Найдя спустя пару минут крупный камень, все трое окружили его, оставив Шианхута стоять на дозоре. Полуэльф положил многострадальную кисть на плоскую поверхность чуть поросшего мхом камня, а затем вскрикнул, когда сразу восемь иголок из Материи Тьмы пришпилили его плоть к камню.
— Чтобы не дёргался. — пояснил Астерот, а затем вокруг головы Цита возникла чёрная пелена. — И потише кричал.
Лира вытянула руки, и они начали понемногу светиться зелёным. От кончиков пальцев к краям растёкшейся по тыльной стороне ладони метке потянулись еле заметные зеленоватые каналы, замирающие перед соприкосновением с плотью лишь для того, чтобы потом резко воткнуться в метку. Огородив внешнее проявление заклинания, Лира начала тянуть из меня энергию, позволяя себя навестить.
На этот раз энергии уходило много: девчушка, ещё совсем неопытная в магических делах, боялась сплоховать и потому тянула в несколько раз больше, чем надо. Подключившись к разуму начинающей колдуньи, я начал её руками формировать над восемью иглами плотный шар зелёного тумана. Не так давно вытянутая из меня сила подчинялась, с лёгкостью принимая требуемую форму. Небольшие ладони бережно оглаживали сферу, придавая ей почти идеально ровную форму.
Астерот не решался приступить к своей части работы, боясь, что наша с Лирой работа окажется некачественной и за нами всё придётся исправлять. Воспользовавшись излишками моей энергии, я немного раскрылся перед ним, позволив почувствовать моё присутствие. Лицо Тёмного вытянулось и немного побледнело, он закрутил головой по сторонам, пытаясь найти источник силы, что он почувствовал, и со смесью удивления и опаски посмотрел на увлечённо колдующую Лиру. Он хотел что-то сказать, вероятно, предостеречь её от вступления в контакт со мной, но я его опередил.
Оставь её. Я пригляжу за ней, а ты занимайся своим делом.
Удивления на лице Тёмного тут же стало в разы больше, чем страха. Без сомнения, он меня узнал. Было бы у меня физическое воплощение, я бы, наверное, улыбнулся, но за неимением такового вернулся к Лире. Девушка, благодаря ставшей почти осязаемой сфере изумрудного света над кистью Цита, смогла нащупать пространственный канал. По этому туннелю между полуэльфом и Жрицей носился маленький жучок, с некоторой частотой передающий ей информацию о местонахождении преследуемого. Свою хозяйку он есть не решался, поэтому каждый раз, возвращаясь к Циту, с силой вгрызался крошечными зубками в его плоть. Так как маленький вредитель был скорее магическим созданием, чем физическим, преследуемый не мог ничего почувствовать: крошечные Матерчатые зубки не могли навредить плоти настолько, чтобы это было заметно. Зато, вместо того, чтобы оставлять следы, каждый укус сопровождался ростом «корней», пущенных меткой, вглубь его тела. Именно поэтому сейчас почти всю руку полуэльфа пронизывали щупальца, на некоторых из которых уже были видны крошечные росточки щупалец поменьше.
Астерот, всё-таки поддавшийся моим уговорам, закрыл глаза и осторожно коснулся кисти Цита. Плоть, пронизанная Материей Тьмы, всем своим видом внушала желание излечить её прямо сейчас. Держа помеченного за указательный палец, маг пускал волну Материи за волной, чтобы прощупать руку и понять, насколько глубоко проникли корни. Удовлетворённый тем, что он увидел (а именно тем, что щупальца не выходили за пределы пропитанной Материей части руки), Тёмный кивнул и, выведя из рапиры пару Рун Атаки и Защиты, создал в воздухе чёрный кинжал и тут же усилил его Рунами. Взяв повисшее в воздухе лезвие, он замахнулся и с размаху всадил его в плоть, в ближайший к нему край бесформенной метки. Из-за непроглядной стены Тьмы вокруг Цита послышался глухой стон, а эмоциональный фон Астерота сквозил мрачным удовлетворением. То ли ещё будет.
Лира, видя садистские действия Астерота, аккуратно переместила сферу в сторону, чтобы он её нечаянно не раскроил. Молодец, ведь запечатанной в ней энергии вполне хватило бы, как минимум, на неплохой взрыв. Перенос выхода из пространственного канала был возможен только при непосредственном контакте с меткой, потому что без неё бывшая Жрица почувствовала бы, что её обманули. Под моим руководством мы вынесли часть пульсирующего красного заклинания, напрямую касающуюся канала, а затем пришлось проявить немного садизма. Чтобы не подстраивать мельчайшие детали пространства, окружающего выход, под Душу Цита, с которой у метки всё-таки был контакт, пусть и опосредованный, я вырвал у него кусок живой плоти и залепил ей выход из канала.
Астерот, почувствовав, что подпитка метки от Жрицы ослабевает, принялся за работу с удвоенным рвением. Сначала он вырезал центральную часть метки, оставив на всякий случай связь с корнями. Лезвие из Тьмы меняло свою форму при первом желании мага, сильно облегчая его работу. Затем, отведя в сторону сердцевину, он начал методично вырывать пущенные ею корни. Кинжал трансформировался в длинный пинцет, которым Тёмный зарывался в серую плоть, послушно впускающую своего хозяина, и хватал щупальце. При прикосновении Материи к заклинанию центральная часть метки начинала пульсировать сильнее, становясь схожей с человеческим сердцем, а когда Астерот резко вырывал обвивший кость отросток, издавало противный вскрик на самой грани слышимости. Цит, испуская не волны, а, скорее, небольшие реки боли в окружающее пространство, кричал ругательства и на всеобщем, и на эльфийском, и даже, вроде как, на некоторых диалектах Иногомира. Надо отдать должное иглам Лиры: они держали кисть извивающегося Цита настолько крепко, что она вообще не шевелилась, несмотря ни на какие выверты полуэльфа.
Закончив с основным каналом, мы с Лирой принялись за создание обманок. Пока Астерот работал, мы отщипывали небольшие куски сердцевины заклинания, по какой-то причине ставшего почти живым, и создавали ответвления от основного канала. Да, для этого требовалось также некоторое количество плоти Цита, но, думаю, ради общего блага он был готов пожертвовать частями своей руки.
Некоторые отростки щупалец успели врасти в плоть, и от них Астерот избавлялся отдельным путём. Он запускал пинцет в оставшиеся от более толстых щупалец проходы и, беря серую плоть под свой контроль, выталкивал цепляющиеся отростки прямо на кончик пинцета, трансформированный в очень длинную ложку. Все «отходы» Тёмный сваливал на ещё один камень неподалёку, где те, которых он ещё не успел отсоединить от сердцевины, пытались расползтись кто куда в поисках нового носителя. Вся поверхность камня под кистью полуэльфа была залита его кровью, жадно впитываемой мхом, и это несмотря на то, что в пропитанной Тьмой плоти в принципе крови было очень мало. Конечно, вряд ли после взаимодействия с отходами от заклинания и кровью Цита мох не переживёт нечто вроде падения эльфов, но, будем надеяться, он не станет разумным и не присоединится к погоне.
Лира, кстати, давно поняла, что я ей помогаю, и пыталась пообщаться. Сначала словами, затем размытыми образами. Но, так как у неё не было не только моей метки, но и кулона с ангельской кровью, плодотворное общение организовать было невозможно. Я лишь улавливал её эмоции и желания, но ответить не мог. Когда Астерот стал заканчивать, что было понятно по скопившимся около него обрезкам, Лира разорвала физические связи сердцевины метки и наших обманок, а я — Матерчатые. Дальше всё было относительно просто: мы максимально спутали между собой центральный и боковые каналы, чтобы бедный жучок-дозорный сам не понял, куда ему идти, а концы каналов раскинули в разные стороны. Конечно, предводительница Истинных заподозрит что-то неладное, заметив, что её жук стал бегать по каналам дольше, но пока она осознает нашу задумку, они успеют сбежать.
Астерот, закончив вырезать корни метки, отрубил их от центральной части, и тут же десяток красных щупалец безвольно повис. Залечив повреждённую плоть новой порцией Материи Тьмы, он недовольно отметил, что на коже пациента появилось несколько шрамов, а кость большого пальца он и вовсе нечаянно вырвал вместе с одним из щупалец, так что левая рука некоторое время будет у Цита больше для красоты, чем для дела.
