— Как тебя зовут?

— Элирра.

— Разве есть у вас лучший вариант, Элирра? — задал Магнус вопрос, ответ на который, казалось бы, очевиден.

— Когда часы перевернут в очередной раз, — чаровница указала на восток, — наступит утро. Мы пойдем в Лучезарные земли.

— Зачем? — Магнус приподнял густые брови, недоумевая, что им могут дать люди, которые едва сводят концы с концами теперь, когда Винсент разрушительным смерчем прошел по владениям покойного теперь уже денра де Карда.

— Ходят слухи, что крепость все еще обитаема. Доэр Данвир собирает там остатки выживших, а значит в замке и за его пределами достаточно больных и раненых, чтобы нас приняли, — пожала плечами Элирра. — Мы сможем лечить. Так мои сестры принесут хоть какую-то пользу. Сейчас, когда Сарина не может защитить нас, — развела руками чаровница, — мы вынуждены искать другие выходы из сложившейся ситуации.

Упоминание о сестре Ларины дель Варгос отозвалось болезненной дрожью во всем теле. Магнус опустил глаза, что наполнились кровавой влагой. Последнее время он старался не думать о скорой смерти чаровницы. Утрата была неизбежна, а от того горечь Магнуса становилась все тягостнее. Пусть, Сарина не поверила ему, не смогла или не захотела выслушать объяснения, когда он пытался донести ей истинные причины своего отказа Камилю, все это теряло смысл на фоне грядущего будущего. Ничто не могло умалить боль от одной только мысли о том, что уже совсем скоро ее не станет.

Все чаще Магнус думал о том, что для него оставался только один выход, но имел ли он право на столь откровенный эгоизм. Конечно, хладный яд мог сделать Сарину бессмертной. Он бы преподнес ей драгоценные дары: превратить ее белую кожу в мрамор, такие прекрасные глаза — в изумруды, желанные губы — в алеющие лепестки розы, что он видел когда-то очень давно, в Светлые времена. Она бы жила еще очень много лет. Она бы возненавидела его за это, но осталась бы с ним надолго. Магнус знал, что никогда не решится на это, за что и проклинал себя не раз за свою ненавистно долгую жизнь.

— Я пойду с вами, — решительно заявил денр Темных долин.

— Нам не нужны попутчики, — отрицательно покачала головой Элирра.

— Ваша деревня на границе холмов, — сказал денр. — Твоя земля не убережет тебя в темных долинах от изгоев и Отверженных. Путь к крепости Кард займет почти трое суток. Я нужен тебе, ведьма, нравится тебе это или нет, — последние слова были сказаны с безжалостной жесткостью, даже жестокостью.

Магнус намеренно употребил слово «ведьма», чтобы донести до чаровницы, что он сам не в восторге от предстоящего путешествия. Безопасность жительниц холмов заботила хладного меньше всего. Он хотел встретиться с доэром Данвиром, чтобы… оправдаться перед жителями Лучезарных земель. Лучшего повода не представится еще очень долго, возможно — никогда.

— С изгоями и отшельниками мы справимся, — продолжала возражать Элирра. — А Отверженные нам не враги.

— От чего ты так яростно упираешься? — Магнусу начало казаться, что чаровница несколько предвзята к нему лично или ко всем хладным в целом.

— Ты отказал денру де Карду, когда он приходил к тебе за помощью, — напомнила Элирра. — Ты мог изменить все, но не сделал этого. Почему, Магнус? Неужели для тебя власть важнее благополучия мира Синих сумерек? Ты же…

— Снова о пророчестве, — усмехнулся хладный денр, догадавшись, к чему ведет чаровница. — Ты веришь в это?

— Книга Памяти ясно говорит о Безликом.

— И почему все решили, что им должен был стать именно Камиль де Кард? — развел руками. — Последние события доказывают обратное.

— Как ты можешь⁈ — Элирра вдруг швырнула в Магнуса сгустком чар, явно не совладав с собой.

Удар отозвался в правом плече. С губ хладного сорвался болезненный рык. На короткие доли секунды он даже оскалился, обожженный гневом чаровницы и невыносимой резкой болью. Казалось бы, еще мгновение и — денр бросится на девушку. Этого не случилось.

Потирая плечо, Магнус провел языком по внезапно пересохшим губам. Он вынужден был признаться себе, что Элирра достаточно сильна. Серьезный противник.

— Не делай так больше, милая, — все же поставил на вид то, что не станет терпеть подобного обращения впредь.

— Здравствуй, Дариус, — взгляд Ровены светился неподдельной радостью. — Проходи, — плотно прикрыв за ним двери, она направилась в гостиную.

Как только Дариус вошел в дом, заметил, что в холле было довольно темно, несмотря на пылающие в креплениях на стенах факелы. Проведя ладонью по стене, крэмвилл поднес пальцы к носу. Тяжелый запах плесени коснулся обоняния, и он поморщился. Сырость — не самый хороший признак. Огонь больше не мог рассеять накрывающую мир Тьму. Даже самые светлые его создания — чаровницы, теряли свой свет. Впрочем, кроме этого, была и еще одна причина такого состояния дома. Причина, которая все больше беспокоила Дариуса, заставляя его думать на самые запретные и неприятные темы. Лишь в одном случае жилище чаровницы ветшает, без причин обрастая плесенью и мхом — все это предвестники скорой смерти его хозяйки.

В маленькой, но уютной гостиной было теплее. На каминной полке горело около дюжины свечей, еще несколько медленно оплавлялись на подоконниках. Когда Дариус переступил порог, Ровена поставила канделябр на стол и повернулась к нему. В который раз он отметил, что чаровницы невероятно красивы. Ни одна из них не утратила того прекрасного, что дала им природа, несмотря на мертвые чары, что расползались по холмам, отнимая силы у всего живого. Длинные светлые волосы Ровены свободно лежали на спине. Красиво собранные пряди были аккуратно заколоты на затылке небольшой заколкой с кроваво-красным рубином. Эту вещь Дариус привез ей много лет назад из Полых равнин. В тот год он поклялся себе, что больше никогда не вернется домой.

— Что с тобой? — чаровница мгновенно уловила состояние крэмвилла.

— Видел Марвиса, — сдержанно признался Дариус, зная, что Ровена будет не в восторге от их очередной ссоры.

— Вы снова выясняли отношения, — вздохнула чаровница, убирая нагар с одной из свечей. — Может, хватит уже воевать? Вы ведь на одной стороне. Ты мог бы помочь ему.

— Долл Лерм не нравится мне. Никогда не нравился, — подчеркнул Дариус свое отношение к Марвису. — Возможно, он не плохой, я не отрицаю. Мне плевать на его благородные стремления. Исмену бы не втягивал во все это.

— Дариус, ты серьезно? — удивилась Ровена. — Ты не справедлив к Марвису. Именно Исмена заразила его верой в пророчество и теперь, когда появился тот, кто может стать Безликим…

— Ты хотела сказать мог стать? — усмехнулся крэмвилл.

— Я сказала то, что сказала.

— Но ведь это полный… — Дариус осекся, встретив полный непонимания взгляд Ровены, которая явно свято верила в то, о чем говорила. — Ты ничего не знаешь?

— О чем ты? — продолжая аккуратно поправлять оплывающие свечи, чтобы дать им больше воздуха, поинтересовалась хозяйка особняка.

— Ровена? — окликнул ее крэмвилл, все еще не веря в то, что столь дурная весть обошла стороной именно ее, которая принимала непосредственное участие в жизни денра де Карда.

Как так вышло⁈ Эта молва носилась по миру Синих сумерек подобной бешеной лисе, заражая всех своей обреченностью. Неужели остались еще такие уголки, в которые не дошел слух о том, что произошло?

— Что, Дариус? — подняла она на него лучистые, такие жизнерадостные глаза.

Она все еще находилась в блаженном неведении. Этот взгляд не сохранил бы подобного огня, если бы Ровена была в курсе случившегося.

— Винсент напал на крепость…

Замерев с осколком лучины, которой поправляла свечи, Ровена какое-то время стояла неподвижно. Немного опомнившись, медленно сделала небольшой шаг в сторону. Рука чаровницы дрогнула.

Заметив, что пламя свечи начинает лизать широкий рукав темно-синего платья, Дариус стремительно бросился вперед. Ему в последний момент удалось уберечь ее от огня, но Ровена даже не заметила этого. Осторожно вынув щепку из ее судорожно сжатых пальцев, Дариус подвел чаровницу к низкой софе и почти силой усадил на нее.