Позвонив домовладелице, которая сдавала квартиру Светлане, я направился к ней. Милая женщина с растрепанным пучком и забавным говором, открыла мне дверь, стоило только нажать на разбитый дверной звонок.

— Вы проходите, горе-то какое, такая молодая и ушла, — откровенно вытирая слезы, Анфиса сделал шаг назад. — Я как узнала, сразу приехала, но ничего не трогала, только посмотрела!

— Да, благодарю…

Я мысленно дал себе оплеуху. Новость в газетах, естественно владелица сразу приехала сюда, готовить квартиру к новым плательщикам аренды. Я должен был сначала навестить это место, а потом уже с подругами жертвы кофе пить…

Осмотр квартиры не принес мне ничего нового. Скромная кухня, маленькая спальня, ванная, заваленная косметикой для ухода — все выглядело так, словно девушка вот-вот вернется. Заправленная кровать, аккуратно сложенная одежда, коробочка под драгоценности и косметичка. Пусто. в косметичке лишь старые кисточки для макияжа, пара пустых флаконов из-под духов. Нахмурившись, я открыл коробочку, где должна храниться бижутерия — пусто.

— Вы ничего не трогали в квартире?

— Нет, сынок, я лишь закрыла окно и полила цветы, совсем засохли, бедные, пожелтели все…

Я задумчиво открыл холодильник. Кусок сыра и сгнившая помидорка грустно смотрели на меня. Таблетки от головной боли, диареи, цистита, свечи от молочницы, жаропонижающее… Полный набор на все случаи жизни. Девчонка явно была готова ко всему. Открыв морозильную камеру, я наткнулся на пачку пельменей и бутылку водки. Идеальный ужин для пожилого любовника. Или же я стал слишком циничен по отношению к молодым девушкам?

— Какой она была? Платила за аренду вовремя? Соседи жаловались?

— Да нет, сынок, никто не жаловался, даже благодарили, она и с собачкой гуляла тут, когда у одной женщины с первого этаже нога болела, никогда не шумела, мужчин не приводила… Никаких проблем не было! Пару раз просила отсрочку для оплаты, но всегда все отдавала…

— Спасибо, — кивнул я. — Я попрошу ничего тут не трогать, мы сюда еще вернемся с экспертами, проверим пару моментов.

— Хорошо, сынок, только дайте знать, когда придете, я вам дверь открою, я тут недалеко живу, в соседнем подъезде…

Я обошел квартиру напоследок и вышел на улицу. Ну что, поиграл в великого детектива? Что нашел? Я отмахнулся от мерзкого голосочка в голове и похлопал по карманам. Сигарет не было, когда так хотелось. Но я бросил, я смогу, они мне не нужны.

Усевшись на ближайшую скамейку, я начал делать заметки. В квартире она не жила, скорей всего последние дни обитала у любовника. Или еще где, не ясно. Если Виктория не врала насчет подарков, то там должны остаться украшения, но я ничего подобного не заметил. Пыль на поверхностях… Ну, думаю, она там есть, если она там не жила. Я втянул колючий воздух и потряс головой. Прав Макс — такой себе из меня сыщик.

Время двигалось к концу рабочего дня. Погода портилась на глазах, а солнце, и так нередкий гость нашего городка в зимнее время, клонилось к закату. Мысленно похвалил себя за проделанную работу, я пробежался глазами по списку: С викторией поговорил, на квартиру съездил, осталось последнее официальное рабочее место. Надо успеть до «Мусорки», пока Лидия не ушла. Может, она что-то расскажет о нашей скоропостижно погибшей Светлане. И со старичками «Бака», поговорить надо, персонал всегда знает больше, чем управляющие и владельцы.

День не задался с самого утра. Руки дрожали, голова болела, а желудок предательски сжимался от голода. Сон стал беспокойным и прерывистым, как и говорил доктор, имя которого никак не желало сформироваться в сознании. Встав с кровати, я осмотрела комнату, фиксируя каждый предмет на случай, если вдруг что-то пригодиться. Я заправила диван механическим движением и направилась на старую кухоньку.

Ложка кофе в турку, немного воды и ожидание. На голодный желудок стоило съесть что-то, например, приевшуюся овсянку, неприглядно пристроившуюся на полке холодильника, но от одной мысли о еде внутри все сжималось. Я смотрела в окно, пока бодрящий аромат кофе наполнял кухню, заставляя жмуриться от удовольствия. Картинка за окном выглядела так, словно кто-то случайно разлил палитру со всеми возможными оттенками серого, замазывая любые возможные яркие краски. Даже новая детская площадка покрылась грязью, лишь отдаленно напоминая собой то буйство красок, которое сначала раздражало. И как тут сильные и позитивные эмоции получать, если картинка за окном настолько депрессивная?..

Шипящий звук сзади напомнил мне о том, что за крепким напитком надо все-таки следить, вырвал меня из печальных мыслей. Я быстрым движение сняла кипящую массу с плитки и перелила в отколотую оранжевую чашку, которая переезжала со мной столько, сколько я себя помню. А помнить осталось недолго.

— Да, доктор, время не идет медленно, как вы говорили, а летит настолько стремительно, что я просто не успеваю.

Больше и чаще разговаривать тоже было его мантрой, которая отпечаталась в моем сознании. Но разговаривать получалось только с самой собой и то, редко. Общения в баре не в счет — там работа и стресс. Действия, фразы — все словно на автомате.

Кофе взбодрил и немного снял сосущее ощущение внизу живота, которое преследовало меня уже несколько недель. Словно моя тревожность и переживание заключили союз с внутренними органами, решив добить свою хозяйку. Заметки на дверцах шкафа напоминали о приеме таблеток, чистке зубов. Я чувствовала себя беспомощной, действовавшей в темноте по подсказкам, написанных неведомой рукой. Завершив дела, я выдохнула. И выдохлась. Кому как удобнее.

Взгляд зацепился за небольшую пометку: «Покормить птицу». Я недоуменно скривила лицо. Птицу? У меня никогда не было птицы… Обойдя квартиру, я не услышала ни звуков, ни подобий клетки. На всякий случай я выложила корочку хлеба на подоконник и задумчиво уставилась на проходящих мимо людей. Птицу?

Время бежало слишком быстро. Или я не замечала, я не уверена. Стрелки часов показывали почти шесть вечера, а я ощущала себя так, словно приветствовала раннее утро. Я потрясла головой, стараясь собраться и думать о том, что я просто сильно увлеклась чем-то, уборкой, например, или кормлением неизвестной птицы, что забыла о рабочих часах. Лиза, наверное, в ярости. Быстро закинув в сумку косметичку, я сменила одежду и выбежала из квартиры. Ощущение того, что я упустила из памяти нечто важное, словно било набатом в голове. Да даже если и забыла? Что может случиться?

Улица словно утопала в грязи. Видимо, ночью шел снег, а под утро выглянуло солнце, превратив асфальт в кашу, а красивый газон вокруг нашей панельки — пожухлую траву с серыми разводами. Пытаясь не промочить старые кеды, я бежала в «Мусорку». Интересная вещь, наша память. Я знала, как выглядит дверь в бар, сколько ступенек на крыльце, а название улицы, номер дома — все словно сливалось в одно пятно. Как почерк врача. Вроде видишь, понимаешь очертания букв — а разобрать и понять не получается. Так и я шла на работу. Большой дур с разветвленной кроной, после него налево. Гараж со ржавой крышей — тут идти прямо, а после аптеки с одной мигающей буквой «Е», сразу направо и я уже возле знакомой двери.

— Вера, ты сегодня опоздала! — Охранник Гена неторопливо курил возле крыльца. — Там тебя этот, сынок Витька ждет, что-то спросить хочет.

— Какой Витька?

— Ну ты чего, односолодовый и зеленое яблоко, сын нашего владельца, Виктор, который.

— Хорошо, спасибо…

Так, ну что он пьет, я выяснила. Уже хорошо. Надеюсь, лицо даст больше подсказок о том, кто это. Хотя «сын владельца» сразу навевает неприятные ассоциации. Интересно. Зайдя внутрь, первое, что бросилось мне в глаза это злое лицо Лизы, явно обещавшее мне страшную кару за опоздание на два с половиной часа. Я виновато спрятала глаза и скрылась в подсобке, чтобы переодеться. Ну, бар пустовал, гостей не наблюдалось, а в раздевалке сидел грустный парень.