— Темнеет, господин, — настаивал Дамиар Вэр. — К чему нам новые проблемы в лице оязов? Здешние леса кишат ими. Продолжим утром.

— Ты можешь забирать своих людей и убираться, — зло бросил доэр. — Я не оставлю ее здесь.

— Доэр Данвир, — командир стражи тяжело вздохнул. — Мы все хотим найти Алисьенту, но чем мы поможем ей, если погибнем в когтях ночных охотников? Это глупо, в конце концов.

Внезапно конь под Данвиром всхрапнул и встал на дыбы. Лошадь неистово металась из стороны в сторону, словно решив, что с нее тоже достаточно. Приседая на задних ногах, мерин бил передними копытами воздух. Надсадное ржание вырывалось из его могучей груди вместе с клубами белого пара, в который превращалось дыхание. Давали о себе знать первые заморозки ночей глубокой осени…

— Эй! Тише! — попытался Маркус урезонить коня, но тот резко встал на четыре ноги и стремглав помчался в лес.

— Проклятие! — выругался Вэр, после чего обратился к сопровождающим его пяти воинам: — Возвращайтесь в крепость. Я догоню его и тоже обратно.

— Дамиар… — усомнился было один из стражников.

— Выполняйте! — прикрикнул их глава. — Ночь уже почти наступила. Здесь нам больше делать нечего. Вряд ли дочь управляющего пережила предыдущие две… Пустая затея.

Тем временем, конь доэра Данвира уносил его все глубже в густую чащу. Воздух становился более холодным и густым. Дышать им было практически невозможно. Впрочем, дыхание — последнее, что заботило Маркуса в эти минуты. Прижавшись к взмыленной шее ошалевшего от страха животного, он был занят лишь тем, чтобы не упасть и не сломать себе шею. Забот добавляли и ветви, что били по лицу и плечам, норовя выхлестать глаза.

В какой-то момент мерин остановился, словно налетел на невидимую преграду. Не ожидая такого поворота событий, доэр Данвир вылетел из седла. Свалившись на землю, он не успел опомниться, как уже катился по крутому склону одного из многочисленных оврагов, которыми изобиловали Сумеречные леса.

Оказавшись на дне, доэр приподнялся, упираясь руками в плотную подушку из мелкого хвороста и опавших листьев. Перчатки из тщательно выделанной кожи защитили ладони от мелких ран и порезов, но… Маркус замер. Прямо перед ним, буквально в шаге клубилось плотное черное пятно, отдаленно напоминающее по очертаниям человеческий силуэт. Данвиру уже приходилось видеть нечто подобное и не единожды.

Согнутая в три погибели тварь невысокого роста, облаченная в отвратительно воняющие сырой землей и тухлятиной лохмотья. Примерно на том уровне, где должна была быть голова, горели две ярко-рубиновые точки. Изредка они гасли, чтобы через секунду вспыхнуть вновь. Тварь редко, но моргала.

— Тц-тц-тц, — зацокал ночной охотник, когда доэр потянулся к прикрепленному на поясе кинжалу. — Не спеши пускать его в ход, благородный господин.

— Чего тебе? — настороженно поинтересовался Маркус, не понимая хода мыслей собеседника.

— Ты ищешь девушку, верно? — спросила тварь, усаживаясь на камень неподалеку. Поправив полы плаща, он укрыл ноги, защищая их от ветра.

Оязы постоянно мерзли. Причиной тому служило малое количество крови в их иссохших телах. Все, что они брали от жертв, шло на пропитание и способность сберечь хоть какие-то остатки тепла. Именно поэтому они были всегда сильно бледны и стремились украсть молодую жизнь, в которой содержалось больше энергии.

— Что ты знаешь? — спросил доэр Данвир, поднимаясь на ноги. Он все же сжал рукоять кинжала, но доставать не стал.

Лучше не обострять и без того шаткую ситуацию. Несмотря на внешнюю беспомощность и тщедушность, ояз лишь выглядел слабым. Маркус прекрасно понимал, что ему не выстоять в битве один на один. Ночные охотники прекрасно видели в темноте, чем не мог похвастаться человек.

— То, что ты ненавидишь этерна, что хочешь поквитаться с ним, что…

— Это всем известно, — перебил ояза доэр. — Тебе что до моих хотений и ненависти?

— А если я скажу, что преследую аналогичные цели? — вкрадчиво проговорил его собеседник, наклоняясь вперед.

— Неужели? За кого ты меня держишь? Думаешь, я поверю, что ночные охотники пойдут против этерна? Вы все под его крылом, даже если ему об этом неизвестно.

— А ты не обобщай, благородный господин, — фыркнул ояз. — У меня свои причины.

— Какие же?

— Если бы вы, люди, были внимательнее, то вопросов стало бы куда меньше, — заметил ояз, поднимаясь. Сделав шаг к Данвиру, он вынудил того отступить. — Нам приходилось встречаться. Ты был слишком занят желанием убить меня, чтобы запомнить хоть что-то.

Маркус невольно задумался над словами ночного охотника, вспоминая, где и при каких обстоятельствах видел кого-то из них в последний раз. Мысли привели его к разговору с Кармелией. В тот вечер Данвира укусил Отверженный, которого он застал именно в ее обществе. Машинально потянувшись к пока еще не зажившей ране на руке, Маркус взглянул на ояза.

— Верно мыслишь, благородный господин, — кивнула тварь.

— Это ты был в крепости, — доэр все же высказал вслух свои догадки. — Ты по приказу моей невесты отравил Алисьенту. Ты… — Маркус бросился было к Отверженному, но был отброшен назад не сильным толчком в грудь.

Упав на спину, приподнялся на локте, потирая саднившее плечо. Толстая ткань дорожного плаща смягчила удар, но кожа все еще хранила тупую едва ощутимую боль, оставленную когтями ояза. Он не причинил сильного вреда. Просто толкнул, но сделал это так, что сомнений не осталось: убьет, если потребуется.

— Ты горяч и не собран, мой господин, — поучительно проговорил ночной охотник. — Сейчас расставь приоритеты для себя. Ты либо попытаешься убить меня… Возможно, у тебя это даже получится, поскольку я не стану сильно защищаться. Так вот… Либо ты уймешь свой пыл, доэр, и послушаешь, что я скажу тебе.

— Говори, — процедил Данвир, снова поднимаясь на ноги.

— Девушка в заброшенной хижине лесника, — ояз указал куда-то себе за спину. — Она жива и здорова. Скачи по тропе вдоль оврага, она приведет тебя аккурат, куда я сказал.

— Доэр Данвир! — послышался голос командира стражи. Он доносился откуда-то сверху. — Маркус⁈

— Я здесь! — ответил Данвир, поворачиваясь на звук. — Мой конь, Дамиар? Вы видели его?

— Да, успел перехватить, — ответил Дамиар. — Как вы там, Маркус?

— Нормально, — крикнул доэр. — Здесь… — Маркус обернулся, но своего собеседника уже не увидел.

На том месте, где совсем недавно стоял Отверженный, остались только примятые листья. Ночной охотник исчез, словно его и не было тут.

— Проклятие! — выругался Данвир.

— Давайте руку, — подался вперед командир стражи, когда Маркусу удалось добраться до края оврага.

— Спасибо, Дамиар, — поблагодарил доэр и оглянулся вокруг. — Где все?

— Отправил обратно, — ответил Вэр, — а сам за вами… вот…

— Давайте, проверим еще одно место, — отряхнувшись от земли и прилипших к одежде листьев, доэр Данвир махнул рукой в сторону чащи. — Там есть сторожка заброшенная. Раньше она принадлежала леснику.

— Хорошо, — кивнул Дамиар, подавая Маркусу одни из поводьев, за которые до этого удерживал свою и его лошадей. — Пусть нам повезет.

— Пусть нам повезет, — эхом отозвался Данвир, оглядываясь через плечо на дно оврага.

Ночь все плотнее окутывала Сумеречные леса, расползаясь по ним густым волнующимся мраком. В Зачарованных холмах говорили, что именно в такие часы, на стыке дня и ночи, грань между мирами особенно тонка.

— Там кто-то есть, — проговорил Дамиар, когда впереди замаячил домик лесника. Командир стражи указал на одно из окон, в котором мерцал желтоватый свет.

— Слава Светлым Богам! — воскликнул доэр Данвир, погоняя коня.

Спешившись в нескольких шагах от высокого крыльца, Маркус привязал мерина к резному столбику, что поддерживал навес. К двери вели несколько довольно крутых ступеней. Поднявшись по ним, доэр постучал. Казалось, прошла целая вечность, а обитатели хижины не торопились встречать гостей. Лишившись терпения, Данвир снова несколько раз с силой опустил кулак на деревянные доски, из которых была сколочена добротная дубовая дверь.