Понятно, стажер, хорошо. Я сдержанно кивнула, сильнее сжимая кулаки. Парень неловко улыбнулся и скрылся за дверью. Оля что-то выговаривала ярко накрашенной девице, которая пару минут назад пыталась узнать у меня о каком-то Викторе, указывая на пальцем в моем направлении. Нет, не хочу разбираться, надо проверить состояние бара.

Закрыть кассу, убрать тряпки, залить химией раковину, слить остатки пены с кеги… Список дел в моей голове снова побежал непрерывной строкой.

— Вера! — Молодой мужчина оказался передо мной, кладя красную купюру на стойку. — За беспокойство и чудесное обслуживание.

— Я…

— Спасибо вам и Сергею привет!

Я ошарашенно посмотрела в его спину и размяла шею. Ну, видимо я сегодня хорошо поработала… Разбив купюру в кассе, я выложила часть в конверт, подписала «Сергею» и махнула рукой Ольге:

— Оль, касса закрыта, все чисто, стажер сейчас холодильники затарит… Могу уходить?

— Вер, ты чего? Когда ты последний раз у меня отпрашивалась? Уходи, конечно! Это заведение и так тебе должно пару лет отгулов! — Женщина махнула руками. — Иди уже, с ног валишься, руки от усталости ходуном ходят, мы тут все закроем…

По пути в раздевалку я отдала конверт парню и с удовольствием втянула приятный морозный воздух, поспешно застегивая пальто. Рука привычно нырнула в карман, доставая пачку сигарет. Вкус табака так знакомо затянул сознание и успокоил нервы, немного поведя и без того кружащуюся голову. Хочешь бросай — хочешь не бросай, какой в этом толк, если ты получаешь кайф от этой отравы?..

Попытки бросить курить начались с того момента, как пошли первые ласточки о потере памяти — врач говорил, что это необходимо. Но как это сделать, если сигарета в руке была той самой константой, что давала мне опору?.. Правильно питайся, не нервничай, высыпайся, учись чему-то новому… А как этим заниматься, если сил, как физических, так и моральных хватает только на то, чтобы не закричать?..

Света… Саша… Пропали…

Силуэт из дыма согласно кивнул и рассеялся дуновением ветра.

Будильник прозвенел слишком рано для моего перепившего организма. Нам бы еще часика два и можно гордиться собой и в полном вооружении идти на работу. Но не сегодня. Вчерашняя история немного подрасшатала нервы, да и психику Максима, так что мы засиделись в «Мусорке» дольше, чем планировали. Убитая девушка, пропахший спиртом и формалином морг, шутки вечно веселого Анатолия…

Ополоснув лицо водой, я безвольно чистил зубы, рассматривая себя в зеркале. Черные глаза, небольшие залысины, приятная внешность… Говорил мне папа, веди семейный бизнес, будет тебе счастье — нет же, романтики захотелось, людей не только спаивать и карманы опустошать, но и помогать захотел.

Вера. Вера в лучшее для себя и этот пропавший мир. С детства я ходил с отцом по кабакам и следил за его начинаниями, за людьми и их судьбами. Но отец регулярно тыкал меня носом только в плохое — женщины, ищущие богатых мужчин, парни, самовыражаются за счет девушек, рядом с ними, компании, которые старались выпендриться и показать, кто здесь хозяин жизни, отыгрываясь на персонале. Мерзко, но зато какая школа жизни.

Кстати, о Вере. Мысль о ней проскочила в голове столь внезапно, что я на секунду впал в ступор. Она спокойно делала работу, а потом в какой-то момент просто пропала. Ушла на склад и не вернулась. Бедный Андрей стойко убирал бар и мыл нескончаемые бокалы, расставляя на места высохшие и натертые. Казалось, парень тихо молился про себя, постоянно оглядываясь на дверь. А она вернулась, такая растерянная и смотрела на меня так, словно видела в первый раз. Она давно работала с нами, мило улыбалась и изредка отвечала шпильками на мои попытки флиртовать. До одного вечера. «Мусорный бак» вечно нуждался в персонале, а она усердно держалась за место, даже когда более популярные заведения пытались переманить талантливого бармена.

В размышлениях о вчерашнем вечере и его завершении я покончил с утренней рутиной, как модно теперь говорить, и отправился на работу. Но уже приближаясь к кабинету, понял, что это было неверным решением.

— Вы совсем ополоумели? — крики Эдуарда слышались еще из коридора. — Макс, ты нормальный? Виктор, какого черта опаздываешь? Головка не болит? Только попробуй пошутить!

Макс потупил глаза и повернулся ко мне с выражением паники на лице. «Видимо, все-таки стоило поспать еще пару часов», — вздохнул про себя я.

— Простите, пробки…

— Пробки у тебя в сосудах, Вить, — Эдуард схватился за голову. — Парни, у нас тут труп — а вы в барах пушками меряетесь, сам полюбуйся!

Эдик швырнул газету на мой стол. «Выпивший полицейский открыл стрельбу в „Мусорном Баке“, вызвав переполох среди посетителей.» И фотография улыбающегося Макса в плотных наушниках, снятая в тире два года назад. Хорошо сработано, журналюги, а какая прибыль теперь с бара потечет, ухмыльнулся я. Или, наоборот, посетители испугаются и прекратят туда ходить.

— Макс, оружие на стол и на вскрытия больше не ходишь, сидишь в кресле и пишешь отчеты, — нахмурился Эдуард Семенович. — Ты у меня это дело теперь только по бумажкам увидишь…

— Но шеф, там все не так было!

— Было иль не было, меня мало волнует. Ты, служитель порядка, напился и начал махать пушкой в баре, это нормально по-твоему? Лучше бы штаны там снял и вертолетик изображал, меньше дерьма со стороны прессы вылетело бы!

Макс выглядел ошарашенным, но не решался возразить разозленному шефу. Я наблюдал за его нервно дрожащими пальцами и подозрения, что он все-таки не спал в эту ночь, одолевали меня. Забавно, что он сам вытащил счастливую официантку из бара и повез домой, совершенно забыв про меня. Интересно, конечно. Макс всегда пользовался успехом у женщин, шутя про отсылки к сериалам и свою романтичную профессию. Естественно, утаивая, что основная часть работы заключалась в том, что он разгонял пьяниц и девушек легкого поведения на участке, время от времени находя украденные кошельки.

Эдуард Семенович долго кричал и махал руками, рассказывая о наших злоключениях всему отделу до тех пор, пока ему не надоело, а Макс окончательно не побагровел от стыда. Если стыд у него имелся, конечно.

— Так, что у нас по той девушке?

— Шеф, если коротко — смерть от потери крови, жертва не сопротивлялась, но найдены перчатки с ее ДНК по дороге к парковке, либо сама обронила, либо убийца выкинул, — я перелистнул страницу отчета.

— Насилие?

— Половой акт незадолго до смерти, следов принуждения не обнаружено, материал сейчас проверяют, но девушка словно все старалась вымыть, либо ей помогли, непонятно пока что…

— Какие-то следы на теле? Под ногтями?

— Нет, все чисто… Под ногтями только ее же плоть, словно она расцарапала себе ноги. — Я отложил документы Анатолия в сторону. — Он будто бы привел ее на парковку и внезапно решил устранить.

— То есть просто взял и на пустом месте вспорол ей брюхо, так что ли?

Я лишь пожал плечами. Сказать было нечего. Я всего лишь занимаюсь бумажками, а думают здесь пока что другие люди. Плюс голова раскалывается после вчерашнего, мыслитель из меня никакой…

— Виктор, ну что ж, если брать в расчет выступление Макса вчера, то теперь история поменяется, — Эдуард сложил руки на груди, косясь на Максима. — Отстранить целиком его мы не можем, слишком мало кадров сейчас у нас работает, но в качестве наказания — он будет твои каракули в базу вносить, как и всех других ребят, а с тебя к концу недели жду минимум одного подозреваемого и несколько свидетелей.