Забежав в свою комнату, я закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Всё, что произошло за день, закружилось вихрем в моей голове: ярость Гюстава, его угрожающие слова, избитый Арман…

Я посмотрела на телефон в руке. Экран был разбит, но, к счастью, он всё ещё работал. Проведя пальцем по треснувшему стеклу, я увидела несколько пропущенных вызовов от Брижит.

Боже…

Если я ей не отвечу, она может прийти ко мне домой. А если она встретит Гюстава, он наверняка расскажет ей всё. Скажет, что я с Арманом, и, возможно, что-то ещё, чтобы унизить меня в её глазах.

Эти мысли тяжёлым грузом ложились на плечи. Я не знала, что сказать Брижит. Как объяснить ей, что теперь я с Арманом?

Я знала, что она не поймёт и, скорее всего, возненавидит меня.

Селин

На следующий день врач снова приходил, чтобы осмотреть Армана. Он тщательно проверил его состояние, выписал лекарства и оставил всё необходимое для дальнейшего восстановления. Арман выслушал врача молча, едва кивнув, а затем снова уснул, так и не сказав мне ни слова.

Он избегал меня. С того момента, как его ранили, Арман словно отгородился стеной, не позволяя мне даже быть рядом. Каждый раз, когда я пыталась поговорить с ним или просто поддержать, он отворачивался и притворялся, что засыпает.

Вечером, чувствуя нарастающее беспокойство, я занялась приготовлением ужина. Хоть Арман и избегал меня, я надеялась, что он проснётся и хотя бы покушает. Со вчерашнего дня он ничего не ел, а это только ухудшало его состояние.

Я старалась быть тихой, чтобы не потревожить его сон, но каждое движение в кухне казалось слишком громким в тишине дома. Перемешивая суп, я раз за разом ловила себя на мысли о том, что он держит меня на расстоянии не из-за злости, а из-за своего упрямства — нежелания показывать слабость.

Я надеялась, что вкусный ужин и моя забота хоть немного растопят лёд, который он пытался между нами возвести.

Я приготовила ему куриный бульон, хлеб и немного овощей. Всякий раз, заглядывая в гостиную, я видела, как Арман лежит неподвижно, укутанный в плед. Его дыхание было ровным, но лицо всё ещё оставалось бледным.

Я поставила поднос на кухонный стол и вернулась в гостиную, надеясь, что смогу убедить его поесть.

— Арман, — позвала я мягко, садясь рядом с диваном. — Тебе нужно что-нибудь съесть. Уже вечер, ты ничего не ел целый день.

Он медленно приоткрыл глаза, встретившись со мной взглядом. Его лицо оставалось напряжённым, как будто внутри него шла борьба.

— Мне не хочется, — сказал он тихо, отворачиваясь.

— Ты не можешь так, Арман, — упрямо продолжила я, стараясь удержать в голосе спокойствие. — Тебе нужно восстановиться. Пожалуйста, поешь немного, это поможет.

Он снова закрыл глаза, тяжело вздохнув.

— Я справлюсь, Селин. Не переживай за меня.

Эти слова пронзили меня. Его упрямство и отстранённость причиняли мне боль.

— Ты можешь хотя бы перестать отталкивать меня? — не выдержала я, поднимаясь с места. — Я пытаюсь заботиться о тебе, а ты ведёшь себя так, словно я чужая!

Он открыл глаза, и я увидела в них боль, смешанную с усталостью.

— А ты можешь оставить меня, Селин? — его голос был холодным, словно отрезал всякое желание спорить.

— Я уйду, но хотя бы поешь что-нибудь, — спокойно ответила я, стараясь не поддаваться обиде.

— Я приду, Селин.

— Может, мне принести еду сюда? — предложила я, надеясь, что это хоть немного облегчит его состояние.

— Нет. Я сказал, что сам приду на кухню, — его тон стал ещё более отстранённым, и я поняла, что спорить бесполезно.

Я кивнула и направилась на кухню. Но внутри меня закипали эмоции. Он просто невыносим! Почему он так себя ведёт? Неужели его настолько задевает его положение, что он отталкивает даже меня?

Пока я накрывала на стол, мысли не давали мне покоя. Его упрямство и холодность ранили, но я знала, что это всего лишь маска, чтобы скрыть своё беспокойство и уязвимость. «Почему ты не понимаешь, что мне неважно, каким ты выглядишь сейчас, Арман? Я просто хочу быть рядом,» — думала я, расставляя тарелки.

Спустя полчаса Арман, хромая и поддерживая перевязанный бок рукой, вошёл на кухню. Его вид тронул меня до глубины души: слабый, но всё же гордый. Он попытался держаться прямо, но боль выдавала его напряжённое лицо.

— Ты всё-таки пришёл, — сказала я тихо, стараясь скрыть беспокойство.

— Я не собираюсь позволить тебе кормить меня с ложки, — буркнул он, усаживаясь за стол.

Его голос был сухим, но в глазах мелькнула искра благодарности.

Я быстро пододвинула к нему тарелку с горячим бульоном и нарезанный хлеб.

— Я не собиралась, — ответила я с лёгкой улыбкой. — Но рада, что ты наконец решил поесть.

Он взял ложку и осторожно зачерпнул бульон, держа руку на боку. Я заметила, как ему нелегко двигаться, но он делал всё, чтобы не показать слабость.

— Вкусно, — сказал он спустя пару минут, не поднимая взгляда.

— Я старалась, — ответила я, присев напротив.

Некоторое время мы молчали, пока он ел. Я наблюдала за ним, чувствуя, как между нами растёт напряжение. Он избегал моих глаз, сосредотачиваясь на еде, но я знала, что он не может вечно молчать.

— Селин… — наконец заговорил он, отставляя ложку в сторону.

Я замерла, ожидая, что он скажет дальше.

— Ты так и будешь смотреть на меня? — спросил он, явно раздражённый.

— Арман, я просто…

— Почему ты не ешь? — перебил он меня, нахмурившись. — Со мной всё будет в порядке. Через пару дней я оправлюсь и сам разберусь с теми, кто это сделал со мной.

Его голос звучал уверенно, но я чувствовала, что за этой уверенность скрываются боль и гнев.

— Ты должна расслабиться и отдохнуть, Селин, — продолжил он, устало проведя рукой по лицу. — Перестань беспокоиться за меня. Я справлюсь.

Я сжала губы, стараясь сдержать раздражение, которое начало нарастать во мне. Его попытки притвориться сильным и независимым, несмотря на очевидную слабость, только усугубляли ситуацию.

— Арман, ты не можешь всё время делать вид, что тебе не нужна помощь, — тихо, но твёрдо ответила я. — Я здесь, чтобы заботиться о тебе. Разве это так трудно принять?

Он положил ложку на тарелку, устало потер лицо рукой.

— Селин, я не хочу, чтобы ты видела меня таким, — признался он, опуская взгляд.

Я вздохнула, пытаясь не показывать, как сильно его слова задели меня.

— В чем проблема, Арман? — спросила я, поднимаясь из-за стола и подходя к нему ближе. — Ты человек. И сейчас ты ранен. Это нормально принимать помощь от тех, кто тебя любит.

Он поднял на меня глаза, в которых промелькнуло что-то вроде смущения.

— Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня, — тихо сказал он. — Мне и так больно видеть, как ты носишься вокруг, переживаешь.

— Я переживаю, потому что люблю тебя, — ответила я, садясь рядом. — И это моё решение. Ты не можешь лишить меня права заботиться о тебе.

— Мне не нужна твоя забота, Селин. Я в порядке.

— Ты опять за свое.

Он сильно сжимал пальцы в кулаки, осматриваясь вокруг, но старался контролировать себя. Я понимала, что ему неловко рядом со мной, но не хотела становиться ему чужой. Напротив, мне хотелось помочь ему.

Молчание повисло в воздухе. Я видела, как он борется с собой, как его гордость не даёт ему принять мою помощь. Но я не собиралась отступать.

— Арман, — начала я мягко, но настойчиво, — я не враг тебе. Я не пытаюсь доказать, что ты слабый, или напомнить о том, что ты сейчас не в лучшей форме. Всё, чего я хочу, — это быть рядом и помочь тебе.

Он резко повернул голову ко мне, его глаза сверкнули.

— Почему ты такая упрямая? Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?

— Потому что я не хочу, чтобы ты закрывался от меня! — выпалила я, чувствуя, как меня переполняют эмоции. — Если ты думаешь, что своим упрямством ты делаешь мне лучше, ты ошибаешься.