— Что?

— В клинике у матери давно была? Про Перышко спрашивать не собираюсь, видела, что там с ним произошло, — я виновато потупила глаза. — Ну не надо, не вини себя. Если бы я знала о твоей проблемке — я бы тебе кактус с подоконника не доверила…

— Я, честно, понятия не имею как реагировать…

— А галлюцинация может видеть галлюцинацию? — Света заглянула за мое плечо.

Я нервно оглянулась назад и увидела высокого мужчину, уверенным шагом двигающегося по направлению к нам. Он шел слегка прихрамывая на левую ногу, попутно то сжимая, то разжимая пальцы на руках. Он смотрел куда-то в сторону, избегая прямого взгляда на нас, но мое сердце в очередной раз забилось, словно бешенное. Опасность.

Если от Светы веяло поглощающей виной и каким-то теплом, то от незнакомца разило ужасом и паникой.

— Тоже это чувствуешь? — Света инстинктивно скрестила призрачные руки на груди.

— Страх?

— Ужас. Беги!

И я побежала. Не понимая от кого и куда. Опавшие листья скрипели под ногами, а грязь мерзко хлюпала, разлетаясь в разные стороны комками. На улице ветрено и мокро. Сердце стучало как сумасшедшее. Я неслась в сторону противоположной тротуару, скользя по влажной земле, едва удерживая равновесие. Нехватка воздуха от быстрого бега перекрывает горло, сжимая нервы в тугой комок. Мужчина бросился следом. Тяжелые шаги разносятся за спиной, а инстинкт самосохранения орет в голове: Беги, спасайся, уходи! Но скорости не хватает.

Ну пустой улице в разгар дня, незнакомец силой вжимает в меня высокий забор и сжимает в тиски. Я начинаю задыхаться от страха. Чьи-то руки приподнимают меня вверх, лишая опоры как под ногами, так и той хрупкой опоры, на которой держались остатки самообладания. Я вижу перекошенное от злости лицо и проблеск узнавания режет сознание на две части.

Мужчина заказывает двойной виски и содовою, сканируя зал пронзительным взглядом:

— Все еще нехватка персонала? Та девчонка, кажется новенькая?

Мужчина вытирает нос салфеткой и поджимает губы:

— Могли бы и покрасивей девочек брать…

Мужчина кривит лицо и выкладывает пачку денег на барную стойку:

— В этот раз нас все устроило, ты хорошо поработала… А вот там у вас новый экземпляр?..

Две родинки на лице, густые рыжеватые волосы. Нахальная улыбка и животный оскал.

— Ну привет, поставщик…

Я отчаянно оглядывалась по сторонам, пытаясь позвать на помощь. Но страх сковал грудную клетку, не давая мне издать ни звука. Лицо мужчины казалось до боли знакомым, но в то же время, отторгающе пугающим. Я набрала полные легкие воздуха, стараясь закричать, как потная ладонь зажала мне рот, силой вжимая голову в холодный камень.

— Закричишь, убью на месте, мне уже терять нечего, — прошипел он, стискивая мои скулы. — Босс не хочет упускать тебя, ты была очень полезна, пока справлялась с работой и поставками… Но теперь ты не выполняешь план, а рынок-то растет…

Я попыталась укусить холодную ладонь и вырвать лицо из железной хватки, вертя шеей в разные стороны. Острая боль пронзила затылок, когда незнакомец резко рванул меня назад, ударяя о выступающие камни.

— Верочка, прекращай этот цирк. Мы нужны тебе, а ты нужна нам. Пора преподать тебе урок, напомнить о том, что самой тебе счета за больницу не потянуть…

Повторный удар пришелся в висок, и я потеряла ориентацию в пространстве. Голову заполонил туман, взгляд расфокусировался, а теплая жидкость медленно потекла по лицу, смешиваясь с холодным потом. Собрав последние силы, я дернула головой вперед, пытаясь ударить противника в нос, но силы не сопоставимы. Он криво усмехнулся и развернул меня, стальной хваткой приобнимая за плечи.

— Эй, парень! — Кто-то окликнул нас. — Все в порядке?

— Моей девушке стало немного плохо, она споткнулась и ударилась, сами знаете, какими неловкими могут быть девушки, — слегка встряхнув меня, он показательно сжал меня сильнее. — Но именно для таких случаев рядом есть любимые и сильные мужчины, да, дорогая?

Зрение начало подводить меня. Картинка сливалась в одно серое пятно, а ужас сковал грудную клетку. Я ощущала, как все тело покрывается липким потом, пока мужчина тащил меня к машине, стоявшей поблизости. Я судорожно глотала воздух, ощущая, как бешеный пульс грозил вот-вот перевыполнить годовой план по количеству ударов. Ноги потеряли опору, скрип багажника, шуршание пакетов и лязг металла. Чьи-то руки бросили меня на твердую поверхность. Силой разжали челюсти и засунули в рот кусок тряпки, перекрывая поток кислорода. Я ощущаю, как резкое движение мужчин заводит мои руки за спину, практически выворачивая суставы. Режущая нежную кожу запястий веревка или ремень, не знаю… и темнота.

Ледяной холод пробирал до костей. Я лежала в багажнике, прижавшись к твердой поверхности. Тяжёлый, металлический запах ударил в нос, смешиваясь с резким запахом бензина. Ощущение движения, негромкие голоса откуда-то из далека и многообещающая музыка с незатейливым мотивом.

Смех, который забирался под кожу, превращая всё внутри в ледяную глыбу. И тишина. Тотальная, абсолютная тишина, нарушенная лишь моим собственным, задыхающимся шепотом. Кляп, набитый шершавой тканью, не позволял кричать и дышать полной грудью. Каждая секунда растягивалась в вечность, каждый камень под колесами машины — угрозой. В голове стучал барабан, сердце колотилось в бешеном ритме. Паника душила меня, сдавливала лёгкие, забирая последние крохи воздуха. Я боялась. Боялась, что эта поездка лишь начало того ужаса, которой мне предстоит пережить.

Какофонию звуков нарушал звонок телефонов. Музыка прерывалась, а жесткий, хлесткий голос разрезал образовавшуюся паузу:

— Да, она у нас. Нет, шеф, в квартиру едем сейчас, действуем по плану «Б». Пришли те следователи и пытались нас поймать, но не успели. Да, будем осторожны. Сжечь весь дом?

— Да он совсем свихнулся… — добавился ещё один мужской голос.

— Тихо. Да, понял, локальный пожар. Верку к вам, да? В логово? Хорошо, сразу после поедем туда. Нет, нет, боли не причинили, все как вы и говорили. Да, понял. До связи.

Звонок прекратился. Мир вокруг замер, а потом наполнился оглушительной, леденящей душу мелодией — смехом, грубым, отвратительным, уверенным в себе. Я с ужасом осознавала, что погибнут люди. И я, и тот дом, который они планирует взорвать. Или поджечь, что в принципе, одно и тоже. Я приняла попытку вырвать руки из тисков веревки, но мышцы не слушались.

Машина замерла на месте, резко, заставляя меня по инерции удариться о что-то твердое, причиняя острую боль. Быстрый разговор, хлопок двери, чей-то шепот. Тишина.

И…

От взрыва, оглушительного, разрывающего барабанные перепонки, в ушах образовался гул. Я сжалась в плотный комок, ощущая, как тело сковывает ужас, а дыхание замедляется. Боль от ударов уходит на второй план, а по щекам градом катятся слезы.

И снова движение и бессвязная речь заглушается моими стонами. Зубы впиваются в кляп, сжимая до скрипа, вызывающего резкий приступ мигрени и тошноты.

Перед глазами возникает образ Светы и тут же гаснет, оставляя после себя лишь ощущение полной безысходности.

Когда сознание вернулось, мир расплывался вокруг меня, как размазанная краска.

Больно. Очень больно. Боль, пульсирующая глубоко внутри спины, словно раскалённый штык вонзился в позвоночник, скручиваясь в ошарашенно тело. Голова раскалывается, словно от удара огромного молота по наковальне. Ритмичный стук отдается в черепной коробке пульсацией. С усилием я сфокусировал взгляд на дрожащем мире перед собой. Свет. Световые пятна танцуют перед глазами, пульсируют в такт болезненным ударам в висках. Казалось, всё пространство вокруг наполнено этим светящимся туманом, словно какой-то сумасшедший художник рисовал пейзаж, но в какой-то момент решил размазать творение, перемешивая краски и образы.