Мое сердце замирает, когда мой телефон пищит с сообщением от моего отца. Прошло много лет с тех пор, как мы были близки, но наши отношения за последние несколько месяцев испортились до такой степени, что, когда я вижу его имя, у меня в животе появляется комок тошнотворного страха. Его азартные игры стали еще хуже, и все, что он делает, это ругает меня за то, что я не даю ему больше денег.

Он даже просил у мамы денег, хотя они не разговаривали годами. Ей пришлось вызвать полицию, чтобы заставить его уйти. В последнем сообщении он назвал меня эгоистичным, неблагодарным придурком, которого ему стыдно было называть своим сыном.

Я беру себя в руки и открываю сообщение. Сначала выскакивает фотография. Мой отец, привязанный к стулу, с пистолетом у виска. Пот блестит на его лысой голове, а глаза широко раскрыты и напуганы.

Какого хрена? Моя рука трясется, когда я пытаюсь прочитать прикрепленное сообщение.

Неизвестный: Габриэль. Твой отец сказал, что ты можешь заплатить его долги. Он должен мне 1,5 миллиона долларов, и я ожидаю, что ты переведешь их на указанный ниже счет до 7 вечера сегодня, или он умрет.

22

Габриэль

Паралич. Он пробирает до костей. Я смотрю на сообщение, едва в состоянии его осознать. Пистолет. Угроза. Крайний срок. Прошло три часа, так что у меня есть четыре часа.

Четыре часа, или кто бы это ни был, он убьет моего отца.

Мысль пронзает ледяной холод. Мой мозг снова начинает функционировать. Что делать?

1,5 миллиона долларов. У меня есть доступ к таким деньгам, но не сразу. Как посвященный, я все равно должен запросить большие суммы из фонда Братства. Я не могу просто взять их.

И даже если бы я мог, было бы это правильным шагом? Когда этот придурок получит деньги, что помешает ему просто запросить больше? Или взять их и убить моего отца? Ничего. Вообще ничего. Мое зрение затуманивается, телефон исчезает, когда чернота закрадывается в мое зрение.

Нет. Я не могу паниковать. Что делать?

Позвонить Кендрику.

С этой мыслью приходит кусочек утешения. Этот парень, вероятно, какой-то ростовщик, понятия не имеет, с чем имеет дело. Папа, и все остальные, думают, что я работаю в секретной технологической фирме из Кремниевой долины. Он не поверит, что у меня есть ресурсы, чтобы справиться с этим.

Я набираю номер Кендрика, который отвечает на втором гудке. Я никогда не видел, чтобы он пропускал звонки.

Его голос бодрый, для него.

— Габриэль. Я удивлен слышать тебя. Я думал, ты будешь занят своим новым приобретением. Как она обустраивается?

Я пытаюсь говорить ровно.

— Сэр. Я только что получил требование о выкупе за моего отца. 1,5 миллиона долларов.

Пауза. — Сколько у нас времени?

У нас. Не у тебя. Облегчение — это живое существо, успокаивающее мой страх. Я не один. У меня есть команда.

И настоящий взрослый приходит, чтобы взять на себя управление.

Блядь. Мне должно быть стыдно за эту случайную мысль, но мне все равно. Я настолько не в себе, что даже не знаю, где поверхность.

— До семи.

— Это хорошо. Уйма времени. Я буду там через пять минут вместе с полковником Брэкисом.

Он вешает трубку. Брэкис. Я не узнаю имени, но это, должно быть, кто-то из старших в Гильдии.

— Габриэль? — голос Евы, затуманенный от сна. — Что случилось?

Она сидит, волосы спутаны, а одеяло спуталось вокруг ее бедер. Даже сквозь дымку стресса я замечаю, как быстро она привыкла к моему взгляду. Но скоро это место будет полно людей.

Черт.

— Это мой отец. Его забрали ради выкупа, — я торопливо выдавливаю слова, летя в спальню и открывая шкаф, хватая одежду, не глядя. Какие-то брюки и топ. Я бросаю их ей. — Люди идут. Одевайся.

— Что? Кто? — теперь она собрана, все следы неясности исчезли, и ее взгляд метнулся от меня к двери.

— Ростовщик. У тебя не так много времени.

Она опустила взгляд на себя и, кажется, испытала момент шока, когда заметила свою наготу. Еще один взгляд на дверь, затем она натянула джинсы и рубашку. Я не подумал взять бюстгальтер, и футболка — белая, с изображением молекулы кофеина и слоганом «Я беру свое черное» — туго обтягивает ее грудь.

Не лучший выбор, но теперь уже слишком поздно. Раздается стук в дверь, и я открываю дверь. Первым входит Кендрик с мрачным лицом, за ним следует крепкий парень лет сорока в форме Gilda’s. Кендрик хватает меня за плечо.

— Не волнуйся, сынок. Мы справимся.

Черт, я так надеюсь.

Как раз когда дверь вот-вот закроется, подбегает молодой человек в форме, отдавая честь, увидев полковника. — Сэр?

Полковник рявкает приказы. — Соберите свою команду и скажите Арлоу, чтобы он приготовил вертолет. Ждите моего слова.

— Да, сэр.

Он выходит. Полковник протягивает руку. — Телефон?

Я тупо смотрю, затем двигаюсь, протягивая ему телефон, пока мой мозг пережевывает проблему.

— Вы собираетесь так, на вертолете? Разве это не подвергает моего отца риску? Если заплатить деньги безопаснее всего…

Я замолкаю, когда Кендрик и полковник начинают говорить одновременно. Полковник останавливается и уважительно кивает, махая Кендрику рукой, чтобы он продолжал, пока тот изучает сообщение. Дверь снова хлопает — на этот раз кто-то, кто больше похож на айтишника, чем на военного, — и полковник протягивает ему телефон.

Кендрик говорит тихим, спокойным голосом. — Габриэль, я знаю, это пугает, но худшее, что ты можешь сделать, это поддаться этим людям. Скорее всего, они убьют твоего отца, как только получат деньги.

Я, должно быть, вздрогнул, хотя и не знал, что делаю это, поскольку его лицо смягчилось.

— Извини за прямоту, но это правда. Поверь. Доверься нашим людям. Мы уже сталкивались с такими ситуациями, много раз.

— Много раз?

Голос Евы заставляет меня подпрыгнуть. Я почти забыл, что она там, как и Кендрик, судя по всему, когда он хмуро смотрит на нее. Она все еще на диване, ноги поджаты в защитном жесте, а одеяло обернуто вокруг ее плеч, скрывая грудь. Она, должно быть, пришла к тому же выводу, что и я, по поводу футболки.

Сотрудник из IT нервно хлопает Кендрика по плечу.

— Сэр. Отследить этот телефон будет несложно. Это не похоже на сложную операцию.

— Хорошо, — он поворачивается к полковнику. — У вас есть полномочия использовать любую необходимую силу. Выполняйте работу и держите меня в курсе.

— Сэр, — он отдает мне честь и кивает, затем они уходят, забирая мой телефон с собой.

Вот так в комнате снова становится тихо, проблема ушла из моих рук. Облегчение смешивается с нарастающим беспокойством. Они эксперты. Они знают, что делают. Они разберутся с этим.

— Вы здесь главный? — Ева смотрит на Кендрика. Она выпрямила спину, и ее костяшки пальцев побелели там, где она сжимала одеяло. Твердый скуловой свод сулит катастрофу. Я отвечаю раньше, чем Кендрик успевает.

— Да. Ева, это Кендрик. Он лидер Братства Оникса.

И не тот, кого ты хочешь разозлить.

Я могу только надеяться, что мои невысказанные слова дойдут до ее ушей. Она не смотрит на меня, и теперь Кендрик смотрит прямо на нее, выражение лица спокойное.

— Ты разрешаешь все похищения? Держать женщин в рабстве?

Кендрик не моргает, услышав обвинение. Он слышал его раньше, много раз, я полагаю.

— Я призываю всех Братьев выбирать подходящую подчинённую, да. Габриэль был самым непреклонным в том, что он должен был заполучить тебя.

Ее взгляд мельком бросается на меня, и я не могу прочитать выражение, прежде чем ее лицо снова каменеет, и она сосредотачивается на Кендрике.

— Это отвратительно. Ты забираешь женщин из их жизни. Это зло.

— Это благородная традиция, насчитывающая сотни лет. Подчиненные помогают своим Братьям менять мир. Габриэль говорит мне, что ты очень умная молодая леди. Как только ты остепенишься, я уверен, ты полюбишь свое место в этом мире.

Ева вскакивает на ноги, забыв об одеяле, и вступает в схватку с Кендриком. Я напрягаюсь. Она ведь не нападет на него, правда? Она должна знать, что я ей этого не позволю, а даже если и позволю, Кендрик сам по себе устрашающий.