Как мы только не развлекались. Но не сразу.

Закинуло меня в тело младенца, так что первые годы я занимался усиленным вырастанием. Попутно осваивал всякие полезные для человека навыки: ходьбу, речь, контроль двух передних конечностей. Последние особенно важны, без рук на Земле ты «как без рук».

Да и ходьбу недооценивать не стоит. Наши родители оказались потомственными канибалами из общины сердцеедов. Детишек секта особо не жаловала. Кто ходил медленно, быстро оказывались в чугунном казане.

Мы с моей близняшкой-сестренкой ходили быстро. Настолько быстро, что для этого даже специальное слово придумали — «бег».

Так мы и жили, бегая от канибалов, от монстров и от рейдеров. А потом моя сис обнаружила, что если тыкать живых существ острыми железками, они умирают. Открытие стало поворотным в нашем представлении о мире. И с тех пор все вышеперечисленные бегали уже от нас.

Это и стало причиной нашего падения.

К несчастью, бегать умели не только мы. Еще была репутация. И наша репутация бежала далеко впереди. И была она довольно хреновой. «Маньяки! Убийцы! Спасайся кто может, белая смерть!» В последнее время я только это и слышу.

Ну ничего. Вот сейчас станем магами, попадем в большой город. Там нас никто не знает, и мы уж точно прославимся как добрые и порядочные люди.

Главное соблюдать три простых правила:

1) Не убий.

2) Отрывать людишкам конечности тоже нельзя.

3) И даже пальцы!

«Ууу, и даже пальцы нельзя», — вспомнил я и поёжился.

Как всё строго. Уж пальцы-то чего? Их же много. Могли бы и разрешить.

Шажок, ещё один. Нет, не могу больше.

— Всё, финиш, — устало сказал я и расцепил руки сестрёнки.

— А-а-а! — грохнулась она на асфальт.

Из последних сил я заполз под козырёк старой автобусной остановки. Сел на скамейку.

Фух, балдёж. Теперь буду тут жить!

— Ну ты чего? — подбежала Сэл. — Мы же почти пришли. Чуток осталось. Я и не устала совсем.

Солнышко рикошетило от её белых волос и попадало прямо в глаза. Что ж за невезение-то такое.

Родились мы с редкой генетической мутацией. Зрачки красные, волосы, что снег. Мы эти, как их там, альбатросы. Возможно поэтому я солнце ненавижу. Кожа слишком восприимчива к свету.

Что там она сказала? Что не устала совсем?

— Это кхр, кхр… — высказалось пересохшее горло. — Это потому что я тебя тащил, дура. Поэтому не устала.

— Но ты же сам согласился. Я несу рюкзак. Ты несешь меня.

— В этом и проблема. Тут явно скрыта какая-то нае-ушка. Я просто еще не понял, какая именно.

Вот сейчас подумаю и мигом пойму, где крыса зарыта.

— А почему ты букву «б» не проговариваешь в слове «нае…»

— Шшш, — шикнул я.

Еще такие вопросы задает, тут и самой понимать надо.

— Потому что это плохое слово. Оно развращает ум и отдаляет нас от бога.

— И что? Если «б» не проговорить, типа незачет?

— Ага, — кивнул я. — Со словом «бог» ведь это правило работает. Помнишь тех крестовиков, которые говорили «б-г» вместо «бог»? Чтоб лишний раз творца не беспокоить. Вот и мы так же делаем. Садись давай. Отдохнем немного, и в путь.

Она села.

Две пары красных глазенок уставились вдаль. На большой город.

На горизонте высились небоскребы. Летели в небо ленты голограмм. Красота.

Туда мечтали попасть буквально все. Недосягаемый эллизиум. Безмятежный рай.

И уже сегодня мы будем там.

К магической лаборатории мы шли по самой кромке Четвертого Кольца. Сразу за дорогой начиналось чистое поле. Каждый житель пустоши знал — оно несет смерть. Стоит хоть на сантиметр заступить за черту, как городской лазер превратит тебя в кучку пепла. В столицу империи просто так не попасть.

Из позитивного, сюда редко забредали мутанты. За двести лет они привыкли избегать слишком уж ровных пространств.

Из негативного, этот путь часто использовали люди.

— Э! Вампииры сраные. Сидеть на месте, слыш!

А вот и они, кстати.

По заросшему тротуару топали два подростка. В футболочках, шортиках. С аккуратными русыми волосами. На плече у каждого повязано по красному галстуку. Ну приехали.

Патруль Ульяновской банды, боевая двойка пайонеров. Хуже них никого нет, разве что квадробоберы. И еще квадробебры. Но те вообще настоящие зверюги, так что в моем топе дрянных людей они не участвуют. Пайонеры хоть человеческую речь понимают, хоть и с переменным успехом.

Вот надо им было именно сейчас появиться. Дайте отдохнуть, сволочи.

Двойка подошла к нам. Младший пайонер достал дуделку и дунул.

Палец старшего взлетел вверх:

— Ты!

Он указывал на меня.

— Я, — кивнул я.

— Мы конфискуем твою сестру на благо родины, — торжественно заявил пайонер.

— Коли ты сестру завёл, поделись с товарищем, осёл, — продекларировал младший и дунул в дудочку.

Еще одни… Вот хоть бы кто-то сказал, мол, паренек, мы пришли за тобой. Женщины нас не интересуют. Так нет же, всем подавай Сэл.

Краем глаза я увидел, как она потянулась за ножиком. Перехватил ее руку.

— Мы не убивем, — одними губами шепнул я.

Сэл страдальчески закатила глаза:

— Ну тогда защищай меня, мне лень самой.

И она откинулась на скамейке.

— Что ты разлеглась? Собирай монатки, красавица, — мотнул головой старший пайонер. — Ты послужишь великой цели. Будешь демографию спасать.

Без убийств. Без вырывания конечностей. Без пальцев. Придется порешать эту стычку одними только словами.

— Господа… — начал я.

И с ходу ошибка.

— Господа? — вспыхнул пайонер. — Среди нас нет господ. Мы все товарищи. Равенство, братство — вот основополагающие принципы здорового общества.

— Тогда товарищи… — поправился я.

— Ты нам не товарищь, свинья капиталистическая.

«Без убийств», — напомнил я себе. «Без убийств»…

Успокаиваемся, попробуем еще раз.

Я добродушно улыбнулся. Настолько, что младший товарищ аж отступил на шаг.

— Органические формы жизни, — поприветствовал я. — Спешу сообщить вам, что мы вовсе не капиталистические свиньи. И даже не зажиточные. У нас и денег нет.

В доказательство я вывернул карманы:

— Красный кодекс запрещает вам грабить и похищать обычных работяг, таких как мы. Я свои права знаю, вы, наоборот, должны помогать нам…

Вот и всё, сейчас они поделятся гуманитаркой и пойдут восвояси…

Лицо пайонера надулось от гнева.

А может и не поделятся.

— Вы! Вы еще хуже зажиточных! Вы хуже капиталистических свиней! Думаете, мы не знаем, зачем вы здесь?

Я не большой знаток их устоев, но чтоб стать кем-то, кто хуже капиталистической свиньи, это еще постараться надо. Запишу себе в жизненные достижения. Интересно, почему он так решил?

— Вы хотите пройти магический тест в этой буржуйской лаборатории, так?! Билет в город захотели? А рабочему классу тут одному страдать? Предатели. Совратились на магию. А ведь ее даже не существует. В мире нет ничего, кроме материи и электричества.

— Если в магию поверил друг, дай ему по черепу учебником наук. Буп!

Пайонер подошел ближе.

— Она пойдет с нами. Родит пару детишек, и мигом вся дурь из башки выйдет.

Я смерил Сэл взглядом. У этой дурь из башки не выйдет никогда, это точно.

— Что, не получается твоя дипломатия, да? — язвительно спросила она.

— Может, сама попробуешь, раз умная такая? — предложил я.

— Смотри и учись, братик.

Сестренка резко встала, махнув белыми волосами. Пайонеры отшатнулись.

— Юмор. Вот ключ к тому, чтоб расположить к себе человеков, — заявила сестренка. — Внимание, анекдот! Капитализм — это когда человек эксплуатирует человека. А коммунизм? А коммунизм — это когда наоборот.

— …

М-да… Уж лучше бы ты себя за грудь помацала. Может, соблазнились бы пайонерчики.

В наступившей тишине слышно стало, как прыгает по асфальту перекати-поле, сплетенное из медных проводов.

После такого нам точно пи-дец.

Старший пайонер молча достал маузер.