— Винсент, — заметив реакцию этерна на отказ, чародейка вернулась к нему. Остановившись перед ним, заглянула в лицо. — Если ты хочешь, то, конечно, можешь пойти со мной. Просто я не вижу в этом смысла. Ты пока еще слаб. К чему тратить силы на то, что не требует твоего внимания?

— Ты решила за меня, что это не требует моего внимания?

Сделав глубокий вдох, Ларина с трудом сдержала себя от того, чтобы не сказать этерну пару ласковых. Все же, прежде всего, Винсент был мужчиной, а потом уже всем остальным, чем сделали его магия и людская молва. Именно поэтому правительница холмов лишь улыбнулась, опуская ладонь на грудь собеседника. Таким доверительным тактильным жестом она надеялась усмирить в нем разбушевавшееся мужское начало.

— Я не преследовала цели вкладывать тебе в голову свое мнение, — мягко проговорила она. — Просто у нас с сестрой не простые отношения, поэтому… Ну, зачем тебе наши бабские склоки?

На самом деле Ларина лишь прикрывалась подобной причиной. Ее начал беспокоить интерес Винсента к Сарине. Казалось бы безобидное желание сопровождать ее таило в себе нечто иное. Чародейка была уверена, что этерн не просто так стремился в Варгос. У него могло быть много причин снова оказаться в месте, где прошли годы его раннего детства. Пока Ларина не могла разобраться в том, какие цели преследовал Винсент, а потому предпочитала держать его на расстоянии от замка.

— Ладно, — согласился этерн, делая шаг назад. Он поднял руки, пожимая плечами. — Наверно, ты права.

— Я вернусь, — пообещала Ларина, спускаясь по крутым каменным ступеням, что вели от входной двери вниз. Оглянувшись у подножия лестницы, она слегка улыбнулась. — Ты не успеешь соскучиться, Винсент.

Обеспокоенно всматриваясь в тускло мерцающие стекла высоких стрельчатых окон замка, Ларина дель Варгос надеялась увидеть хоть какие-то признаки жизни. Темная чародейка не могла войти на территорию родного дома, а потому ей оставалось лишь надеяться на лучшее. Где-то в глубине души Ларина понимала, что каждый визит приближает ее к тому, что однажды ее никто не встретит.

— Зачем ты пришла?

Обернувшись на звук голоса сестры, правительница холмов облегченно выдохнула. Сегодня ее ожидания не оправдались.

— Сарина, — бросилась она к сестре. — Мне было видение, что…

— Надо же, — перебила ее собеседница. — Холмы все еще хранят надежду, что в твоей душе осталась хоть капля Света.

— Разве то, что я здесь, не подтверждает это? — в голосе темной чародейки послышались нотки обиды. — Почему ты так категорична, Сарина?

— Потому что здраво смотрю на ситуацию, — ответила сестра. — Не знаю, зачем тебе это, но ты лишь хочешь выглядеть озабоченной моим здоровьем и…

— Сарина! — теперь настала очередь Ларины прервать монолог чаровницы. — Как ты не поймешь⁈ Я делаю все это ради тебя! Только потому, что надеюсь спасти тебя.

— Спасти меня? — усмехнулась та ей в ответ. — От чего, Ларина? От этого? — протянула испещренные почерневшими венами руки. — Так не старайся, нет лекарства. Тебе ли не знать…

— А если я скажу, что есть? — вскинула брови темная чародейка. — Если скажу, что все то, о чем ты мечтаешь, реально? Сарина, я много лет ищу способ помочь тебе, хоть ты и не веришь в это. Моя вина, она… — правительница Зачарованных холмов замолчала, когда сестра повернулась к ней спиной и направилась к замку, — … сжирает меня, — закончила она.

— А знаешь, — обернулась Сарина уже почти возле ворот, — уже не имеет значения, что ты делаешь и почему.

— Что ты хочешь сказать этим? — не поняла Ларина.

— Я обо всем поведала Ему, — синеватые губы чаровницы изогнулись в какой-то полубезумной улыбке-оскале, а во взгляде загорелся лихорадочный огонь торжества. — Теперь ни ты, ни этерн не властны над происходящим.

— Кому?

— Перестань, Ларина, — скривилась сестра правительницы холмов. — Полно тебе изображать неведение. Ты же знаешь, что смертный денр жив… или уже не смертный, — добавила Сарина с леденящим душу смешком.

Чувствуя, как по спине бежит пронизывающий холодок, темная чародейка ощутила приближение чего-то непоправимого. Она уже догадывалась, о чем пойдет речь, но не хотела верить в то, что еще не было сказано вслух.

— Что ты рассказала ему, Сарина?

— Всё-ё-ё, — выгнув левую бровь, сестра смело встретила темнеющий взгляд правительницы Зачарованных холмов. — Теперь Камиль знает о своей связи с этерном. Винсент ничего не сможет изменить.

— Ты хоть понимаешь, чего мне стоило расположить его к себе? — прошептала Ларина, подходя ближе к сестре. — Он только начал доверять мне. Я же…

— Так я и знал! — послышалось восклицание за спиной Ларины дель Варгос.

Чародейка резко оглянулась. Занятая разговором с сестрой, она совершенно утратила контроль над окружающим миром. Этерн подошел так незаметно, что его появление застало Ларину врасплох.

— Коварная тварь, — прищурился Винсент, указывая на нее пальцем. — Вздумала сделать всю грязную работу моими руками, да?

— Винсент…

— Не смей! — в одно мгновение оказавшись прямо перед ней, этерн занес руку над чародейкой. — Даже не надейся оправдаться. Ты хитрая, бесчестная, лживая… — и сомкнул сильные пальцы на ее шее.

Зеленовато-черные жгуты опутали руки этерна, источая запах сырости и все той же земли. Могильным холодом наполнилась каждая молекула воздуха вокруг них, когда Ларина применила чары, стремясь высвободиться из его плена.

— Убьешь меня, кто проведет для тебя ритуал? — прохрипела Ларина, силясь убедить его словесно.

— Уверен, если поискать, в мире Синих сумерек найдется еще не одна темная колдунья.

Он все еще держал ее, понимая, что не следует так просто верить словам Ларины. Чародейки холмов славились своей хитростью, поэтому этерн имел все основания сомневаться. По словам Ларины, только она обладала необходимыми знаниями, чтобы помочь ему свершить задуманное, но теперь Винсент не был в этом уверен.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Ларина дель Варгос, — прошипел он ей в лицо, сдавливая горло чародейки. — Как и многие другие, совершаешь те же ошибки. Чары твои на меня не действуют. Не переходи границы дозволенного. Я могу быстро перевести тебя из ранга интересной особы до статуса той, что мешает мне жить. Ты ведь знаешь, что я делаю с теми, кто мне слишком докучает?

— Довольно, — прошептала она, убирая чары. — Я все поняла, Винсент. Отпусти.

— А ты, — повернулся этерн к Сарине, которая все это время спокойно наблюдала за происходящим. — Я не ошибся в тебе. Не проста… Ох, как не проста.

Сарина лишь приподняла бровь в ответ, слегка улыбнувшись. Неискушенный наблюдатель не разглядел бы в этих жестах ничего, кроме равнодушия. Тем не менее, Винсент отчетливо увидел тень замешательства и страха.

— Твое стремление помочь смертным похвально, — направился он к ней, — но…

— Оставь ее, Винсент! — бросилась за ним Ларина. — К чему воспринимать всерьез выходки полубезумной смертельно больной чаровницы? Оставь ее, — догнав этерна, чародейка схватила Винсента за предплечья, пытаясь помешать приблизиться к сестре.

— Не нужно, Ларина, — заправив за ухо прядь белокурых волос, Сарина сделала шаг вперед. — Пусть он скажет.

— Ты не думала о том, что он может не только сказать? — обернулась к ней правительница холмов. — Твои деяния выводят из себя даже меня, не говоря уже о других.

— Перестань, — поморщилась Сарина. — Я много лет медленно умираю. Что еще может быть страшнее?

— Я бы не позволил тебе так страдать, будь ты на моей стороне, — проговорил Винсент.

Ларина вздрогнула и повернулась к нему. Отпустив этерна, она сделала шаг назад, потрясенно глядя на него. Слова сына покойной Маливии дель Варгос произвели на чародейку эффект разорвавшейся бомбы. Она так долго шла к тому, чтобы он сказал ей хоть что-то подобное, а здесь…

— Еще не поздно все исправить, Сарина, — продолжил Винсент, не обращая внимания на реакцию ее сестры. — Зачем ты рискуешь жизнью ради тех, кому плевать на твои жертвы? Ты же предаешь свои корни, своих предков.