— Может, тебе прилечь? — предложил Гюстав, глядя на меня с привычной заботой.

— Нет, всё нормально, — сказала я.

— Да, пусть остаётся, — вдруг вставил Арман, бросив на меня странный взгляд. — Ужин не окончен.

Я резко повернулась к нему, чувствуя, как злость снова накатывает. Его слова прозвучали так, словно он снова хотел завести нашу «игру».

— Ужин окончен, — заявила я твёрдо. — По крайней мере для меня.

Гюстав нахмурился, удивлённый моим тоном.

— Селин…

— Всё в порядке, — перебила я, — Просто завтра рано вставать. Извините.

Я прошла мимо них, не глядя ни на одного. Я чувствовала взгляд Армана на своей спине — тяжёлый, пронизывающий, как будто он снова пытался заглянуть в самую глубину моей души.

Захлопнув за собой дверь спальни, я упала на кровать и сжала подушку.

Этот человек.

Этот несносный, самоуверенный, жестокий человек!

Почему он так влияет на меня? Почему я вообще позволяю ему так со мной обращаться?

Я хотела его ненавидеть, но глубоко внутри чувствовала нечто совсем другое. И это меня пугало ещё больше.

Его слова, как острые иглы, пронзили меня. «Ты мне не нравишься» — они эхом звучали в голове, заставляя кровь стучать в висках. Никогда в жизни я не сталкивалась с таким. Никогда не было такого, чтобы я кому-то не нравилась.

Это ранило до глубины души. Боль смешивалась с уязвлённым самолюбием, и я почувствовала, как внутри всё сжимается.

Как он мог?

Как он посмел?

Гнев поднимался волной, затмевая разум. Я хотела ответить, отомстить, заставить его пожалеть о каждом сказанном слове. Заставить его осознать, кого он отверг.

Но как?

Что мне сделать?

Как наказать его за эти грубые, унизительные слова?

Я не могла просто оставить это так. Я должна показать ему, чего он лишился.

Я должна заставить его пожалеть о своих словах.

Мысли роились в голове, одна сумасброднее другой. Каждая идея казалась мне недостаточно острой, недостаточно эффективной.

Но одно я знала точно: я не оставлю это просто так.

Селин

Арман ушел.

А Гюстав вышел чтобы проводить его.

Запах Армана всё ещё витал в воздухе, будто он оставил часть себя в этой квартире. Глубокий, обволакивающий аромат, с нотками чего-то тёплого и пряного, пробирался прямо под кожу, заставляя сердце биться быстрее. Я не понимала, что это за парфюм, но он будто был создан для того, чтобы сводить с ума.

Я лениво потянулась, ощущая лёгкую усталость от пережитых эмоций, и вдруг заметила на столе недоеденный десерт, оставленный Арманом. Ложка, аккуратно положенная рядом, всё ещё хранила следы крема и, возможно, его прикосновений.

Какое-то странное, почти необъяснимое чувство охватило меня. Я подошла ближе, не сводя глаз с ложки. Металл блестел в тусклом свете кухни, будто дразня меня.

Я подняла ложку, глядя на оставшийся на ней крем, и почувствовала, как внутри меня разгорается что-то необузданное.

«Это сумасшествие,» — пронеслось у меня в голове, но руки сами повиновались. Я оглянулась, чтобы убедиться, что Гюстав не вернулся, и, почувствовав себя в безопасности, медленно провела языком по металлу.

Вкус крема смешался с чем-то ещё — чем-то тёплым, будто отпечатком самого Армана. Этот момент был не просто странным — он был интимным, запретным, но от этого только ещё более захватывающим.

Каждое движение языка по гладкой поверхности ложки будило во мне самые грязные мысли. Я закрыла глаза, представляя его. Представляя, как он смотрел бы на меня сейчас, если бы знал.

«Селин, остановись,» — тихо пробормотала я, чувствуя, как пульс отзывается в висках.

Но этот вкус, этот аромат… Он проник слишком глубоко.

— Что я делаю? — прошептала я, осознавая абсурдность происходящего, но не в силах остановиться.

Сердце колотилось так, будто я совершала что-то запретное, а адреналин от этого только усиливал моё возбуждение. Я на мгновение закрыла глаза, представив, как он сидел за столом, как держал эту самую ложку, как его губы касались её, оставляя на металле невидимые следы.

О боже…

Шум за дверью заставил меня вскрикнуть от неожиданности. Я быстро бросила ложку обратно на тарелку, стараясь выглядеть как можно более невозмутимой.

— Селин? — Гюстав заглянул в кухню, окинув меня любопытным взглядом. — Всё в порядке?

— Да, конечно, — поспешно ответила я, стараясь скрыть своё смятение.

Он смотрел на меня чуть дольше, чем обычно, но, к счастью, ничего не заподозрил.

— Ладно, я пойду в душ, — сказал он, уходя.

Как только я услышала звук воды в ванной, я снова повернулась к десерту. Эта глупая ложка. Этот запах, всё ещё витавший в воздухе. Всё это выводило меня из равновесия, будто я теряла контроль над собой.

«Что ты со мной делаешь, Арман?» — подумала я, чувствуя, как моё лицо пылает.

Я стояла у стола, смотря на тарелку с недоеденным десертом и чашку, в которой остался чай. Всё внутри меня спорило: здравый смысл умолял остановиться, но что-то другое, более сильное и непреодолимое, тянуло меня вперёд.

— Это просто глупо, — сказала я себе, но всё равно медленно взяла ложку в руку.

Его ложка. Её вес казался необычно тяжёлым, словно на неё было наложено какое-то заклятие. Я провела взглядом по остаткам крема на тарелке, не сводя глаз с того места, где виднелись следы его прикосновений.

«Почему он такой притягательный?» — пронеслось в голове, и, не в силах сопротивляться, я осторожно зачерпнула немного крема ложкой и поднесла её к губам.

Вкус был сладким и мягким, но теперь он приобрёл что-то ещё — ощущение запретного, как будто я нарушаю правила, которых сама не понимаю.

Я закрыла глаза, представляя, как он ел этот десерт, как его губы касались ложки. Каждый кусочек теперь казался более личным, чем я могла себе позволить.

Следом мой взгляд упал на чашку. Она стояла чуть в стороне, с остатками чая на дне. Я подошла ближе, чувствуя слабый аромат заварки, но больше всего меня завораживал отпечаток его губ на фарфоре.

«Только один глоток…»

Я подняла чашку, слегка дрожа. Сама мысль о том, что я касаюсь того места, которого он только что касался, заставляла сердце биться чаще. Прикоснувшись губами к краю, я сделала маленький глоток.

Чай был тёплым, с тонким оттенком цитруса. Я чувствовала, как он скользит по горлу, и вместе с этим во мне вспыхивали странные, необъяснимые эмоции.

— Это безумие, — пробормотала я, но уже не могла остановиться.

Я снова поднесла чашку к губам, делая ещё один глоток, будто пытаясь впитать в себя хоть что-то, что осталось от него. Всё это было абсурдно и, наверное, даже немного унизительно, но мне казалось, что так я приближаюсь к нему, пусть даже всего на миг.

«Глупо, глупо, глупо,» — повторяла я себе, но внутри всё ещё жила странная, необъяснимая тяга.

Я вытерла губы салфеткой, будто пытаясь стереть доказательства своего безумия, но ощущение его присутствия всё ещё оставалось в воздухе.

— Ты ещё здесь? — раздался голос Гюстава, неожиданно прервавший тишину. Он вошёл на кухню в своём банном халате, видимо, только что из ванной. Его появление заставило меня вздрогнуть, а кружка в моей руке соскользнула на плиту и разбилась с громким звоном.

— Чёрт! — вскрикнула я, схватившись за голову, а затем поспешно потянулась за метлой, чтобы собрать осколки.

Гюстав нахмурился, наблюдая за мной.

— Селин, ты сегодня сама не своя. Что с тобой происходит?

— Ты меня напугал! — выдохнула я, опустившись на колени, чтобы быстрее собрать остатки кружки. — Почему ты так резко заходишь?

— Прости, я не хотел, — Гюстав поднял руки в жесте капитуляции, но его взгляд оставался настороженным. — Ты какая-то напряжённая. Всё нормально?

Я старалась выглядеть спокойно, но сердце всё ещё бешено колотилось, а руки слегка дрожали, когда я подметала осколки.

— Всё в порядке, — ответила я чуть резче, чем хотела. — Просто устала.