— Что?

Я заглянул в спальню и остолбенел. Еще вчера аккуратные стопочки одежды превратились в комок тряпок на кровати, постельное белье лежало кучей в углу, а все дверцы шкафов и тумбочек распахнуты и вывернуты. В комнате стоял хаос, листы бумаги, записные книжки, провода — все лежало на полу, словно кто-то долго и усердно что-то искал.

— Вчера тут все лежало по местам, аккуратно и…

— Как отчество у Анфисы?

— Что? — нервно моргнул я.

— Учись, салага. Анфиса! — Громогласно крикнул Толя. — Уж простите, не знаю вашего отчества…

— Да что вы, просто «Анфиса» будет достаточно. Что тут произошло? — Женщина вскинула руки вверх. — Это вы? Никакой почтительности к вещам умершей…

— Вы заходили в квартиру после моего ухода? — Я взял себя в руки.

— Нет, что вы, закрыла дверь и ушла…

— У кого есть копии ключей?

— Только у Светы, а там…

Женщина всхлипнула и удалилась на кухню. Анатолий тяжело вздохнул и, скинув яркую кофточку со стула, раскрыл чемоданчик. Я обвел комнату взглядом и повернулся к коллеге:

— Тут кто-то явно что-то искал…

— Да что ты говоришь, о, светило детективной мысли, — ехидно протянул Толя, натягивая перчатки. — Давай, без себе пару и присоединяйся… Только трусики нюхать не начинай, знаю я вас, молодых и горячих…

— И в мыслях не проскакивало, Толь!

Наблюдая за работой Анатолия, я старался фиксировать каждое движение. На автомате достав телефон, я стал делать снимки, ругая себя за то, что не додумался до этого еще вчера. Толя, словно собака на охоте, присматривался к каждой вещи и откидывал ненужное в сторону. Развернул постельное белье, посветил фонариком, пробурчал, что постиранное, понюхал матрас, показательно скривившись:

— Такое впечатление, что девушка заранее все вещи перестирала и подготовила… Смотри, даже нижнее белье поглажено. Кто вообще сейчас гладит?

— Только те, у кого много свободного время и шалят нервишки…

— Ну или те, кто слишком сильно зациклен на внешнем виде.

— А это не одно и тоже? — протянул я, перекладывая записи. — А ты там отпечатки пальцев, например, фонариком волосы искать не собираешься?

— Детективов пересмотрел? Такими вещами на местах преступлений проворачивают, а тут этих пальчиков будет больше, чем на ручках дверей в метро…

Я покачала головой и отложил кипу бумаг. Квитанции, договора аренды, отсканированный паспорт и прочие документы. Казалось, что девушка старалась отложить каждую бумажку и быть готовой ко всему, имея доказательства. Даты на некоторых чеках подчеркнуты, время выделено. Договор с «Мусорным баком» распечатан зачем-то в шести экземпляров. Перечитав направление от врача, я посмотрел на Толю:

— Тут направление на анализы, дата новая, всего за один день до убийства…

— Гинеколог? На ЗППП?

— Откуда знаешь?

Анатолий демонстративно растянул интригующие кружевные трусики со бисером и весело поиграл бровями:

— Опыт, сынок, опыт! Еще и клиника частная?

— Ты меня пугаешь…

— Марку на нижнем белье заметил? Оно как месяц жилья в этой квартире стоит, если не больше, — хмыкнул он, отбрасывая предмет гардероба в сторону. — Если она себя в такое запихивала, то и уход должен соответствовать. Учись, пока я жив!

— То есть, если мы сейчас заглянем в ванну…

— То там будут всевозможные пенки, крема, может даже масочки специальные, для губ. Ну знаешь, мода новая пошла… Отбеливатели всякие… Даже отдельные духи для этого места придумали!

Я покачал головой и спрятал направление в карман, предварительно сфотографировав. Нужно наведаться в это местечко, спросить историю болезни и знают ли там что. Сложив документы в папку, я отложил ее на стол. Рассыпанные ватные палочки, пустые флаконы из-под духов, вывернутая на изнанку косметичка.

— Толя, тут коробочка стояла, для украшений… Такая резная, белая.

— Не видел, но в этой комнате полезного нет, кроме твоей бумажки, — Анатолий оттянул край перчатки. — Девочка дорогая, одежда вся брендовая, а носки дешевые. У нее же зарплата маленькая была, да?

— Ну скромная, но там же еще и чаевые падали.

— Ну сам подумай, мне за тебя всю работу делать не хочется, — щелчок латекса причинил мне фантомную боль. — Попробуй, щелкни — в голове проясняется.

Я поднял бровь и посмотрел на него. Не хотелось, конечно, но почему нет. Резкая боль отрезвила.

— Ты хочешь сказать, что она — эскортница?

— Ну ты загнул… Тут скорей начинающая проститутка. Деньги получает, а куда вкладывать — еще не поняла, на всякие мелочи, о которых в детстве мечтала, тратится… Лучше бы на квартиру копила, хотя бы в цене не проиграла, — улыбнулся Толя. — Хотя что об этом уже говорить? Ох, молодость, зеленость… Вот ты зачем тело портил?

— Тату?

— Нет, эпиляция зоны бикини, — хохотнул он. — Ну, конечно, тату!

— Шрамы закрыть хотел.

— Больно?

— Не так, как шрамы получать, скорей приятно смотреть, как они становятся незаметными.

— А зря, ты, считай, целую главу своей жизни татуировкой перекрыл, часть себя замазал. Но ты потом поймёшь, вспомнишь, — Так, мне нужно осмотреть кухню и попробовать те замечательные голубцы, которые так любезно нам принесла Анфиса. А то во рту такой привкус, словно мыши нагадили…

Я понимающе кивнул, наблюдая, как вечно серьезный Анатолий поправляет волосы, критично осматривая себя в зеркало. Молодость… Ну, а за девочками мы бегать видимо будем в любом возрасте…

Кто-то ушел, птицу нужно кормить, Светлана, не звонить, нас не нашли. Пять проблем. Пять кусочков пазла. Я написала каждый на ярких стикерах и наклеила на белую стену в квартире. Приставив стул, уселась напротив и принялась думать. Спать не хотелось, хотя я находилось дома уже около двух часов, «Мусорка» закрылась рано, гостей не наблюдалось, поэтому, сосчитав скромную выручку, мы ушли по домам.

Я пыталась уснуть, чтобы набраться сил и подумать обо всем на чистую голову, но сон не приходил по собственной воле. Да и не по собственной тоже отказывался.

Бессонница, она такая.

Я сталкивалась с ней не часто, обычно просто падала на кровать от усталости и забывалась беспокойным снов. Но не сегодня. Словно ровный строй, мысли выстраивались в ряд передо мной, и попытка отогнать их, считая овечек, не срабатывали. Организм недостаточно измучен, чтобы просто отключить мозг. Он нагонял туман, позволяя посмотреть на вещи под другим углом. Ярче, чувственнее и глубже. С добавлением яркого красного цвета где-то в поле зрения.

Вскочив с кровати, я выстроила доску потерянных воспоминаний и уставилась на нее, словно это могло помочь. Шальная мысль, что есть и другие потеряшки, проскользнула в сознании, но я не позволила ей задержаться там. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Ну что ж, концентрация и витамины, — прошептала я себе, запивая таблетку водой. — Начнем с птицы, выглядит самым простым…

В очередной раз оглядев комнату, я заметила пыль на книжных полках. Если бы у меня в доме жила птица — должны быть перья. Подняла коврик, заглянула в шкаф, осмотрела пространство под диваном — пусто. Только пыль с улицы, которая появилась везде и всегда на регулярной основе. Может, имелась ввиду чья-то птица? Еще раз просмотрела стикеры по всей квартире — ничего.

Я вышла на захламленный балкон и вдохнула прохладный воздух. Пепельница неприятно пахла, но я лишь угрюмо взяла пачку с подоконника и затянулась горьким дымом. Сознание затуманилось, а тремор рук успокоился после третьего вздоха. Взгляд наткнулся на серое полотенце, накинутое на что-то квадратное. Сердце словно сжалось от неприятного предчувствия, но я лишь гипнотизировала непонятную коробку. Птица. Кормить. Не забывать. Корм. Рука дрогнула, и я рванул в сумке, лежащей поверх кроссовок в коридоре.