Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти болезненно впиваются в ладони. Гнев смешивался с чем-то более глубоким, более разрушительным. Это не должно повториться.

Я должен что-то предпринять. Селин ведёт себя так, будто проверяет, насколько далеко я готов зайти. И ещё чуть-чуть — я сорвусь.

Если я уволю её, всё закончится. Её отсутствие, возможно, поможет мне забыть её. Может быть, это единственное решение, способное спасти нас обоих.

Но тогда мне придётся объяснить это Гюставу. Как я скажу ему, что его жена разгуливала передо мной в откровенном виде, бросая вызов всем правилам приличия?

Это неприлично. Это унизительно.

Я даже представить не могу, как начать этот разговор. Как объяснить, что уволил его жену? Какие слова подойдут? Правда звучит слишком грубо, слишком компрометирующе. Но ложь не станет выходом — рано или поздно она всё равно всплывёт.

— Чёрт… — выдохнул я, чувствуя, как злость и отчаяние смешиваются воедино.

Я посмотрел на отражение своего лица в стекле. Напряжённое, жёсткое, как будто чужое.

Мне нужно время. Нужно разобраться в том, как правильно поступить. Но одно я знал наверняка: я не могу продолжать терпеть её провокации. Её поведение разрушает не только моё самообладание, но и всю нашу жизнь.

Уволить Селин — это самый очевидный и безопасный выход. Её отсутствие избавит меня от постоянного искушения, от её вызывающего взгляда, от её попыток разжечь пламя, которое я изо всех сил старался тушить.

Но что я скажу Гюставу?

«Она плохо справляется с работой»? Нет, это не сработает. Селин была хороша, слишком хороша. Никто не поверит, что я уволил её из-за профессиональных недостатков.

«Личностный конфликт»? Может быть… Но что, если он начнёт задавать вопросы? Гюстав не глуп. Он может догадаться, что дело в её поведении.

— Проклятье, — выругался я вслух, чувствуя, как снова закипает злость.

Я вернулся к столу, взял стакан с водой и сделал глоток, пытаясь успокоиться. Нет, говорить Гюставу правду было нельзя. Это уничтожит нашу дружбу, разрушит всё, что мы с ним выстроили за эти годы.

Но оставить всё как есть — тоже не выход.

В этот момент в дверь постучали. Звук был настойчивым, но не громким.

— Войдите, — коротко бросил я, стараясь придать голосу ровность.

Дверь открылась, и на пороге появилась Вероника. Её взгляд был сосредоточенным, а тонкие брови слегка нахмурены.

— Арман, вы в порядке? — спросила она, прикрывая за собой дверь.

— Вполне, — отрезал я, стараясь, чтобы голос не выдавал моего раздражения.

— Это было… неожиданно, — начала она, подходя ближе. — Селин… Она вела себя слишком смело.

Я поднял взгляд на неё. Вероника всегда отличалась прямотой, и сейчас её слова прозвучали как подтверждение моих мыслей.

— Ты думаешь, это было умышленно? — спросил я, отставляя стакан.

— Без сомнений, — кивнула она. — Но вопрос в том, что вы собираетесь с этим делать?

Я замолчал, обдумывая её слова.

— Я хочу уволить её, — наконец сказал я.

Вероника удивлённо вскинула бровь.

— Это решит проблему, но не думаете ли вы, что это слишком… радикально?

— У меня нет другого выбора, — твёрдо ответил я. — Её присутствие здесь мешает работе.

Она сдержанно кивнула, но в её взгляде читалось сомнение.

— Хорошо, босс. Но я бы посоветовала сначала поговорить с ней.

Я только кивнул, чувствуя, как напряжение внутри меня растёт. Я должен был принять решение — и сделать это быстро.

— Вероника, позови её. Или, клянусь, я сам туда пойду и задушу её! — сказал я, ставя стакан обратно на стол с такой силой, что он едва не упал. — Эта девушка скоро разрушит не только мою карьеру, но и всё уважение, которое я заработал. Она не понимает, что я взрослый мужчина, а не мальчишка, с которым можно играть в подобные игры.

— А что вы скажете её мужу? — осторожно спросила Вероника, явно стараясь сгладить остроту момента.

— Я не знаю, Вероника, — выдохнул я, потирая виски. — Я словно в ловушке. Не представляю, как из неё выбраться.

Вероника на мгновение замялась, внимательно глядя на меня.

— Успокойтесь, сэр. — Её голос звучал ровно, но в нём ощущалась забота. — Я позову её. Обсудите всё спокойно, без лишних эмоций.

Я посмотрел на неё и кивнул. Внутри всё кипело, но Вероника была права. Если я хотел покончить с этим, разговор должен быть холодным и расчётливым. Только так я смогу снова взять ситуацию под контроль.

Вероника ушла. Я нервно прошёлся по кабинету, чувствуя, как внутри всё кипит. Только её и не хватало сейчас. Селин. Её образ стоял перед глазами, её плавная походка, взгляд, который будто специально бросал вызов. И этот чёртов её наряд…

Я остановился перед столом, опёрся на него ладонями, пытаясь успокоиться, но внутри всё продолжало клокотать.

Дверь открылась, и Селин вошла, как ни в чём не бывало. Её уверенная походка и слегка насмешливый взгляд только подлили масла в огонь.

— Вы звали меня, сэр? — спросила она.

Я поднял голову, встретившись с её глазами.

— Селин, — начал я, стараясь говорить ровно, но голос всё равно звучал напряжённо. — Ты хоть понимаешь, что ты только что устроила?

Она слегка наклонила голову, делая вид, что не понимает.

— Я? Я просто выполнила свою работу. Разве не это вы хотели?

Её слова и тон разозлили меня ещё сильнее.

— Выполнила свою работу? — переспросил я, подходя ближе. — Ты называешь это работой? Выходить передо мной в таком виде? Что это было, Селин? Театр одного актёра?

— Сэр, — начала она, сделав шаг ко мне, — разве я сделала что-то не так? Вы сами сказали, что хотите видеть модель, которая привлечёт внимание. Разве я не справилась?

Я стиснул зубы, чувствуя, как внутри всё закипает.

— Ты отлично справилась, Селин, — резко ответил я. — Настолько хорошо, что я теперь не могу думать ни о чём другом!

Она не дрогнула, её взгляд остался таким же уверенным, почти насмешливым.

— Тогда в чём проблема, сэр? Разве не это цель любой модели — произвести впечатление?

— Проблема в том, что ты переходишь все границы! — почти выкрикнул я, чувствуя, как срываюсь. — Ты думаешь, это игра? Думаешь, я буду терпеть твои провокации?

— Я просто выполняла свою работу. Я подумала, что могу быть вашей моделью, — её голос был тихим, словно она боялась, что каждое слово станет последним.

— Никогда! — вскрикнул я, сделав шаг вперёд, слишком близко, ближе, чем позволяли приличия. Мой взгляд впился в её глаза, заставляя её отшатнуться. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, Селин?

Я видел, как она дрожала, как сглотнула, пытаясь найти слова. Её испуганный взгляд будто бы кричал, но она молчала.

— Я… я просто хотела…

— Секса? — перебил я, голос был резким, будто удар хлыста. — Ты так сильно хочешь изменить мужу, что решила заставить меня потерять контроль и трахнуть тебя прямо на подиуме? Это то, чего ты добивалась?

Её глаза расширились, и я заметил, как она моргнула, ошарашенная моими словами.

— Я… — она не успела договорить, я уже схватил её за предплечье, сжимая сильнее, чем следовало.

— Никогда! — прорычал я, глядя прямо в её растерянное лицо. — Даже не смей об этом думать, Селин! Если ты так жаждешь изменить мужу, найди кого-нибудь другого!

Она вскрикнула, пытаясь вырваться, но я держал её крепко. В её глазах блестели слёзы, а её дыхание стало прерывистым.

— Отпустите меня, — прошептала она, голос её дрожал, как листья на ветру. — Вы причиняете мне боль…

Эти слова будто хлестнули меня. Я разжал руку, но сразу же оттолкнул её.

— Ты уволена, — произнёс я холодно. — И не смей больше показываться мне на глаза!

Она замерла, словно её ударили. Её глаза наполнились слезами, которые она больше не могла сдерживать. Я видел, что сделал ей больно, но иначе с ней нельзя.

«Как-нибудь объясню эту ситуацию Гюставу,» — мелькнула мысль.

— Вы… вы меня увольняете? — её голос дрожал, она вытирала слёзы ладонью.