— Ты ей это на пенке напиши незаметно, — усмехнулась я.

Чем хороша дневная смена — шутками и приколами. Мы, как гиены, стояли за баром и обсуждали посетителей, не стесняясь быть услышанными. Люди думали, что мы ругаемся, но никогда не видели ничего дальше своей тарелки. Сбрасывая стресс за сплетнями о любителях бизнес-ланчей, мы делали свою работу быстрей. Да и веселей, что тут сказать.

— А те номер Виктора-то зачем?

— Насчет Светы…

— Да, он вчера спрашивал. Веселая девчонка была, пробивная. Даже не так сильно меня раздражала, как другие. Над душой не стояла, пока заказы ждала… — Лиза поправила выбившуюся прядь волос. — Ты что-то знаешь?

— Она мне попугая оставила присмотреть, — аккуратно начала я. — Может это как-то поможет расследованию.

— Ну ты даешь! За моей собачкой ты смотреть отказалась, а у незнакомой официантки птицу взяла! Ты же с ней особенно не пересеклась…

— Ну, немного общались…

Егор вернулся в бар, громко ударив дверь по тумбе, и виновато поднял руки. Я засмеялась от грозного выражения лица Лизы, явно готовую взорваться.

— Лиз, ты тоже иди, отдохни немного, а то сейчас кого-нибудь чайной ложкой заколешь!

— Да нет, скорей эту ложку в другое место засуну.

Но повторять дважды не пришлось. Девушка вылетела из бара, как пробка из шампанского, передавая мне лист с заказами. Чаи, смузи, замысловатые кофейные смеси… Егор деловито вернулся к раковине, озорно наблюдая за мной. Вскипятить воду, насыпать смесь, добавить лимон. Все просто, но важно соблюдать последовательность. Это как оригами. Вначале не получается, долго смотришь на инструкции, но стоит только приловчиться — все становится слишком легким. Главное не нарушать порядок действий, иначе забудешь что-то важное, следуя списку в голове. Например, один раз отвлеклась и забыла насыпать листовый чай в заварник, набросав туда цитрусовых и залив водой. Получился небольшой скандал, гость оказался требовательным и долго ругался на качество обслуживания, хотя я сразу все заменила и выпросила скидку у Лидии Владимировны. Но роли это не сыграло. Некоторым людям просто необходимо поскандалить и унизить сотрудника перед другими посетителями. Я тогда не была готова к таким ситуациям, но с опытом и временем это превращается в подобие цирка. Смотришь, мило улыбаешься — только тебя это больше не трогает.

Четкие действия, автопилот, который включается в тот момент, как появляется заказ. Удобная штука, если хорошо натренировать.

— Вера, я хотел спросить…

— Да, слушаю, — стук кофемолки заглушил его голос.

— У Лизы кто-то есть?

— Что, прости?

— Я хотел позвать ее на свидание, но она сказала, что уже встречается с кем-то, — Егор отставил сияющий на свету бокал. — А потом видел ее одну на улице, плачущей…

— Не уверена, что на правах подруги могу рассказывать такую информацию, — я пыталась вспомнить все, что знала о Лизе. — Но думаю, если ты серьезно настроен, то можешь попытать свой шанс. И я думала, вы уже вместе…

— Но она уже мне отказала, никаких серьезных отношений, так, повстречались и разбежались.!

— Это не значит, что нужно бросать попытки, просто не будь слишком настойчив.

Я точно помнила, что Лиза однажды обожглась о мужчину, застав мужа с соседкой, пока сама работала на износ. История стара как мир — некоторые мужчины совершенно не заботятся о конспирации, а женщины не знают, как правильно манипулировать мужскими чувствами. Лиза была ревнивой и держала всех партнеров на коротком поводке, не давая даже на секунду задуматься о других дамах. Но чем сильнее держишь поводок — тем сильнее хочется его оборвать. В этом плане я всегда придерживалась принципа «лучше пусть смотрит с моего разрешения, чем скрытно облизывается и сильнее желает». Это как поставить перед ребенком торт и сказать — нельзя. Кто будет слушать? Правильно, никто. Да и мужчине проще. Не надо сдерживать скрытые желание — лучше поделиться и обсудить со своей второй половинкой, чем стыдливо улыбаться и врать.

— Наблюдай за ней, но не перебарщивай с заботой и попытками завоевать ее внимание, не то перейдешь в роль друга и жилетки для нытья. А лучше напрямую спроси, как будет подходящий момент…

— А как понять, подходящий момент или нет?

— Смотри на мимику, с каким настроением она приходит утром…

— Стой, она вернулась!

Лиза с блаженной улыбкой вернулась в бар, игриво хлопнув Егора по спине:

— Давай уже, учись работать один, а я буду чаще выходить на перерывы, очень освежает…

— Тебя на кухне угостили?

— Олег выдал целую самсу и закрыл меня в мойке. Тишина, благодать и мойщики посуды, говорящие на другом языке, — она схватила один из новых заказов из машины. — Как же хорошо иногда посреди рабочего дня сесть и просто понаблюдать за тем, как зашиваются другие!

Я лишь усмехнулась и вернулась к работе. Чеков становилось все меньше, а официанты начинали перестилать скатерти на столах, облегченно вздыхая. Вечерняя смена постепенно приходила на работу, Андрей удивленно поднял брови, завидя меня. Егор начал лениво пополнять бар, пока Лиза скучающее отдавала последние заказы. Оля помахала мне и вернулась к разговору с Лидией Владимировной, хмуря брови. Смены менялись, уставшие работники покидали бар.

Управляющая подошла к бару, а я привычно сварила ей эспрессо, ставя перед ней белоснежную кружечку:

— Лидия Владимировна, у вас случайно не найдется номера Виктора?

— А тебе зачем?

— Кое-что вспомнила про Свету, может это было бы важно для расследования, но я не уверена…

— Скину тебе сейчас, наберешь…

— Так, коллектив! — Оля положила телефон на стойку и оглядела нас. — Никто не знает, куда запропастилась Анна?

Мой отец редко мне звонил. Еще реже он наносил мне светские визиты, считая их пустой тратой времени, а его время дорого стоило. Такой важный ресурс как время, он не считал нужным выделять собственному сыну. Наше общение сводилось к вежливому обмену новостями, прозрачными намеками на то, что мне стоит сменить профессию и вернуться к семейному бизнесу или хотя бы просто перестать заниматься чепухой. С его стороны, моя работа выглядела как затяжной подростковый бунт, несмотря на то, что мне уже давно стукнуло Чуть больше тридцати.

Я всегда гордился отцом и уважал его. Он всегда оставался невозмутимым и спокойным, в какие бы ситуации не заносило меня. Казалось, если бы сейчас объявили конец света или тотальную эвакуацию — он бы поправил свитер, заправил рубашку и поинтересовался, сколько это продлится?

Именно сейчас, сидя на кухне у убитой девушки и поедая холодные голубцы в компании флиртующего Анатолия и Анфисы, я понял, что, если отец звонит мне посреди дня в середине рабочей неделе — что-то случилось.

— Я на минутку, — я встал со стула и ушел в спальню. — Да, отец.

— Слышал, у вас проблемы в «Мусорке».

— Ничего страшного, просто журналисты нагнетают.

— Они могут нагнетать сколько угодно, но не упоминая название бара, — в голосе отца резанула сталь. — Что я тебе говорил о репутации?

— Трудно заработать, но легко потерять, — я растрепал волосы. — Пап, я не обещал управлять местом, я лишь приглядываю…

— Тогда тебе стоит проверить зрение, там явно проблемы, если у тебя под носом пьяные менты машут пушками, а ты лишь просиживаешь дни за бумажками.

— Все было не так, — я повысил голос, словно импульсивный подросток. — Я не могу сейчас это обсуждать, работа ждет.

— Еще одни должностная записка требует твоего внимания? — насмешка в голосе отца была настолько явна, что я начал злиться.

— Отец, мне дали дело.

— Я бы это прокомментировал, но у меня нет на это время. Надеюсь, эти ваши преступники не вырежут полгорода, пока ты свои стикеры с заметками по ежедневникам клеишь и диаграммы яркими фломастерами разукрашиваешь. Соберись и задумайся наконец о том, что действительно важно. Вернись в семью. Мы с твоим братом ждем тебя.