— Да, ты не ослышалась. Ты уволена!

— Нет! — покачала она головой. — Вы… вы не можете меня уволить. Я же… я ничего не сделала!

— Ничего? — я саркастично усмехнулся. — Ты ничего не сделала, кроме того, что появилась в нижнем белье передо мной, словно это норма!

Селин прижала руки к груди, её дыхание сбилось. Слёзы катились по щекам, но она не двигалась, будто прикованная к полу.

— Я… я не думала, что всё зайдёт так далеко… — выдавила она, её голос почти ломался.

— Так далеко? — повторил я, чувствуя, как ярость накрывает с новой силой. — Ты прекрасно знала, что делаешь, Селин! Эти взгляды, твои движения, этот… — я указал рукой в сторону её фигуры, — этот спектакль!

— Это не спектакль! — всхлипнула она, — Я просто… Я хотела…

— Хотела что? — прорычал я, снова делая шаг вперёд. Её спина прижалась к двери, глаза расширились от страха, но я не мог остановиться. — Хотела проверить, насколько далеко можешь зайти? Хотела развлечься? Или это была попытка унизить меня?

— Нет! — её голос сорвался на крик. — Это неправда!

— Тогда объясни, Селин, объясни мне, какого чёрта ты себя так ведёшь? — моё лицо оказалось слишком близко к её. Она отвела взгляд, пытаясь спрятаться от моего гнева.

— Я думала… вы меня заметите… — прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

— Заметить? — переспросил я, чувствуя, как слова застревают в горле. — Ты серьёзно? Ты думаешь, я не замечал?

Она снова заплакала, её плечи задрожали.

— Я просто… я хотела быть важной, чтобы вы… чтобы вы смотрели на меня не как на чужую жену! — призналась она, закрыв лицо руками.

— Селин… — голос стал тише, но всё ещё был резким. — Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты рушишь всё вокруг себя. Свою жизнь, свою семью…

Она медленно подняла голову, её заплаканное лицо выглядело таким уязвимым, что я не сразу смог продолжить.

— А вы… — её голос дрожал, но в глазах блеснула решимость. — Вы думаете, что лучше меня? Вы тоже смотрели, Арман. И вы тоже ничего не сделали, чтобы остановить это раньше.

Эти слова ударили сильнее, чем я ожидал. Она была права. Я слишком долго позволял этой игре продолжаться, надеясь, что она прекратится сама собой.

Но сейчас, глядя на её слёзы, на её сломанный взгляд, я осознал, что в этой истории нет победителей.

— Поэтому я хочу уволить тебя, Селин. Я предупреждал тебя, чтобы ты держалась от меня подальше.

— Нет, не делайте этого, прошу. Что я скажу Гюставу?

— Это ваши проблемы, — холодно ответил я, стараясь сохранить равнодушие.

— Нет, — она схватила мою руку обеими руками, её голос задрожал. Она умоляюще посмотрела мне в глаза, и в них я увидел отчаяние. — Прошу вас, не увольняйте меня. Мой муж мне этого не простит. Я обещаю вести себя прилично, я всё исправлю.

Внутри меня всё кипело. Я хотел согласиться, хотел дать ей шанс, но воспоминания о её провокациях, о том, как она нарушала все возможные границы, вспыхнули в сознании. Я предупреждал её много раз, но она упорно продолжала делать всё по-своему.

Её теплые руки, обхватившие мою, чуть ли не заставили меня уступить. В них было что-то обезоруживающее, что-то почти невинное. Но я не мог поддаться.

Я резко выдернул руку, стараясь держать себя в руках.

— Это больше не обсуждается, — твёрдо сказал я, разворачиваясь к панорамному окну.

Сквозь стекло я смотрел на город, утопающий в вечерней дымке. Слабый свет уличных фонарей отражался в зеркальных фасадах зданий, но внутри меня царила кромешная тьма. Всё, что произошло за последние дни, всё, что связывало меня с Селин, тяготило меня, словно невидимые оковы.

За моей спиной Селин осталась стоять на том же месте, словно всё ещё надеялась на чудо. Её дыхание было тихим, но я чувствовал его, словно оно обжигало мне спину.

Я услышал, как её шаги приблизились. Она остановилась позади меня, и её голос прозвучал тихо, почти шёпотом, но каждая её фраза ударяла в сердце, словно молот.

— Я думаю о вас каждый день, — сказала она, стоя за моей спиной.

Я не обернулся. Просто стоял, глядя на город, пряча руки в карманах, словно это могло уберечь меня от этого разговора, от её слов, от тех чувств, которые я пытался заглушить.

— Я не могу избавиться от этих мыслей, — продолжила она, её голос дрожал. — Я понимаю, что между нами ничего невозможно. Это неправильно. Но… я прошу вас, не увольняйте меня. Я обещаю, что больше не буду вас беспокоить.

Её слова проникали в самую глубину, разрывая все мои внутренние барьеры. В них звучали боль, раскаяние и отчаяние. Но я знал, что эта ситуация не могла продолжаться. Её присутствие стало для меня испытанием, которое я больше не мог выдерживать.

Её руки мягко, но настойчиво обвили меня сзади, словно пытались удержать от того, что я давно решил. Это прикосновение было невыносимо — горячее, обжигающее, оно разжигало внутри меня борьбу между желанием и разумом. Я закрыл глаза, пытаясь подавить в себе накатывающие чувства. Нет. Это недопустимо.

Резко выдохнув, я разорвал этот контакт, шагнув вперёд, и развернулся к ней.

— Что ты творишь, Селин?! — мой голос прозвучал резче, чем я ожидал. Я смотрел на неё, пытаясь подавить рой эмоций. — Ты понимаешь, что это неправильно?

Она стояла, прижимая руки к груди, как будто только что совершила нечто непростительное. Её глаза были полны боли, но я не мог позволить себе жалость.

— Я… я не хотела… — начала она, но я перебил.

— Не хотела?! — в моём голосе вновь зазвучал гнев. — Тогда почему ты ведёшь себя так, словно хочешь разрушить всё вокруг? Свой брак, свою жизнь… и, чёрт возьми, мою репутацию!

Селин вздрогнула, её губы дрожали, но она не отвела взгляда.

— Я запуталась… Я просто… я больше не знаю, что делать.

— Тогда остановись! — громко сказал я, шагнув к ней ближе. — Прекрати играть с огнём. Это не только твоя жизнь на кону. Ты не имеешь права втягивать меня в свои проблемы.

Она отвела взгляд, слёзы снова покатились по её щекам.

— Я думала, что вы… вы тоже что-то чувствуете…

— Это не имеет значения! — резко ответил я, снова поднимая голос. — Ты должна думать о своём муже, о себе, а не о том, что я якобы чувствую. Между нами ничего быть не может. Никогда!

Её губы дрогнули, она едва удерживалась от того, чтобы снова разрыдаться.

— Я не знаю, как жить с этим… — прошептала она.

— Найди способ, — сказал я уже более спокойно, но всё ещё твёрдо. — И начни с того, чтобы уйти отсюда. Сейчас же.

Селин стояла, не в силах поверить в мои слова. Ее глаза были полны слез, а плечи дрожали от напряжения.

— Так вы увольняете меня? — прошептала она, её голос едва слышен.

Я глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой. На одну сторону была её боль, на другую — мой друг. Как я мог объяснить это Гюставу? Смотрел ли бы я ему в глаза после этого? Я всегда был уважаемым, честным человеком, но эта девушка лишала меня всего. И дело не только в её внешности — её поведение разрушало мои принципы.

Я чувствовал себя полным идиотом.

— Хорошо, — наконец произнес я, не зная, что ещё сказать. — Я дам тебе шанс ради моего друга. Но если это повторится, ты будешь уволена немедленно.

Я был вынужден согласиться, не зная, как буду объяснять происходящее. От мысли, что я мог потерять доверие к себе, становилось ещё хуже.

Селин кивнула, её шаги стали медленными и тянущими, когда она направилась к двери. Я не мог не заметить, как её фигура, идеально подчеркнутая строгой юбкой, сводит меня с ума. Она была, без сомнений, прекрасна, но это чувство только усугубляло мою внутреннюю борьбу.

Чёрт побери!

Я резко отвернулся, чтобы не смотреть на неё. Она была чужой женщиной, женой моего друга. Возможно, Гюстав наслаждается её фигурой, и каждый день она в его объятиях. От одной этой мысли внутри всё сжимается. Я начал испытывать к ней ревность, и эта мысль заставляла меня чувствовать себя ещё более слабым и уязвимым.

Селин