофиг на человеков, — ответила Сэл. — Главное — Кусь.

— Ты ради кошака пришла?!

— Да! Кошак один. Другого такого не найти.

«Ради кошака», — повторил я про себя.

Нет, Куся я, конечно, уважал, но скорее как воина. Эта адская машина могла в секунду превратить человеческую голову в кровавое месиво. Мы частенько брали его на вылазки, внезапной атаки сверху не ожидает практически никто. Но ради него лезть в капкан?

От фонтана отлетали куски, падали под ноги. Долго мы так не протянем. А наёмники далеко, хаорой до них не достанешь. Моей не достанешь, а вот Сэл…

— Взорви их! — крикнул я.

— Не-а. Если Кусь у них в заложниках, он пострадает. Лучше расскажи, как бросать файрболы.

— Я уже говорил. Нет никаких файрболов! Огонь не может просто так лететь по воздуху. Взрывай! Никто не будет брать кота в заложники.

Неподалеку грохнул взрыв. Не наш.

— Нет, — упёрлась Сэл. — Это ты думаешь, что не будут, но вероятность ненулевая. Я бы взяла.

Спорить тут бесполезно.

— Тогда заморозь!

— Как?

И я сказал ей, как. Затем уточнил, что морозить нужно именно людей. Когда хаора проходит сквозь плотную материю, сквозь человеческое тело или стены, это хорошо чувствуется. Количество «ёжиков» повышается, и участки хаоры окрашиваются как бы в «белый шум». Но лекцию Сэл не дослушала, зажмурилась и сразу же сказала: «Готово».

Стрельба и правда прекратилась. Я выждал несколько секунд, уже было поверил, что опасность миновала, как под ноги нам упала граната.

Я мог накрыть ее щитом, отбросить, потушить запал магией, заморозить, вариантов много. Но рефлексы решили иначе.

Я, как последний идиот, упал на нее грудью. Почувствовал холод металлического корпуса. Последней мыслью был бесформенный смешок над самим собой.

Перед самым взрывом я увидел, как рядом упала еще одна. Размером с кулак. В белом корпусе.

— Град пошел, — прокомментировала Сэл.

С неба посыпались ледяные шарики.

Прошипев нечто невнятное и очень оскорбительное по отношению к самому себе, я поднялся и накрыл нас щитом-зонтиком. Сверху забарабанили градины.

— Перебор, — присвистнул я, глядя на результаты морозного колдунства.

Тут по другому и не скажешь.

Мы направились к дому.

Под ногами хрустела ледяная корка. Стрелки так и стояли, нацелив винтовки на фонтан. В руках у одного бойца и в самом деле была граната. Он замахнулся, да так и не бросил ее. Еще двое, опустив оружие, давили лыбу, глядя друг на друга. У обоих в зубах торчало по сигаретке.

— Одиннадцать, — насчитал я. — Где-то должен быть еще один. Тот, в плаще который.

Элпис сказала, что нападающих было тринадцать, бомж уже ушел, значит, остается только плащ.

— Кусь! — позвала Сэл. — Кыс-кыс-кыс. Иди к мамочке. Кыс-кыс-кыс. Где ты?

— Сэл, — я указал на одну из статуй.

Под ледяной коркой скрывалось суровое мужское лицо, исполосованное свежими шрамами. Одного глаза не было, а сквозь порванную щеку проглядывались зубы.

— Значит, он оборонялся, — обрадовалась Сэл. — Он где-то тут, кыс-кыс-кыс. Выходи, не бойся, мамочка со всеми разобралась.

«И вот как ей сказать?» — подумал я.

Мы обогнули фургон.

Сказать и не ранить. Или хотя бы смягчить возможный урон. Нужно просто найти подходящие слова. Комбинацию тактильных прикосновений и слов. Обнять? Нет, это сработало бы на человеке, но не на ней…

Хм. И вот опять я не отношу Сэл к человеческому виду. Так странно, она совсем на них не похожа… Может, ну его. Просто объяснить как есть, без утаек?

— Можешь не звать. Твоя кошка сдохла. Сгорела. Кошки вообще хорошо горят, у них же шерстка.

Мы с Сэл синхронно повернулись на внезапный голос.

— Быстро перекрой свое тело хаорой, — скомандовал я.

Заклинание Сэл заморозило всё: людей, машины, землю. Но вокруг человека в плаще, в радиусе примерно метра, был прогал. Темный, ничем не тронутый асфальт. Такое могло случиться лишь в одном случае.

Он тоже колдун. Простому человеку нечего противопоставить магии, единственная защита от хаоры — другая хаора. Магические пузыри могут проникать друг в друга, но тем самым они взаимно обнуляются. В местах пересечений колдовать не сможет ни первый, ни второй заклинатель.

— А вот с детишками пришлось повозиться, — рука человека залезла под плащ и извлекла оттуда небольшой топорик, черный, совершенно не отражающий света. — Дети горят плохо.

Он откинул с глаз мокрую чёлку. Улыбнулся, показав золотой зуб.

За всё время на пустошах с магами я ни разу не сталкивался.

— Ты врешь, — голос Сэл стал холодным, как и всё вокруг, — Кусь бы так просто не сдался.

— Он и не сдался. Двух человек покалечил, прежде чем его пристрелили.

Склочные волосы человека доходили почти до плеч, придавая ему вид отъявленного маньяка. А уж эта полуулыбка, демонстрирующая золотой зуб…

— Кто ты? — спросил я.

— Труп, — сразу ответила Сэл.

Обнажив кривой нож, она начала медленно заходить слева.

Я приготовил серебряный кинжал и пошел справа.

— Раскол, — ответил человек. — Это мое преступление, — он потряс в воздухе топором, другой рукой достал из-под плаща большой пистолет. — А это ваше наказание.

— Ты герой? — оставаясь на расстоянии, я направил тыкательную сторону кинжала в Раскола.