— Никто больше не оставляет ключи в таких очевидных местах, — ехидно сказал я. — Времена другие, так уже мало кто делает.

— Ну ты-то наверняка знаешь, офисник, — буркнул он, продолжая поиски.

— Вы чего тут шаритесь, бездельники!

Дверь напротив распахнулась и из нее высунулась седая голова пожилой женщины. С опаской выставив перед нами длинную палку, она строго оглядела нас:

— Кто такие? Мне что, опять полицию вызывать?

— Не нужно, уважаемая, мы уже здесь, — Леша вытащил корочку и показал женщине.

— Чего вам? Наконец-то решили эту шалашовку повязать? Давно пора, она тут мужика водит, явно из семьи украла, брак чужой рушит, — дама приоткрыла дверь пошире и строго оглядела нас. — Или вы тоже к ней?..

— Да, расследуем. Александру убили вчера ночью, нам необходимо попасть в квартиру…

— Как убили? Только же что дверь хлопнула!

— Как хлопнула?

— Ну вот так, как всегда, она дверьми как ударяет, у меня с потолка штукатурка сыплется, а у меня, между прочим, сердце больное, — она поджала губы и зло глянула на дверь. — Она ключи над дверью прячет, если надо…

Леша скривил губы, но промолчал, показывая соседке жест, чтобы она сохраняла тишину. Прижавшись ухом к двери, он просигнализировал мне отойти в сторону.

— Там кто-то есть, — прошептал он и тихо толкнул дверь плечом.

Я машинально сжал руки в карманах, держа несчастную зажигалку в тисках. Леша показал мне три пальца, и я молча кивнул, доставая телефон и отправляя экстренное сообщение Эдуарду Семеновичу.

Два пальца.

Принимаю позицию у стены, следя за тем, как оперативник достает пистолет и готовится ворваться в помещение. Непонятно зачем задерживаю дыхание.

Один.

Грохот выбитой двери нарушает тишину в подъезде, заставляя сердце биться быстрее, а дыхание — замедлиться от перенапряжения.

Алексей заходит первым, выставив перед собой пистолет. Я наблюдаю за всем как в остросюжетных фильмах, видя напряженные руки напарника, который идёт первым, держа на прицеле неизвестность. Медленно иду за ним, хотя понятия не имею, какая польза от этого поступка, у меня даже оружия нет. Несмотря на страх и волнение, я чётко фиксирую каждую деталь. Полка для обуви, заставленная яркими босоножками и туфлями, явно не по сезону. Полуразобранная коробка с книгами у обшарпанной стены.

Леша крадётся мелкими шашками, без резких движений, обдумывая каждый шаг. Резкий скрип заставляет меня вздрогнуть и прижаться к стене, как учили на подготовке. Оперативник молча указывает головой в сторону предполагаемой кухни, и я делаю шаг. Дверь приоткрыта, я чувствую присутствие третьего квартире. Леша отработанным движением распахивает дверь и воздух в комнате резко становится разряженным, практически осязаемым. От страха и волнения сжимает горло, хоть я и мужчина, но страх — дело без полового разделения. Мужчина, высокий, темные волосы, огромные родинки на правой щеке смотрит на нас, выставив вперёд руки с пистолетом.

От страха и волнения сжимает горло. Леша встаёт в стойку, весь напряженный, вытянутый как струна, готовый ко всему. Я невпопад думаю о том, что мы явно поторопились со взлом квартиры, нужно было подождать до приезда подмоги. С чего мы вообще взяли, что в квартире кто-то есть? Со слов сумасшедшей скучающей бабки?

— Какого черта вы здесь забыли? — Незнакомец переводит пистолет с меня на Алексея. — Вас на зачистку прислали?

— Положи оружие на пол, мы из полиции, это приказ! — Голос Лёши дрожал от напряжения.

— Суки!

Я не понимал, почему Алексей медлил. Один лёгкий выстрел в ногу и все, дальше мы могли связать его и ждать приезда наряда, допросить. Или же подыграть и выяснить всю подноготную. Но это было бы не по протоколу. А если нарушить протокол, то потом всему нашему отделу придется пробираться через тонну разбирательств, отстранение и штрафов. Проклятая бюрократия. Через мгновение во входную дверь что-то ударяется, и мужчина от неожиданности стреляет. Дрогнувшая рука подводит, и незнакомец попросту промахивается.

Леша стреляет в ответ, но скорей для острастки, чем для результата. Звон бьющегося стекла, а мужчина беспомощно озирается, делая шаги назад. Стоит его портфелю упереться в разбитое выстрелом окно, он со всей силой ударяет спиной назад, открывая отступной путь. Дрязг стекла, крик Алексея, гул голосов за спиной и пронзительный визг смешивается в одно.

Я на автомате бегу к выбитому окну и вижу, как наш Незнакомец медленно, но верно поднимается на ноги, перенося вес на одну ногу. Невысоко, но часть меня надеялась, что падение на спину заставит его если уж не разбить голову, то как минимум сломать пару костей. Или наша подмога сразу встретит его внизу в распростертые объятия…

— Далеко не убежит, прыгай! — Леша ловко отталкивает меня и быстрым движением ныряет вниз. — Не стой столбом, тут не высоко!

Я слежу за ним, не решаясь на прыжок, но беру себя в руки и перемахиваю через подоконник, режа руки стеклом. Не глубоко, но не приятно. Вздрогнув от удара, я стараюсь удержать равновесие и бросаюсь за Лёшей. Второй этаж, не так уж и высоко, шанс сломать обе ноги всегда есть, но мне повезло. Обувь скользит по грязи, но я бегу, быстро, как только могу. Никогда не любил уроки физкультуры, от бега в горле всегда чесалось, а сердце, особенно после того, как начал курить, гремело так, что перекрывало все окружающие звуки.

Мужчина, прихрамывая, добрался до машины, быстро открыв ее, и уселся на пассажирское сиденье. Рев мотора, визг шин и звуки выстрелов по машине заставили меня остановится. Уперевшись руками о колени, я судорожно переводил дыхание, наблюдая за все со стороны. Ощущение нереальности не покидало меня, словно я видел сцену в малобюджетной фильме. Погони, перестрелки, преследования — все это было красиво на экране, но в реальности…

Алексей выругался и повернулся ко мне:

— Упустили! Успел запомнить номера?

— Их не было сзади, а передние замазаны грязью, — я распрямил спину и размял плечи. — Но могу сказать, что машина та же, что вчера ночью привезла тело Саши на крыльцо «Мусорного бака».

Группа быстрого реагирования бежала к нам. Я заметил их виноватые лица и закатил глаза. В этом городе понятие «быстрое» и «экстренное» явно измеряется другими временными рамками…

Сон в очередной раз отказывался радовать меня своим присутствием. Я устало потерла глаза. День был наполнен событиями, но провалиться в блаженную темноту все ещё не получалось. Мозг лихорадочно работал, пытаясь собрать воспоминания в один пазл, но он никак не складывался. Кусочки не подходили друг к другу, путаясь и рассыпаясь, как песок. Стоило мне прикоснуться к разгадке или найти ниточку, ведущую к выводам — она обрывалась, снова путаясь в клубок.

Я выпила еще одну кружку теплого молока, в надежде на сон и терпеливо ждала чуда. Наплевав на все правила, я курила на кухне, уже предвкушая ворчание владелицы, не переносившей запаха табака. Рассредоточенное внимание привлек маленький розовый кусочек бумаги, завалившийся между пустым контейнером из-под еды и пачкой мюсли. Взяв его в руки, я пригляделась. Судя по всему, какой-то новомодный чай. Я включила остывший чайник. Что-то подталкивало меня на эксперименты.

Завариваю пакетик чая, я наблюдала за тем, как жидкость становилась более насыщенной, почти багровой. Изучив обертку, я хмыкнула.

Гибискус.

Принюхавшись, я поняла, что не помню этого вкуса. Почему-то это очень сильно взволновало меня. Я помнила терпкий вкус заваренной корицы, вкус зеленого чая и листового, ароматы кофе и то, как освежает мята. Но не гибискус.

Ярко-красная жидкость казалась живой.

Я осторожно принюхалась, размышляя стоит ли давать шанс этой красной жидкости. Почему-то просто вылить его, казалось мне кощунством, но и попробовать его я не решалась. А если мне не понравится? Или окажется, что это мой любимый чай? Или выяснится, что у меня аллергия?