Рука Габриэля обнимает меня за талию. — Спасибо. Попробую позже взглянуть. Уолли, познакомься с Евой. Уолли — мой помощник.

Он протягивает вспотевшую руку и бормочет: — Привет, Ева.

Эта странная вспышка нереальности замораживает мое вежливое приветствие, прежде чем оно вырывается наружу. Габриэль упомянул своего помощника. Он не Брат, а просто проверенный и достаточно безопасный человек, чтобы помогать Габриэлю с его работой. На первый взгляд он кажется занудным и милым. Знает ли он, что я пленница, или ему скормили другую историю?

Я откладываю вопрос на потом и жму ему руку.

— Приятно познакомиться.

Габриэль нажимает кнопку вызова.

— Извини, мы не можем зайти в лабораторию. У нас плотный график сегодня утром. Я постараюсь заскочить позже.

— Не торопись. Человечество так долго ждало. Еще неделя не повредит, — он нервно смеется. — Мы значительно опережаем Звездный флот. Скоро буду транспортировать людей.

Он улыбается, как будто доволен собственной шуткой, и это еще больше укрепляет мои подозрения, что он, должно быть, думает, что я здесь добровольно. Этот парень не какой-то преступник. Он более занудный, чем я.

Может ли Уолли или кто-то другой, кто работает только в комплексе, быть ключом к моему побегу? Конечно, все они не могут быть в порядке с сотнями женщин, содержащихся в неволе. Тем больше причин вести себя хорошо и получить как можно больше свободы.

После поездки на лифте и бесконечной прогулки по коридорам, которые становятся похожими на больницу, как только мы покидаем первый этаж, мы достигаем ряда раздвижных двойных дверей. Габриэль нажимает кнопку звонка снаружи, и мы входим.

Я смотрю.

Это лаборатория уровня научной фантастики, в которой есть некоторое оборудование, которое я узнаю как абсолютно топовое, а некоторое я вообще не узнаю. Я привыкла к рабочим местам в колледже. Удобное, но грубоватое и собранное за бюджет. Я не могу представить, какой у этого будет бюджет. Наверное, государственный долг небольшой страны.

Подходит Джейкоб, массивная фигура, которая выглядит неуместно в белом лабораторном халате, и приветствует Габриэля ударом кулака. Затем он поворачивается ко мне. — Позволь мне показать тебе окрестности. Пора бы мне поговорить с кем-то, кто не думает только цифрами.

Он коротко ухмыляется Габриэлю и начинает объяснять свою работу.

В течение следующего часа, а может и дольше, я погружена в очарование. Новаторский характер того, чего он пытается достичь, лишает меня дара речи, хотя я заставляю себя задавать вопросы. Мои самые смелые надежды на будущую карьеру никогда не касались ничего подобного.

К тому времени, как Габриэль хлопает меня по плечу, у меня пересыхает горло от разговора.

— Не хочу прерывать, но ты не хочешь заставлять Порцию ждать.

Мое сердце замирает. Точно. Чертов бранч.

Джейкоб кивает Габриэлю.

— Ты можешь отпускать ее каждое утро? С девяти до часу?

Габриэль размышляет, но это выглядит отрепетированным.

— Я не знаю. Ева, ты бы хотела здесь работать?

Это, конечно, ловушка. Я знаю это — я вижу это — но я все равно не могу не наступить на растяжку. Габриэль знает, что я не могу отказаться от этой возможности, даже если обстоятельства настолько испорчены, насколько это возможно.

Соглашаясь, я принимаю больше, чем просто работу. Это шаг к тому, чтобы стать частью этого места и превратиться в одну из тех счастливых женщин, которых я постоянно вижу, беззаботно принимающих свое пленение. Но так быть не должно. Нет ничего плохого в том, чтобы учиться, пока я здесь. Я смогу использовать то, чему научусь, когда сбегу.

Слова даже звучат пусто в моей голове.

— Да.

Он ждет выжидательно, и мой желудок переворачивается, когда я понимаю, чего он ждет. Здесь? Перед кем-то? Я облизываю губы.

— Да, Габриэль.

— Это моя хорошая девочка.

Он говорит это тихо, но не так тихо, чтобы Джейкоб мог это пропустить. Мое лицо пылает, и он ухмыляется. Ему нравится смущать меня, и делать это на публике, кажется, делает это еще веселее. Хотя я должна злиться, между моих ног пульсирует слабый пульс от обладания этим. Он хочет дать понять, кому я принадлежу.

Почему я не ненавижу эту мысль так, как должна?

Габриэль пристально смотрит на меня, и я не могу не задаться вопросом, читает ли он мои проклятые мысли. Воздух между нами напрягается, и он бросает взгляд через моё плечо на Джейкоба, прежде чем повернуться ко мне и вытащить что-то из кармана.

— Я собирался отдать это тебе позже, но… — он пожимает плечами и поднимает его.

Это ошейник. Его нельзя описать иначе, хотя он и красивый и нежный. Он черный, сделан из мягкого материала и инкрустирован крошечными сверкающими камнями в волнистом узоре. Он достаточно тугой, чтобы плотно обхватывать мое горло.

Габриэль проводит большим пальцем по краю, и блестки меняются, становясь темно-розовыми и переходя в новый узор.

— Тебе так понравились открытки, что я сделал это для тебя.

Водоворот бьет в мою грудь, закручивающийся торнадо замешательства. Это унизительно. Я не домашнее животное, чтобы водить его на поводке. Но это также чудо. Я протягиваю руку, завороженная, и касаюсь края, наблюдая, как рисунок превращается в яркие синие звезды.

— Это также практично и дает тебе некоторую свободу. Ошейник все время отслеживает тебя. У тебя есть обозначенная зона, в пределах которой ты можешь перемещаться — сады, рестораны, здесь — но если ты пойдешь куда-то еще, сработает сигнализация и оповестит Джильду. Тот же результат, если ты повредишь его или попытаешься снять. Теперь, когда у тебя есть это, ты можешь перемещаться по комплексу без меня.

Я вздыхаю. Он упустил свое призвание как продавец. Волшебное устройство, дарующее свободу. Не ошейник для слежения, гарантирующий, что я никогда не смогу улизнуть. Я протягиваю руку за ним и снова меняю дизайн. Колючие фиолетовые линии, хорошо отражающие мое нынешнее настроение.

— Это должен был быть ошейник, — не вопрос. Он мог бы отслеживать меня с помощью браслета.

Его улыбка становится злой.

— Конечно. Мне не терпится увидеть, как это будет выглядеть на тебе голой.

— Габриэль! — мои щеки не могли стать еще краснее.

— Господи Иисусе. Убирайтесь отсюда. Это моя лаборатория, а не чертово секс-подземелье.

Габриэль ничуть не смутился из-за комментария Джейкоба. — Она увидит тебя завтра.

— Замечательно. А теперь отвали.

Габриэль фыркнул, и я выбежала за ним из лаборатории. Как только мы вышли наружу, он быстро застегнул ошейник на моей шее. Защелка защелкнулась с решительным щелчком. Я только начала осознавать свои чувства по этому поводу, как Габриэль быстрым шагом направилась к ресторанам.

— Пошли. Не заставляй Порцию ждать.

27

Ева

Меня встречает гул женских голосов, когда Габриэль и я входим в элитный ресторан комплекса. Эта часть комплекса кажется средневековой по сравнению с научным зданием и футуристической лабораторией Джейкоба.

Стены представляют собой старомодные большие каменные блоки с растущим по ним плющом, и даже окна имеют форму арок. Я могу представить Рапунцель, сидящую в одном из них, свесив волосы. Пленница в красивой башне, как и я.

Внутри старомодная тема продолжается толстыми деревянными столами, приглушенным освещением и гобеленами на стенах. Красный парчовый ковер. Это очень мужское пространство, как что-то из «Игры престолов», и совсем не то, что я ожидала. Группа хорошо одетых женщин выглядит неуместно.

Они замолкают, когда я вхожу, сталкиваясь со смесью дружелюбных улыбок и любопытных, оценивающих взглядов. Одна женщина бормочет: — она такая молодая, — неодобрительно качая головой.

— Им следовало бы поднять возрастной ценз.

Порция встает и одобрительно окидывает мой наряд взглядом. Спасибо, Себастьян. На ней классический костюм-двойка. Мои познания в дорогих дизайнерах ограничиваются повторами «Секса в большом городе», но если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что это Chanel.