Телефон резко замолчал. Я нервно дернул плечом и вернулся на кухню. Не нужно злиться, повторял я себе, он так воспитан, и он так видит, тут ничего не поделаешь.

Мать погибла, когда я только стал совершеннолетним и самостоятельным. Вместо выпускного мы устраивали пышные похороны и многочисленные поминки. Я плакал, корил себя за резкость, которую позволял по отношению к матери, повторяя за своим идолом — отцом. Но папа… Он словно замер в прыжке, готовясь к новым вершинам после ее смерти. Казалось, что он не скорбящий вдовец, а хищник, которого выпустили в лес. Стоило гробу опуститься в землю, а кутье закончиться, как он решил начать обучать меня семейному бизнесу. Сеть баров и ресторанов по городу, пару линеек напитков и один единственный зоомагазин, который стал символом семейного бизнеса, закрывшись спустя неделю после открытия.

Меня отправили в институт, попутно выдав бумаги для ознакомления, хоровод курсов по менеджменту и управлению, но я не оценил такую заботу. Годы учебы прошли в пьяном угаре и чувстве свободы, а после… Меня словно привязали к властной руке и заставили вникать в то, что никогда не было мне интересно с точки зрения управленца. Изо дня в день, неделю за неделей мы ездили по форумам, ресторанам, выставкам. А по вечерам отец водил меня по кабакам и комментировал происходящее в них. Словно извращая все понятия о любви и симпатии, он выставлял любые попытки мужчин ухаживать за девушками за грязные домогательства, а женский флирт — в погоню за деньгами.

— Что-то случилось? — Анфиса озабоченно смотрела всматривалась в мое лицо. — Ты весь побледнел…

— Нет, все в порядке. Анатолий, мы же здесь закончили?

— Да, осталась только ванная на осмотр, да и все, в принципе, — Толя вытер руки салфеткой и внимательно оглядел меня. — Тебе нужно идти?

— Я бы хотел еще сегодня успеть в ту клинику.

— Иди, я закончу без тебя, но перед Эдуардом прикрывать не буду, имей ввиду…

Я ощутил, что он пытается прогнать меня и оставить его в компании очаровательной домовладелицы. Ну хоть кто-то сегодня развлечется, ехидно подумал я, покидая квартиру. Найдя на картах адрес клиники, я устало вздохнул. Другой конец города, а моя машина дома. Прикинув, решил поехать на метро, все равно по такой грязи встану в пробку однозначно. Я в очередной раз с надеждой обыскал карманы, но ничего не нашел. Ну что ж, здоровее буду.

Звонок отца немного выбил меня из колеи. Пусть многие и говорят, что поддержка и одобрения не важны в жизни, особенно со стороны родителей, но для меня это всегда становилось тем, что откидывало назад. Сейчас все стараются выглядеть самодостаточными, делать вид, что им никто не нужен. Но это так не работает. Все эти одиночки по вечерам приползают домой, смотря в пустоту и загибаются от нехватки тепла. Общество старается оторваться от ценностей, старых устоев. А потом плачут горькими слезами, от безысходности и недостатка веры в себя.

Каждый смешок отца, каждое слово о том, что мне здесь не место — превращало меня в маленького мальчика, который просто хотел увидеть гордость в глазах папы. Я честно пытался. Пытался вникнуть в дела, научиться. Но, видимо для меня был предначертан совершенно другой путь. В одиночестве. Как там говорят? «Мы рождаемся с мыслью: любите меня, хвалите»?

Ну так вот. Меня не хвалили.

***

Зайдя в клинику, я на секунду замер. Меня всегда поражала эта любовь к вычурным дизайнам в частных клиниках. Словно не здоровье поправить решил человек — а посетить место, где чувствуешь себя лишним. Я виновато натянул бахилы на грязные ботинки под пристальным взглядом девочки на ресепшн. Обтянутые кожей диваны, вычурные картины и обилие цветов. Если это отвечало за душевное равновесие пациентов в гинекологии, то у меня вопросов не имелось. Но я, как мужчина, в таких условия бы подсчитывал какой процент от обстановки клиники добавляется в цену осмотра.

— Вы что-то хотели? Добро пожаловать, — девушка за стойкой вышла из ступора, пристально смотря на меня.

— Я, да, здравствуйте! — прочистив горло, я ступил на мраморные плиты. — Следственный отдел, мне нужно поговорить с лечащим врачом Светланы Самойловой.

Настя, как было написано на бейджике, выпучила глаза и принялась настойчиво куда-то звонить. Я заглянул в книгу отметок посещений, лежащей перед работницей. На удивление, все строки были заполнены.

— Ярослава Валерьевна сейчас освободиться, подождите, пожалуйста там! — Девушка нервно махнула рукой в сторону дивана.

Я серьезно кивнул и пошел в указанном направлении. Диван мерзко скрипнул, разбивая тишину пустой комнаты ожидания. Если тут действительно запись пациентов на месяц вперед — то, где все? Или всех приходящих женщин сразу проводят по врачам, пряча от взглядов случайных посетителей?

Я прикинул стоимость посещения такого медицинского учреждения — центр, занятость, удобное расположение и внешний вид клиники. Я бы посоветовал проверять дам, приходящих сюда не только на венерические заболевания, но и на оплату налогов и то, откуда приходят доходы. Погруженный в невеселые мысли, я и не заметил, как телефон в кармане завибрировал.

— Да, Эдуард Семенович!

— Где ты?

— В клинике, куда приходила наша жертва незадолго до убийства…

— Забыл поставить меня в известность? И почему ты кинул Анатолия одного в квартире?

— Он сам попросил меня, — я удивленно поднял брови.

— Приказ был учиться у него, наблюдать, а ты улизнул при первой же возможности!

— Но…

— Заканчивай там и отправляйся в участок с готовым отчетом!

Звонок прервался, а девушка уже прыгала от нетерпения, маша мне рукой. Дверь в кабинет около огромного фикуса распахнулась. Я расправил несуществующие складки на одежде и прошел внутрь.

Убранство кабинета выглядело в десять раз лучше, чем холл. Дорогая мебель, изысканные статуэтки, навороченная кофемашина и солидная женщина брюнетка в очках с роговой оправой. Я почувствовал себя неряхой в очередной раз, наблюдая все эти чистейшие поверхности и блестящие полы.

— Чем могу быть полезной? К нам не так часто обращаются такие мужчины, — женщина облизнула губу.

— Смотря что вы подразумеваете под «такими», — опешил я.

— Интеллигентными, невинными и неухоженными…

— У вас своеобразная манера делать комплименты. Я хотел поговорить о вашей клиентке — Самойловой Светлане.

— Ничем не могу помочь, у нас еще ценится понятие конфиденциальность.

Женщина притворно вздохнула, игривым движением расстегивая изумрудную пуговицу на белоснежной рубашке. Ее движения рук, изгиб шеи выглядели так, словно она замерла в прыжке, как охотница, увидевшую добычу. Я машинально выпрямил спину и взлохматил волосы. Слова словно застряли в горле, но я попытался взять себя в руки:

— Простите, не знаю вашего имени.

— Ярослава Валерьевна, но для вас просто Ярослава будет достаточно.

— Ярослава Валерьевна, тут такая ситуация, — голос немного сбился. — Светлана найдена убитой на парковке у «Дружбы». Убита жестоко. Я буду честен с вами — зацепок у нас немного. Одна из них, направление, подписанное вашей рукой за пару дней до преступления. Я просто обязан выяснить у вас…

— И оклеветать мужчину, который оплачивал ее счета, заботясь о ее здоровье?

— Мужчина, значится, имелся, — протянул я, приподнимая бровь.

— Оглянитесь вокруг и задайте этот вопрос самому себе, — Ярослава развела руки в стороны. — Если вы имеете представление о том, сколько она зарабатывала при жизни, то вопрос должен отпасть сам собой.