Пламя принялось ласкать плотную ткань темно-лазурного оттенка. Постепенно рубашка начала темнеть. На ней появились дыры с угольно-рубиновыми краями… Казалось, огонь вырисовывал какие-то причудливые узоры, желая украсить ткань.

Проведя рукой по заросшему суточной щетиной подбородку, Камиль судорожно облизал пересохшие губы. Он все еще отчаянно пытался выровнять дыхание. Получалось, но с трудом. Сердце билось где-то в горле, создавая неприятный тошнотворный шум в ушах. Прикрыв глаза, денр невольно передернулся, вспоминая неподвижное тело незнакомки. Как же так? Как случилось, что тот, кому следовало стать ее спасителем, лишил жизни? Денр все еще не мог понять, что произошло. Он чувствовал, что должен рассказать кому-то о случившемся, но не знал, кому мог довериться в столь деликатном деле. Сев на край постели, де Кард склонил голову, запуская пальцы в густые темные волосы. Мысли метались и путались.

В былое время существовал только один человек, кому Камиль смело доверил бы свою тайну. Рассказал бы все, без утайки, не боясь быть не понятым или осужденным за то, что сделал…

Спустя четверть часа, успокоившись и одевшись, денр спустился в семейный склеп де Кардов. Вопреки ожиданиям, здесь его не ждало уединение и возможность излить душу той, к кому шел Камиль.

Возле могильной плиты с именем Лусс де Кард уже был гость, чей серебристый плащ отливал розоватыми бликами в свете факелов.

— Марвис? — позвал де Кард своего советника. — Добрый вечер, — поздоровался, когда тот обернулся.

— Мой господин, — долл Лерм в знак приветствия склонил голову.

— Как вы себя чувствуете? — спросил денр, помня о том, в каком виде Марвис вернулся после того, как отправился на поиски этерна.

Долл серьезно пострадал в схватке с Винсентом. Ему основательно досталось в тот вечер. И, если другие раны зажили достаточно быстро, то укус на руке плохо поддавался лечению. Рана была воспалена до сих пор. След от зубов этерна оставался отекшим и продолжал болеть…

— Ничего не изменилось, — ответил Марвис, снова поворачиваясь лицом к могиле.

Остановившись рядом с ним, Камиль тоже пристально посмотрел на серый камень. Видеть имя сестренки здесь, где покоились их предки, было так же дико и невероятно, как если бы над миром вдруг взошло солнце.

— Она не должна быть здесь, — тихо проговорил денр. — Кто угодно, только не она.

— Я тоже часто говорю это себе, — кивнул долл Лерм.

Камиль задумчиво посмотрел на аккуратную каменную плиту, что стала подобием одеяла для Лусс. Последнее, что защищало ее от холода бесконечно темных ночей. Где теперь ее несчастная душа? Сумела ли она отыскать ту единственную из множества Мертвых троп, что должна была привести ее в лучший мир, чем этот? Страшно ли ей там? Одиноко ли?

— Вы думали о том, как все было бы, вернись мы раньше на несколько часов? — спросил Камиль. — Смогли бы мы предотвратить то, что случилось?

— Это уже произошло, — с горечью проговорил Марвис. — К чему теперь размышлять об этом?

— Возможно, она осталась бы жива, — вздохнул денр, — а я не стоял бы тут в смятении и страхе.

— Вы пришли не просто так, — повернулся к нему долл Лерм. — Мы вспоминаем о тех, кого потеряли, лишь столкнувшись со смертью. Вас что-то беспокоит, мой господин?

Де Кард взглянул на советника. Во взгляде Камиля загорелся огонек надежды. Лусс любила этого человека всем сердцем. Она не могла полюбить того, кто не заслуживал столь светлого чувства. Ее сердце безошибочно определяло, кто перед ней — так было всегда. Удивительно юная, но уже мудрая… Возможно, Марвис мог стать тем, кто поможет разобраться в случившемся. Он много лет служил дому де Кардов и за все эти годы ни разу не дал повода усомниться в себе.

— Да, беспокоит, — кивнул денр.

— Что же?

— Точнее, кто…

— Этерн? — долл Лерм весь подобрался. — Он снова дал о себе знать?

— Нет, — качнул головой Камиль. — Я сам, — признался после минутной заминки.

— Поясните, — потребовал Марвис.

— Дело в том, что я хотел бы обратиться за советом, но не к вам, — проговорил осторожно денр де Кард. Тщательно подбирая слова, он продолжил: — Я хочу поговорить не со своим советником, а с крэмвиллом, что спрятан глубоко внутри него. Мне недостаточно знаний простого смертного, да простит меня долл Лерм.

— Говорите, — уверенно кивнул его собеседник. Развернувшись к денру всем корпусом, он оперся ладонью на прохладную плиту захоронения и приготовился услышать все, что угодно, но только не то, что скажет Камиль де Кард.

— … и похоронил ее на заброшенном кладбище, — закончил Камиль свою исповедь.

Иначе этот рассказ он назвать не мог, поскольку понимал, что кается в одном из самых страшных смертных грехов. Существует ли что-то более ужасное, чем подобное деяние? Вряд ли…

— То, о чем вы рассказали — очень странно, — задумчиво проговорил долл Лерм, внимательно глядя на денра. — Как давно вы испытываете голод подобного рода?

— Какого рода?

— Вы сказали, что убили девушку во время поцелуя…

— Именно.

— Это не поцелуй этерна, — уверенно сказал Марвис. — Во-первых, его магия всегда темна. Именно поэтому жертвы Винсента черны — это Мертвые чары впитываются в кожу. Во-вторых, вы не могли перенять эту его способность, потому что поцелуй этерна — это прерогатива чистой крови. Простите… Нужно родиться таким, чтобы иметь подобный… ммм… навык.

— И…?

— Если честно, я не знаю, что сказать, — развел руками долл Лерм. — Ни с чем подобным раньше мне сталкиваться не приходилось.

— То есть, как? — опешил Камиль.

Он был уверен, что у Марвиса есть все ответы. Он прожил достаточно долго, чтобы знать все о жителях мира Синих сумерек. Будучи крэмвиллом, долл Лерм, несомненно, должен был сказать нечто большее, чем «ни с чем подобным я раньше не сталкивался».

— Марвис, вы ведь понимаете, что это не то, что я хотел услышать?

— Понимаю, — кивнул советник денра. — Но больше пока сказать не могу.

— Пока?

— Да, мне нужно поговорить об этом с… — Лерм запнулся, словно осознав, что сказал лишнее, — с кем-то более опытным.

— С кем, например? — прищурился Камиль.

— Ну… — принялся изворачиваться Марвис, явно надеясь придумать что-то правдоподобное. — С кем-то из жительниц холмов. Чаровницам известно куда больше, чем всем остальным.

Де Кард потер ладонью затылок. Делая вид, что удовлетворен таким ответом, де Кард тяжело вздохнул. У него не было желания выпытывать у своего советника, что тот не договаривает. Достаточно того, что это и так вполне очевидно. Судя по всему, долл Лерм пока не готов рассказать о своих друзьях или кем ему приходился тот, у кого он собирался искать ответы на интересующие денра вопросы. В конце концов, неважно кто это будет; главное, чтобы это дало хоть какой-то результат. Камилю было совершенно плевать, как Марвис собирался доставать нужную ему информацию. Он хотел лишь одного: не становиться тем, от кого спасал свои земли.

— Ладно, — сказал денр. — Сделайте все необходимое, мой друг. Я буду ждать вашего совета относительно того, что с этим делать.

— … а пока постарайтесь не покидать крепость без необходимости, — кивнул долл Лерм. — Нам не нужны лишние проблемы, верно?

— Не нужны, — отозвался Камиль с тяжелым сердцем.

Понимая, что Марвису необходимо побыть наедине с собой, де Кард попрощался и покинул склеп. Поднимаясь по крутым ступеням, он думал о том, что все запуталось еще больше. Разговор не принес желанного облегчения. На душе по-прежнему скребли… нет, даже не кошки, а кто-то куда более когтистый и безжалостный.

Оказавшись в просторной гостиной замка, Камиль увидел в кресле у камина Алисьенту. Он так и не решился сделать еще один шаг, а потому замер на месте. Не зная, как повести себя, хотел уже потихоньку уйти, когда поймал себя на том, что… его отношение к дочери старика управляющего изменилось. Прислушавшись к себе, денр лишь убедился в том, что где-то в области сердца шевельнулось что-то теплое и очень мягкое. Конечно же, не любовь и даже не привязанность, но… влечение? Вздрогнув, Камиль мысленно одернул себя. Нет, это чувство продиктовано не его сознанием. Он никогда не видел в Алисьенте женщину, не рассматривал ее в этом плане. От слова «совсем»… Понимая, что в нем снова поднимает голову то, что пришло вместе с ядом этерна, де Кард попятился к двери.