— Виктор! — Голос предательски задрожал. — Они здесь!

Мужчина прибежал ко мне, пряча телефон в карман.

— Ты уверена, эта та машина?

— Не уверена, но что-то дернулось, мне кажется, они следят за нами…

Звонок в дверь прервал меня, а Виктор напрягся, слегка вздрогнув от громкого звука. Он серьезно посмотрел на меня и, схватив за предплечье, повел за собой в спальню, быстро закрыв дверь снаружи. Я спряталась в темный угол, слыша, как бешено бьется сердце. Прижав пальцы к губам, я вжалась в стену, борясь с надвигающейся паникой.

Щелчок дверного звонка, тихий разговор и вот уже Виктор возвращается в спальню, успокаивающе поглядывая на меня:

— Все в порядке, это Анатолий, я отправил ему сообщение, как только мы выехали оттуда. Он точно свой и точно поможет, выдыхай…

Я недоверчиво покинула ненадежное укрытие, выходя на свет. Неопрятный мужчина с щетиной с интересом разглядывал меня. Я ощущала себя так, словно он сканировал каждый изгиб тела, видя меня насквозь. Завершив с осмотром, он невесело хмыкнул:

— А ты говорил, что она в ужасном состоянии, а тут и румянец на щеках и выходит из твоей спальни. Тебе помощь понадобилась или совет опытного человека?

— Толя, не до шуток. Пройдемте на кухню.

Пока Виктор кратко пересказывал нашу историю, я нервно крутила в руках зажигалку, не решаясь попросить у них сигарету. Анатолий поймал мой взгляд и молча выложил на стол потрепанную пачку с желтым фильтров. После каждого слова Виктора он мрачнел все больше и больше, недоверчиво поглядывая на меня. Я с наслаждением затянулась, ощущая, как привычный туман заволакивает сознание, приглушая и точку, и пульсирующую боль внутри головы.

— И она поставляла этих девиц этим выродкам?

— Да.

— И получала за это неплохие деньги?

— Да.

— А почему они не ловили их сами? Сразу бы устраивали этих дурочек к себе и играли бы себе потихоньку? — Анатолий медленно подкурил. — Зачем этот долгий путь, если все так? Не вижу смысла…

— Я тоже, если честно…

— Они хотели игры. — Я оперлась руками о подоконник. — Хотели, чтобы девушки сами вешались на них, особенно на Евгения, но с моей подачи.

— Какой же это мужчина тогда, если не может обратить на себя внимание официантки? — Анатолий хрипло засмеялся. — На меня вот до сих пор женщины прыгают, и это все при маленькой зарплате и увеличенной простате, прошу заметить.

— Играют они, понимаете? как с куклами, перестраивают под себя…

Я начала было заводиться, как Виктор посмотрел на меня. Я запнулась на полуслове и затянулась вновь. Они же и так все понимают, просто… Сейчас, оглядываясь назад, я задумалась. Евгений ведь и сам мог привлекать новых девушек. С его статусом и лисьим взглядом любая бы побежала с раскрытыми объятиями.

— Они хотели, чтобы они сами поняли, что они всего лишь игрушки, — Виктор вздохнул. — Хотели показать, что они ведутся на все и готовы верить в сказки сомнительного бармена о принце за стойкой… Этакая психология…

— Ох уж эта молодежь… Понавешают ярлыков и носятся с ними. Придумали тут себе, красные флаги, зеленые… По психологам ходят, внутреннего ребенка радуют. Вот в наше время если бы кто-то начал рассказывать, что у него проблемы с психикой — его бы сразу в ненормального записали… А тут у всех все на виду, никакой загадки…

Я затушила сигарету и сжала кулаки. Ногти впились в кожу, в то время как взгляд устремился на маленькую красную резинку на запястье Анатолия. Он оттягивал ее и отпускал, причиняя себе боль.

Щелк. Щелк. Щелк.

Точка начала пульсировать в такт, а картинка начала смазываться…

Тяжелый взгляд Анатолия заставлял меня нервничать. Одно дело строить из себя крутого парня перед натерпевшейся ужаса девочкой — с этим полегче. А другое дело пытаться держать лицо перед коллегой. Он словно считывал эмоции, которые я так сильно старался спрятать, чтобы привести Веру в чувства. Она и поверила. Тихий голос, спокойное выражение лица — все это действовало на нее как чай с успокоительным. Я видел, как разгладилось ее лицо, как немного перестали бегать глаза, а дрожу в руках почти пропала. До прихода Анатолия. Он со своим грозным дыханием кого угодно мог вывести из строя. И эта его привычка щелкать тугой резинкой по коже даже меня заставляла нервно дергаться после каждого щелчка.

Вера резко выдохнула, оставляя от себя пустую кружку. Я наблюдал исподтишка за тем, как она направилась к чайнику и методично начала заваривать вторую порцию крепкого кофе. Ее движения были отточены и уверены. Вцепившись в сероватую керамику, она уставилась на закипевшую воду, не реагируя на вслух размышляющего Анатолия.

— То есть вы оба считаете, что нужно обратиться в выше и направить туда оперативников, чтобы выпустить девчонок? — Толя сковырнул пятно на столе.

— Да, и как можно скорей.

— С чего вы взяли, что они убили Свету и Александру?..

— И, возможно, не только их, — тихо произнес я. — И я не заметил там Анну, возможно, они все еще держат ее где-то…

— Не «возможно», а однозначно, — Вера повернулась к нам. — Я не уверена, но чувствую, что она там и они ломают ее, пытаясь переучить…

— Тогда почему убитые девчонки не с ними сейчас?..

— Они не такие дуры. Света уж точно. Я думаю, она поняла быстрее всех, что кроется за их «гостеприимством», устроила сцену или просто пыталась сбежать… Или просто, как всегда, ляпнула что-то такое, что не понравилось так называемым «Охотникам»…

Вера уткнулась взглядом в пол, стискивая в руках кружку. Толя негромко ругнулся и пристально посмотрел на меня:

— Поехали.

— Куда?

— В участок, куда еще… Нужно что-то делать. У нас есть прямые улики, как минимум побои, а как максимум, возможная пленница в подвалах того заведения, — Толя с грохотом поднялся с места. — Эдуард Семенович, хоть и их посетитель, но на это точно глаза закрывать не сможет.

— А что будет с моим отцом? — Я поежился.

— Семья дело тонкое, но судя по твоему рассказу — батька твой тот еще урод, уж прости меня.

Я медленно кивнул. Вера украдкой поглядывала на меня, что вселяло уверенность. Отец… Сам эту кашу заварил, вот теперь пусть сам и расхлебывает. Я вежливо протянул Вере стеганное пальто, которое давно висело в шкафу. Девушка на секунду замешкалась, но с полуулыбкой приняла верхнюю одежду. Мостик доверия восстановлен.

На улице свистел ветер, а с неба плавно сыпались маленькие снежинки. Толя лихо запрыгнул в машину и завел двигатель. И мы двинулись навстречу правосудия.

***

Дежурный на входе настороженно посмотрел на нас, стоило нам зайти в здание. Толя многозначительно поднял кулак, пресекая все возможные вопросы. В коридоре мигал свет, а оттуда-то издалека доносились приглушенные голоса. Я аккуратно взял Веру под руку, игнорируя вздохи криминалиста. Дойдя до кабинета, наша процессия замерла.

— А вам говорю, что в нашем городе быть такого не может! — Напряженный Эдуард устало потирал виски. — Чтобы служитель закона, Макс, убивал девушек и при этом все это время работал здесь, прикрываясь…

— У вас здесь на данный момент насчитывается порядка двадцати пяти пропавших женщин от восемнадцати до двадцати девяти лет, — скрипнуло кресло под отвечающим. — Из них примерно десять в разные промежутки времени публиковали фотографии с мужчиной, напоминающем Макса. А еще пятеро были замечены на камерах наблюдения в «Мусорном баке», флиртующими с вашим невинным подчиненным. И как вы мне это все объясните?

— Суд не примет эти улики, Илья, — голос начальника прозвучал неуверенно. — Все это выглядит так, словно вы пытаетесь повесить все грехи не него…

— Даже если так, как минимум пропажа одной наверняка на его совести. С чего вы решили, что он не причастен и к другим?..