— Что же еще у тебя здесь есть? — с теплой улыбкой спросила Виталина, погладив меня по голове.

— Много сортов рока, много музыки танцевальной и то, что однажды убьет рок, — честно ответил я.

— Это что? — ожидаемо заинтересовалась она.

— Песня, если упростить — это текст, наложенный на ритмическую основу. Баланс может быть любым, — ответил я. — Мне негр нужен с резким, ярким голосом, великолепной дикцией и отсутствием акцента — на русском должен шпарить как на родном. Еще — казах и этнический русский с такими же данными. Будем с ними новый жанр изобретать, где от музыки по большей части только ритм, а текст выдается плавным, идеально сочетающимся с тем самым ритмом, речетативом. Дома покажу.

Добрались, я взял гитару и заявил:

— Посвящается моему любимому столовому прибору! «Мое море, прошу тебя, не выплюни меня на берег…» [ https://www.youtube.com/watch?v=PdIjcEVlbbM&ab_channel=NoizeMC ]

*Внимание! Noize MC признан иностранным агентом!*

— Примитивно, но мне понравилось, — вполне искренне улыбнулась Виталина и захихикала. — По-хорошему того, кто тебя сбил, нужно наградить звездой Героя!

— Обратите внимание на ценник, — указал я на спроецированную на экран за моей спиной фотографию, на которой английские рабочие спят, повиснув на веревке. — Два пенса за вот такую вот ночевку! И, как мы можем заметить, спрос на данную услугу имеется. Что это, как не живая иллюстрация капиталистической мерзости?

Набившиеся в ДК на политинформацию ученики Сокольнического района возмущенно забубнили — проняло!

— Еще одна потрясающая иллюстрация, — ассистирующая мне Катя Солнцева переключила слайд, показав кастрюли с отвратительным серым, подернутым пленкой и украшенным рыбьими скелетами варевом. — Так называемый «Суп Румфорда», также называемый «экономичным супом». Капиталист экономить любит на всем, кроме собственной, извините, задницы — более ценного органа у них все равно нет.

Деточки заржали.

— Данное, с позволения сказать, блюдо, было изобретено Бенджамином Томпсоном Томпсоном, рейхсграфом фон Фумфордом в самом начале XIX века. Изначально им кормили бедняков — в том числе запертых в работных домах, про порядки в которых можно узнать на примере романа Чарльза Диккенса «Оливер Твист». Кто читал?

Как много ручек!

— В таком случае о них мы говорить не будем — все и так ясно, что ничего человечного в работных домах не было и быть не могло. В принципе, в то время и в тех социально-экономических реалиях супчик был неплох, особенно если учесть, что беднякам его раздавали бесплатно. Но, опять же, не из гуманистических побуждений, а чтобы ошалевшие от голода бедолаги от безысходности не шли воровать и убивать — банально из-за отсутствия выбора. Рецепт…

Катя показала слайд с рецептом.

— Равные части перловой крупы или ячменной муки, сушеный горох, овощи, соль и кислое пиво. Варилось до загустение и подавалось с куском хлеба. Наиболее близким аналогом их наших времен я бы назвал комбикорм для скота, коим в глазах власть имущих той эпохи податное население и являлось. В дальнейшем рецепт претерпевал изменения — например, в суп стали добавлять картофель, и, в редких случаях, мясо. Чаще — рыбу. Английская версия супа, например, четко говорит, что селедок нужно класть на три пенса. Очень трогательная забота, учитывая, что ночевка на веревке стоит целых два! — ловко проигнорировал я инфляционные процессы.

Деточки иронию поняли и рассмеялись.

— Наши отцы и деды все-таки начали Мировую революцию, ребята, пусть и не в таком виде, каком она планировалась изначально. Своим примером они показали народам планеты новый, гораздо более справедливый и человечный способ государственного строительства. Увы, капиталисты совсем не дураки, и, поняв, что ветка на которой они сидят подозрительно закачалась, подкупили собственный пролетариат. Ох и скрежетали гады зубами, когда пришлось идти на сделку с вонючим быдлом, выдав им восьмичасовой рабочий день, социальные гарантии в виде страховок и пенсий и через «не хочу» откраивать рабочим чуть больше прибавочной стоимости, чем привыкли. Та витрина под названием Западная Европа, которую буржуи выстроили вдоль наших границ в целях пустить пыль в глаза была бы совершенно невозможна без заслуг Великой Октябрьской социалистической революции, грозный рокот которой до сих пор держит капиталистические элиты в узде, не давая им пересадить податное население обратно на суп Румфорда и натянуть веревки для сна по два пенса. И, рано или поздно, их витрина рухнет под грузом внутренних противоречий, и тогда подкупленный, обманутый пролетариат осознает, что никакие капиталисты миру не нужны вовсе — и это заслуга наших великих предков, вдохновившихся учениями великих Маркса и Ленина!

Аплодисменты, похвалы от главного комсомольца района — Ивана Андреевича Симонова (просто однофамилец), среднего роста худого блондина двадцати пяти лет. Теперь можно ехать на так давно ожидаемое мероприятие — сидеть на коленках (метафорически) у дедушки Хрущева. Встреча состоится в случайно выбранной номерной столовке, потому что переставать юродствовать я не собираюсь, а Никиту Сергеевича, как бы грустно для него это не звучало, не спрашивали.

По пути указал на телефон-автомат:

— Идея есть, надо звонить.

— Какая? — спросила Виталина, свернув на обочину.

— Смотри какая диалектичность, — потянул я время. — Как старший лейтенант Госбезопасности ты сначала выполнила приказ, а потом, как человек, проявила любопытство.

— Я жду! — мило надулась она.

— Пора все-таки реализовать разрешение петь на улицах Москвы. Карман жжет, — пояснил я. — Сейчас позвоним синоптикам, узнаем в какие из двадцатых числе будет наиболее хорошая погода — я летом хотел, но у пуль оказалось другое мнение.

С улыбкой покивав, Виталина набрала спецномер, ее соединили с синоптиками, и мы выбрали двадцать второе число — обещали солнечно и плюс пятнадцать. В МГУ позвонил сам, попросил довести до студентов, что в 16.30 перед университетом состоится эксперимент на тему нового звука. «Музыкальный киоск» еще не показали, так что в чем суть на том конце провода поняли слабо, но «Сергей Ткачев» и «концерт» сняли все вопросы. Отдельно сделал акцент на том, что посещать данное мероприятие НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО, и никого силком сгонять НЕ НУЖНО. А зачем, если и так все придут, да еще и знакомым расскажут? В СССР этих времен все еще не так много развлечений — лично мне от скуки приходится расхитителей соцсобственности сажать. Отрепетировать программу успеем — часть материала мои матерые дядьки уже осваивают, и делают это пугающими темпами, куда там ребятам из «Цветов» и «Ласковых маев», которых теперь три штуки, что, как ни странно, поводом для обиды не стало, а совсем наоборот — теперь это по-настоящему уникальный коллектив, аналогов которому в мире нет, пусть и немножко в скользком смысле. А еще КГБшные дети реально верят в Родину, и, если она сказала, что так нужно, они всегда ответят «есть!». А Федька отхватил по ушам за коллекцию лифчиков — оно, конечно, СССР образца скромного 69 года, но особо ярые фанатки все равно теряют голову, начиная раздеваться и кидаясь нижним бельем. Таких из зала аккуратно выводят, плещут в лицо водичкой и пару часиков разговаривают на тему «почему Советская девушка должна себя ценить».

Добрались до «закрытой на спецобслуживание» столовой, увидели через витрину хлебающего супчик вприкуску с куском черного хлеба Никиту Сергеевича — из спецкухни привезли, он у нас нынче пенсионер Всесоюзного значения, таким обычной едой питаться запрещено — ну как отравят, неловко получится. Была в зале и охрана — похищаться Хрущеву тоже нельзя, потому что секретов Родины у него в голове немеряно.

Вошли, и я сразу же начал каяться:

— Здравствуйте, Никита Сергеевич, умоляю — простите, что пришлось вот так, я прекрасно понимаю, насколько это для вас оскорбительна, но очень прошу вас со мной поговорить.