— Аня, познакомься с Верой, она наш сегодняшний бармен, напитки забирать будешь у нее, а если гость захочет чего-то особого, то тоже сразу к ней.

Молодая девчонка с накаченными губами придирчиво посмотрела на меня. Я помнила этот взгляд, его даже моя ранняя деменция не сможет стереть из сознания. Взгляд свысока, полный осуждения и презрения, с плотным налетом чувства превосходства.

— Хорошо, Ольга Викторовна, я к ней обращусь, если мне будет что-то нужно…

— Не тебе, а гостю, милочка, — оскалилась я. — Если нужно тебе — то к Ольге Викторовне, пожалуйста.

— Ну Вера, не будь так жестока, — Ольга прищурилась и быстро кивнула. — Она же у нас первый день, ей нужно помочь. Пойдем, Аня, познакомлю тебя с кухней…

Где наш главный повар, Олег, пошлет тебя далеко и надолго, мысленно продолжила я. Девчонки… Молодые, самовлюбленные, уверенные, что они такие одни. Особенные. Индивидуальные. Совсем нециничные и уверенные, что перед ними раскрыты все дороги.

Андрей, отчаянно дыша, тащил огромный ящик с напитками. Я в очередной раз возвела глаза к потолку и молча кивнула на стоящую на видном месте тележку. Никто и никогда не замечает ничего у себя под носом. Может, действительно лучше забыть все и начать с чистого листа? Скажу, что у меня проснулся внутренний ребенок и родовая система не проработана, детские травмы по селезенке бьют, может, тогда меня поймут?..

***

Автору очень важны ваши лайки и библиотеки!

— Собирайся! — Что-то ударило меня по плечу. — Пора начинать вводить тебя в курс дела, а то совсем пыль покрываться начал…

Я устало потянулся, перекладывая ворох документации, которые требовалось перенести в электронную базу. Работа скучная, долгая, кропотливая, но позволяла увидеть все детали, которые метались в мыслях светил нашего дела. Вот Эдик с заметками никогда не парился. Брал карандаш и отмечал все мелкие детали, комкал листок, тер жирными пальцами, рисуя маслянистые узоры, что значительно усложнило мою работу. Я просидел на этом месте полгода и, могу сказать, что следователи никогда не утруждали себя структурированием мыслей — это была моя забота. Составить красивую схему, отметить подозреваемых, выделить улики — мастер по табличкам всегда сидел на своем месте.

— Давай, Виктор, бросай свои диаграммы, у нас дело. — Эдик выхватил из руки обгрызенный карандаш. — Ты же ныл на прошлой планерке, что очки новые слишком дорого обошлись — вот, пойдем проверим твоего окулиста, посмотришь, правильно ли линзы подобрал…

— Эдуард Семенович, оставьте его, ему по договору еще опыта набираться шесть месяцев, только потом в поле сможем начать брать…

— Максимка, а ты чего это тут командовать начал? На твоем участке тело, а ты еще тут волосы укладываешь, — криво усмехнулся начальник. — Девчонка-то мертвая, твоих стараний не оценит уже, имей в виду. Витя, в путь и папочку знаменитую не забудь взять!

Максим показал недвусмысленный жест в спину Эдика и застегнул кобуру. Этот парень слишком ревностно относился к понятию «мой участок». Следил за каждым кустом и если дела были перекрестные, то превращался в неуверенную в себе дамочку, словно отгоняя потенциальных любовниц от насиженного места. Я поднял ярко-желтую папку с таблицами и краткими сведениями о бывших криминальных историях участка Максима и потряс ею перед его лицом:

— Я же мемуары писать еду о твоих подвигах, чего так реагируешь?

— Знаю я твои мемуары, выставишь меня идиотом перед начальством и найдешь тысячу и одну причину, почему мои версии не актуальны…

— А вот не надо, сам свои заметки в порядок не приводишь и имена путаешь, а мне потом попадает за недостоверность…

Коллеги никогда не пытались упростить мне жизнь. Все предоставляли отчеты, вроде бы как по стандартам, но, если хоть кто-то решил бы вчитаться в то, что они там рисуют — выгнали бы всех на дорожные патрули без права браться за серьезные дела. Но нет, все шло ко мне, а я уже приводил в порядок. Устраиваясь сюда, я не ждал, что меня сразу посадят ко всем секретным делам, но люди ленивы. Им проще тихо подсунуть папочку мне под нос и дать пару рекомендаций, играя в известных детективов, которые с отеческой усмешкой учат своего стажера…

В нашем городе мертвые тела были редкостью, а вот тела молодых девушек — вообще нонсенсом. Неудивительно, что Эдик решил меня вытащить посмотреть. Когда еще такая радость приключится.

По дороге на место все молчали. Эдуард курил, многозначительно посматривая на слишком насупленного Макса, а я пролистывал на заднем сиденье старые дела, особенно те, что отметил красными стикерами. С моим приходом в контору счета на канцелярию выросли, но это мало кого беспокоило, пока я в считанные минуты находил нужную информацию. Порядок и система. Или, как говорил Эдик — Виктор не заботиться о природе, пуская слишком много бумаги в работу.

— Вить, имей в виду — зрелище не из приятных, это тебе не красивый труп в гостиной, у них там косметики больше, чем у девчонок в «Мусорке». Макс, пакетик возьми, нехорошо будет если мы тут нашим криминалистам вещественные улики испортим…

— А я говорил, что его с нами брать еще рано…

— Вот я тебя слушаться начну, после того как у тебя пушок над губками твердым станет, — Эдуард повернулся ко мне. — Давай, Виктор, фиксируй сразу, пиши или говори, что видишь и что думаешь. Так сказать, протестируем твою психику в полевых условиях.

Подъездная дорога на парковку торгового центра «Дружба» была оцеплена. Патрульные, слетевшиеся сюда по первому зову, растерянно отгоняли зевак, число которых увеличивалось с каждой секунду. Желтая клейкая лента с надписью «Место преступления, не подходить» так и норовила отлипнуть. Наверное, по задумке она должна сверкать на солнце, но толстый слой пыли на ней не давал этого сделать.

Я наблюдал за разводящими в разные стороны руки следователями, нашей оперативной группой, так отчаянно отводящей глаза от красного пятна в углу площадки.

— Вить, следуй за мной, — Эдуард Семенович махнул мне рукой. — Не отвлекайся, смотри.

Я уперся взглядом в начальника и Максима. Казалось, что его вот-вот стошнит, несмотря на ту браваду, которую он источал в офисе. Наши оперативники, Леша и Слава, держали в руках пистолеты с таким видом, словно они на пределе и готовы начать палить без разбора в гудящую толпу. Нервишки шалят, а я говорил им, что энергетики на голодный желудок им точно не помогут. Как и то количество кофеина, которое регулярно поглощают мои коллеги.

Эдуард нырнул под хлипкое ограждения, придерживая его для нас. Максим на автомате достал фотоаппарат и начал снимать каждую мелочь.

— Кто нашел тело?

— Местный уборщик, заметил, что в сточной канаве мелькает вовсе не грязь, — крикнул Слава. — Пошел выше и увидел это.

— Криминалисты выехали?

— Криминалист, Эдуард Семенович, — Слава усмехнулся. — Он-то выехал, но сами знаете, вчера праздник отмечали, никто не знает, в каком состоянии он тут будет…

— Слава! Что бы был тут через десять минут или будет Толя у меня до конца дней трупы животных осматривать! — Рявкнул Эдик. — Витя, что видишь?

Я старательно отводил глаза от некогда юной девушки. Спутанные светлые волосы, испачканные кровью, связанные за спиной руки и отвратительное месиво, лежащее на расцарапанных ногах. Хотелось курить.

— Девушка, русая. На первый взгляд смерть от потери крови…

— Ну уж точно не передоз…

— Максим! Сглатывай и не мешай.

— Так, — я попытался собраться с мыслями. — Распорот живот, кишки наружу, но не раскиданы в стороны. Словно она сама их держала или собирала…

— Еще!

— Щеки в крови, внутренняя часть бедра покрыта потертостями и синяками, возможно насилие… Тело сидит, спина оперта о стену, руки заломлены назад…

Я словно переписывал один из старых отчетов прошлых лет. Только на месте и сам. Максим нервно щелкал фотоаппаратом, а Эдуард присел на корточки возле жертвы. Двумя пальцами откинул волосы назад и коснулся шеи. Пытался нащупать пульс для протокола, но неприглядные мясистые кишки, свисающие на колени, явно говорили, что искать там точно нечего.