Этот жест остудил пыл де Карда, словно на него вылили ведро холодной воды.

— Продолжай, — велел Камиль, совладав с собой. — Кармелия…

— Это она нашла меня в замке, когда стены вдруг стали сдавливать меня, точно живые. Не знаю, что произошло, но замок будто начал жить своей жизнью. Я пообещал ей все, что она захочет, если поможет мне спастись. Она вытащила меня на улицу, хотя могла легко убить. Несколько дней выхаживала меня, кормила, лечила укусы варда — вытащила из лап смерти…

Камиль удивленно выгнул бровь. Все то, о чем рассказывал Темный, скорее, было применимо к Лусите. Кармелии всегда были чужды сострадание и участие. Ее сердце не умело сочувствовать, а руки не были достаточно нежны, чтобы избавить кого-то от боли.

— … а я не защитил ее, — прошептал Темный, которого начала сотрясать странная дрожь. — Меня не было рядом, когда я так нужен был моей бедной Госпоже. Она умирала так больно и страшно, а меня не оказалось рядом, — плечи Ночного охотника задрожали от сдерживаемых рыданий.

В душе де Карда метались странные чувства. Он не понимал, чему верить и как воспринимать сказанное Темным. После нападения этерна на крепость Камиль часто думал о том, что случилось. Его душа болела о каждом из погибших, а при мысли о сестрах вовсе рвалась на части. Но именно Кармелия, которая при жизни не вызывала в нем ничего, кроме дикого раздражения, беспокоила его больше всех.

В мире Синих сумерек верили, что душа человека, которого никто не любил при жизни, заблудится на Мертвых тропах. Гордая и надменная Кармелия прожила свою недолгую жизнь, не вызвав ни в чьем сердце нежного чувства. Казалось, так и было… до этого момента.

— Все, что ты сказал сейчас, — проговорил Камиль после долгой паузы, — должно умереть здесь же, между нами. Никому ни слова.

— Сделаю, как ты скажешь, благородный денр, — кивнул Темный. — Стану верным псом брату моей Кармелии… в память о ней.

…струйки сизого дыма потянулись от тонких прутиков полыни. Трепещущее пламя свечи как-то осторожно лизало верхушку небольшого веника, что держала в руках Элирра. Огонь словно понимал, что если будет нетерпелив, то причинит вред чаровнице. Отведя руку в сторону, чтобы сушеная трава не загорелась, а лишь дымила, Элирра взглянула на собравшихся в небольшой комнате подруг.

— Что случилось? — поинтересовалась одна из них. Это была высокая статная девушка с длинными темно-каштановыми волосами и пронзительно-зелеными глазами. — Зачем такие меры? — указала взглядом на полынь, чей дым в тандеме с розовым вереском и необходимым заклинанием скрывал разговоры от чужих ушей.

— Хочу сказать кое-что, Далива, — тихо произнесла Элирра.

— Говори же, — подтолкнула к продолжению другая чаровница.

— Сегодня утром я стала свидетелем крайне странного и неприятного события, — ответила девушка. — Видела в замке Темного…

— Что-о⁈ — вздрогнула Далива. — Ты рассказала об этом денру?

— В этом и проблема, — поджала Элирра чувственные губы. — Я не расслышала точно, о чем велся разговор, но де Кард в курсе. Он даже ухом не повел, когда увидел эту тварь в стенах крепости.

— Это серьезно, — Далива нервно оглядела присутствующих. — Ты ничего не перепутала?

— Далива!

— Ладно, — подняла руки ее собеседница, отступая. — Я просто не понимаю. Камиль де Кард не похож на того, кто будет якшаться с Темными. Если ты правильно все поняла, то даже тут не безопасно.

— Именно тут, — кивнула Элирра. — Теперь не знаю, что делать и как себя вести. По-хорошему, нам нужно собраться и покинуть крепость, как можно скорее. Тут нельзя оставаться, если по замку разгуливают Темные.

— Ты ведь знаешь, что нам некуда идти, — робко подала голос невысокая чаровница, которая молчала до этого момента. В ее золотисто-зеленых глазах застыли растерянность и страх.

— Я уверена, что всему есть объяснение. Не беспокойся, Анна, все можно решить, — проговорила Далива. Подойдя к Элирре, она тронула чаровницу за хрупкое плечо. — Может, стоит пойти к денру и поговорить об этом откровенно? Часто все не так, как кажется на первый взгляд.

— Ты что-то знаешь? — прищурилась светловолосая жительница Зачарованных холмов.

Все знали, что молчаливая Далива обладала одним из самых удивительных даров. Совсем еще юная чаровница соседствовала с умением, о котором мечтают и проклинают одинаково. Способность видеть больше и дальше остальных делала Даливу особенной, но и несла в себе много проблем. Дар предвиденья всегда рука об руку шел с постоянными тревогами и мучениями от того, что ничего нельзя изменить.

— Только в общих чертах пока, — неопределенно пожала плечами юная чаровница. — Но я точно могу сказать, что Камиль де Кард не держит зла за душой.

— Я считаю, что нужно собрать тайный Зачарованный совет, — проговорила Элирра. — Наши сестры должны знать, что происходит.

Сделав глубокий вдох, Далива обвела взглядом присутствующих в комнате девушек. Кроме нее и Элирры, их здесь было еще двое. Это был не случайный выбор. Они дружили много лет, поэтому доверяли друг другу.

— Элирра, а если Далива права? — поддержала подругу Анна. — Ты понимаешь, что будет? Мы оскорбим недоверием того, кто предоставил нам кров и защиту в трудный для нас момент.

— А если права, — возразила ей вторая, — то жизни всех в крепости в опасности.

— Что ты скажешь, Азария? — повернулась Элирра к той, которая хранила молчание все то время, пока велся спор.

Задумчиво пропуская между пальцев блестящую прядь огненно-рыжих волос, чаровница какое-то время не спешила с ответом. Спустя несколько минут, оттирая разноцветные краски с левой ладони, она все же ответила:

— Я думаю, что Далива права. Нужно хотя бы дать шанс денру объясниться. Послушаем, что он скажет и потом уже будем отталкиваться от его слов. Ладно? Девочки, я хочу закончить картину, пока есть возможность.

— Если подозрения Элирры оправдаются, то надобность в ней исчезнет, — заметила Анна.

— Не стоит делать выводы раньше времени, — шикнула на нее Азария. — Я согласна с Даливой и не верю в то, что молодой господин способен на что-то нехорошее.

— Увидим, — выгнула бровь Элирра, которая не разделяла уверенности своих подруг.

Слуги перевернули чары второй раз, когда в замок начали заползать первые вечерние сумерки. Залы и коридоры погрузились в сероватый полумрак, нарушаемый лишь свечами и факелами.

Элирра терпеливо дожидалась в гостиной зале. Она удобно расположилась в кресле напротив камина, накрыв колени пледом. Подавшись вперед, взяла с низкого столика вязание и принялась внимательно рассматривать узор. Пока денр не появился в поле зрения, нужно было чем-то заняться, поэтому чаровница решила продолжить то, что начала Алисьента. Судя по всему, дочь покойного старика управляющего хотела связать платок. Элирра без труда разобралась в тонкостях рисунка, что выводила спицами девушка.

— О, вы вернулись! — чаровница вздрогнула от неожиданности, когда услышала приятный мужской голос.

Кто-то стремительно пробежал через залу, звучно стуча сапогами по каменному полу. Упав перед креслом на колени, мужчина схватил ее руки и принялся целовать их. Оторопев от растерянности, Элирра удивленно смотрела на темноволосую голову, что склонилась к ее коленям. Когда пылкий поклонник вскинул взгляд, все встало на свои места.

— П… простите, — сдавленно прошептал Маркус Данвир. — Я… я думал, что… что Алисьента вернулась. Вилейна, — он указал куда-то в сторону двери, — она сказала, что… Не важно.

Наблюдая, как доэр поднимается на ноги, молодая чаровница испытывала смешанные чувства. Ей было очень жаль Маркуса, но и почему-то немного досадно от того, что он так беспокоился о другой.

— Вы не нашли ее? — Элирра все же совладала с собой и, отложив вязание, встала с кресла.

— Вилейна сказала, что она сама вернется. Заверила, что Алисьенте ничего не угрожает и ей нужно просто успокоиться, — проговорил Маркус Данвир, после чего нервно дернул широким плечом. — Вы простите мне мою несдержанность. Просто я…