Покачав головой, я листаю дальше, встречая расписание занятий, и мои глаза удивленно расширяются, когда я замечаю, что на каждом занятие все виды смешаны. По крайней мере, они хоть как-то пытаются это сделать, но все равно создают ненужные символы принадлежности к тому или иному истоку, основываясь на наших плащах.

Расписание кажется размытым, информация сейчас не кажется мне важной, и я быстро теряю к нему интерес. Оглядывая комнату, я понимаю, что мне нужно что-то поменять, чтобы собраться с мыслями. Я бесполезна, если мои мысли скачут туда-сюда.

Я не могу просто сидеть здесь и ждать, пока все само свалится мне на колени. Если я хочу выжить в этом месте и уйти с короной, то я не могу сидеть без дела. Может быть, прямо сейчас это означает сначала сосредоточиться на чем-то другом за пределами этих четырех стен. Потом я вернусь и тщательно проработаю свое расписание в подготовке к завтрашнему дню.

Кивнув самой себе, я оставляю папку открытой на кровати и встаю, разминая шею и размышляя о своей одежде. Технически, обязательную форму Совета необходимо носить с завтрашнего дня, вместе с занятиями, так что сегодня я могу быть в том, в чем захочу.

Я рассматриваю свой жилет с оружием, тяжело прилегающий к телу из-за лезвий. Снять его или оставить?

Мой желудок скручивается, когда я тянусь к верхней пуговице, заставляя меня застыть на месте.

Я следую своей интуиции. Всегда. Сейчас не время делать исключения.

Поэтому я хватаю свой черный плащ, набрасываю его на плечи и отправляюсь посмотреть, что ждет меня в стенах «Академии Наследника».

ШЕСТЬ

АДДИ

И

сследовать территорию в полном снаряжении в то время казалось хорошей идеей, но теперь, когда я вижу ее просторы, я почти жалею, что сделала это. Уже сейчас я могу сказать, что в свободное время буду наматывать здесь круги, тренируя свою выносливость и любуясь впечатляющим пространством.

Однако то, что я закутана в черный плащ, делает это невозможным прямо сейчас. Хотя он служит своей цели — скрывает мое оружие. Вероятно, мне стоит тренироваться в нем, вместо того чтобы создавать ментальные барьеры. Хотя, сейчас я просто хочу привыкнуть к своему окружению, прежде чем начинать серьезные тренировки.

Повсюду разбросаны причудливые маленькие лужайки, тут и там стоят скамейки для пикника, а извилистые тропинки и ряды деревьев придают этому месту гораздо более сказочный вид по сравнению со зданием академии.

Жаль, что Нора не может это увидеть. Ей бы понравилось. Я могу представить ее свернувшейся калачиком на одеяле для пикника под большим дубом слева от меня, с книгой в руке, пакетом винограда рядом и задумчивой улыбкой на лице. Она бы восхищалась пением птиц вдали, считая его милым, а я стояла бы на страже, наблюдая за каждым, кто мог бы приблизиться.

Мое сердце сжимается от мысли о том, что я далеко от нее, как и от отца, но мы с Норой… мы были неразлучны. До этого момента. Я никогда не проводила ни дня без нее, и, несмотря на то, как тяжело мне сейчас, это не навсегда. И это ради общего блага.

И эту мысль я добавляю в свой постоянно растущий список положительных моментов, которые подпитывают меня.

Обходя изгиб на тропе и достигая вершины холма, который спускается к зеленым просторам академии, я замечаю башню вдалеке и замираю на месте.

Стены обшарпаны, но работа по возвращению ей полного великолепия уже начата. Некогда кремовый фасад теперь окрасился в медно-коричневый цвет, но витражи все еще мерцают в солнечных лучах даже отсюда.

Замок Фладборн.

Последний, кто ходил по этим залам, больше не управляет королевством.

Король Рейган. Король фейри. Опозоренные и сломленные, фейри отчаянно нуждаются в новой надежде для королевства, и я собираюсь ее дать.

Видя его стоящим вдалеке, как маяк силы фейри, я ощущаю тепло, пробегающие по спине, и уголки моих губ поднимаются в слабой улыбке. Ветер вокруг лица кажется мягче, воздух теплее, чем мгновение назад, а легкое покалывание, пробегающее по коже, навсегда запечатывает этот момент в моей памяти.

Там будет править наследник.

Там буду править я.

Мои ноздри раздуваются, когда я делаю глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть и продолжить путь.

Достигнув подножия склона, я замечаю, что линия деревьев становится гуще, пышные зеленые листья образуют идеальную арку над тропинкой, пока я погружаюсь в то, что кажется лесом. По всей травянистой местности беспорядочно растут белые цветы подснежников, а также ягодные кустарники и маргаритки.

Это, безусловно, завораживает, но каким-то странным образом заставляет меня чувствовать себя напряженно. Как будто они не на своем месте. Возможно, в этом и заключается задумка — застать нас врасплох.

Что ж, мою бдительность это только укрепило. Большое спасибо.

Звуки играющей музыки заглушают чириканье птиц, и с каждым моим шагом они становятся громче. Я поджимаю губы, раздумывая, продолжать ли идти вперед и рисковать столкнуться с тем, кто играет ужасную мелодию, наполняющую воздух, или развернуться, нырнуть обратно в тень и проделать долгий обратный путь.

Мой желудок протестующе урчит, напоминая мне, что я ничего не ела со вчерашнего вечера, но нерешительность все еще бушует во мне. Любопытство берет верх, когда я замечаю двух парней у поваленного ствола дерева.

Я замедляю шаг, придерживаясь противоположной от них стороны тропинки, чтобы рассмотреть их. У одного в руках футбольный мяч, он подбрасывает его в воздух и ловит, лежа на траве возле ствола, а другой сидит на нем, опершись локтями на колени.

Они болтают и смеются, ничего из этого не слышно из-за играющей музыки, но между ними явно ощущается дружелюбие и спокойствие. Это чертовски странно, потому что я могу сказать, что они не одного происхождения.

У парня на траве растрепанные каштановые волосы, изумрудно-зеленые глаза и заметно широкое телосложение даже с такого расстояния. У парня, который с ним, черные как смоль волосы аккуратно зачесаны набок, и глубокие карие глаза, которые, кажется, все просчитывают, даже когда он, казалось бы, расслаблен.

Любой другой мог бы не распознать этого, особенно с такого ракурса, когда не видно более существенных деталей, но мой отец научил меня определять чье-либо происхождение. Эту способность я предпочитаю держать в тайне. Особенно здесь.

Секрет это или нет, но два истока, которые сейчас смеются вместе, находятся на противоположных концах спектра.

Волк и вампир.

Истоки с наибольшей популяцией, что делает их главными кандидатами на место наследника. От одной этой мысли моя челюсть сжимается, а глаза сужаются, когда я смотрю на них, хотя технически они не сделали ничего плохого.

Под моим ботинком хрустит ветка, — звук, не заметный на фоне музыки, по крайней мере, невооруженным ухом, но он привлекает их взгляды в мою сторону. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы следить за своими чертами лица и продолжать двигаться, несмотря на их внимание, но от них невозможно оторвать глаз.

Воздух колышется вокруг меня, и волк забывает о своем мяче, опираясь на локти, чтобы посмотреть на меня. Вампир хмурится, а то как он сжал челюсти заметно даже отсюда. Мое присутствие явно нежелательно. Возможно, лучшим вариантом было развернуться раньше, чтобы остаться незамеченной, но сейчас слишком поздно менять свое решение.

Расправив плечи, я облизываю пересохшие губы, напрягая каждый мускул шеи, чтобы отвести от них взгляд, но то, что я не смотрю на них, не означает, что они не смотрят на меня. Мое тело покалывает от их внимания, и как бы я ни старалась его игнорировать, оно становится только сильнее, по мере того как я приближаюсь.

Просто иди по тропинке, Адди. Притворись, что их там нет, и убирайся отсюда к чертовой матери, пока не открыла рот и не устроила ненужную драму.

— Я не знаю, кто посоветовал тебе прогуляться здесь, но позволь мне внести ясность: люди здесь не приветствуются.