— Вот и хорошо, — сказала Маргарете.

Вернулся Ноткер, торжественно поставил на стол прямоугольную коробку, обклеенную алым атласом. Маргарете сняла крышку и охнула. На бархатных подушечках лежали две короны, из такого же бледного золота, каким было ее платье, на вид легкие и изящные и инкрустированные драгоценными камнями трех цветов: белым, голубым и темно-синим.

— Изготовлены из сплава золота и платины. Множество ажурных элементов образуют морские мотивы, что подчеркивается цветами моря: бриллиантами, топазами и сапфирами, — Ноткер произнес с такой гордостью, словно сделал короны сам.

— Спасибо, Ноткер, — Маргарете даже присела рядом с кобольдом и поцеловала его в щеку.

У Ноткера от подобного пропал дар речи. Он сначала густо покраснел, а потом побледнел, обратив на меня полный ужаса взгляд.

— Я вряд ли это заслуживаю, Ваша Светлость, — выдавил он из себя. — Ах, да, чуть не забыл, вам это передали в качестве извинений за одного особо «горячего» гнома, который прислал предыдущую посылку без ведома других.

Он протянул Маргарете еще одну плоскую коробочку. Она открыла и увидела сделанные в одном стиле с короной колье, браслет и серьги.

— Очень красиво, спасибо, — Маргарете уселась около меня. — Поможешь, Харди?

Я надел ей на шею колье. Со остальным Маргарете справилась сама. К нам подошел Прегиль.

— Ваша Светлость, вам надо бы уже переодеться, остается не так много времени. И… вы желаете, чтобы церемонию провела госпожа Халевейн?

— Если хотите, можете короновать Маргарете, — сказал я.

Прегиль чуть нахмурился, но потом кивнул.

— Пожалуй так действительно будет лучше. И весьма символично — как объединение Пруссии и Фризии.

Я ненадолго вышел в соседнюю комнату, служившую для переодеваний. Ноткер принес мой костюм, из черного бархата, в котором я проходил посвящение в герцоги. Ничего нового или тем более пафосного мне надевать не хотелось, а герцогский костюм был в меру торжественен в то же время достаточно строг.

Через несколько минут мы с кобольдом вышли к остальным и направились к тронному залу.

Перед нами распахнулись высокие резные двери и мы с Маргарете первые вошли в огромный зал. Вопреки моим ожиданиям, он был полон гостями.

— Проклятье, — прошептал я.

— Вы не представляете, что началось, Ваша Светлость, когда одни важные персоны получили приглашения, а другие — нет. Мне бесконечно звонили возмущенные. Некоторые даже примчались сюда лично, чтобы получить возможность присутствовать на коронации, — тихо пояснил Прегиль, идущий за Маргарете.

Я промолчал и мы прошли через коридор придворных по широкой алого цвета ковру с узором герба Хоэцоллернов в начало зала. На возвышении стоял трон, рядом с которым установили куда более скромное кресло для Маргарете.

Все главы Гильдий, кроме Прегиля и Маделиф, остались стоять в первом ряду приглашенных. Там же остались Финбарр с Ленели. С нами к возвышению подошли Карлфрид и помощник Прегиля — Йенс Беппе. А оба грифона, чье появление вызвало волну изумленного перешептывания в зале, улеглись у наш ног, словно охраняя. К счастью страха и паники на этот раза оба гиральдических монстра не вызвали ни у кого.

Среди гостей в первом ряду я также с удивлением увидел тетушку Цецилию, кузин, а еще Тею с О’Шэнаном. Похоже Прегиль каким-то чудом все-таки нашел время за ними слетать.

Базилиус прочел торжественную речь, говоря что-то о новой эре в истории Пруссии. Я рассеянно слушал, оглядывая собравшихся.

— Харди, у тебя слишком траурный вид, — тихо заметила Маргарете.

— Есть повод для веселья? — поинтересовался я.

— Мы с тобой отлично справимся.

— О, в этом я даже не сомневаюсь, — я едва заметно усмехнулся.

Вслед за Прегилем короткую торжественную речь произнесла Маделиф, говоря о присоединении Фризии к Пруссии. Голос ее звучал вполне бодро и, похоже, она взяла себя в руки.

После этого Йенс Беппе передал Прегилю какой-то сверток. Аналогичный Карлфрид передал Маделиф. Оба мага развернули свертки и у них в руках оказались две горностаевых мантии. Маделиф набросила мне на плечи, а Прегиль набросил на плечи Маргарете. Следом в их руках оказались короны.

Волшебница подняла корону над моей головой. Наши взгляды встретились и я увидел в глазах Маделиф какое-то неясное сомнение, а руки, держащие корону, были явно напряжены. Будто она еще не была уверена в будущем Фризии и всем, что последует вслед за коронацией.

— Вы ведь давно сделали выбор, Маделиф, — тихо произнес я. — Еще там, в пещере, когда нашли меня.

Она вздрогнула и как мне показалось, едва не выронила корону.

— Вы что-то вспомнили про пещеру? — едва слышно отозвалась волшебница.

— Нет, но вы же сами про нее рассказывали. Вы сделали выбор и сохранили мне жизнь. И совсем не так давно желали долгой жизни на предыдущей церемонии. Что вас вдруг начало смущать?

Я заметил краем глаза как занервничала услышавшая наш диалог Маргарете, но Маделиф едва заметно отрицательно качнула головой и наконец начала произносить соотвествующие торжественной части слова:

— Согласно многовековому закону прусского королевства и по праву крови рода Хоэцоллернов, герцог Фризии господин Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр получает корону Пруссии и с этого момента вступает во власть над королевством, как король Эгихард Первый.

Маделиф опустила мне на голову корону.

— Пусть ваше правление будет долгим и справедливым и принесет нашей стране процветание. Да здравствует Его Величество, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии. Долгой жизни!

— Долгой жизни, Ваше Величество! — дружным хором отозвался зал.

Взяв за основу свою предыдущую герцогскую речь, я произнес громко, уверенно и жестко:

— Я, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии, клянусь защищать королевство и всех его жителей от любых бед и напастей, поддерживать мир и спокойствие, следить за соблюдением законов и справедливостью решений органов правосудия и оберегать страну от любых враждебных колдунов. Также, первым своим Указом я снижаю непосильные налоги до тридцати процентов на прежней территории королевства и обещаю, что в начале следующего года королевство будет избавлено от многолетнего кризиса.

Прегиль подал мне папку, в которой лежал соотвествующий Указ и я поставил на нем свою подпись. Зал взорвался одобрительным ревом и рукоплесканиями. Рядом тихо вздохнула Маргарете, о которой словно забыли.

Прегиль, быстро глянув на нее, с торжественным видом передал папку Йенсу Беппе и взял из его рук корону для будущей королевы. Речь его оказалось куда более короткой, чем речь Маделиф, но зато он щедро приправил ее комплементами, хотя, как мне показалось, это было совсем не по протоколу. Но Маргарете осталась довольна, особенно, когда ее русо-рыжую голову увенчала корона. Впрочем, судя по лицам, собравшиеся ей вполне симпатизировали, особенно на фоне того, что предыдущий король дарить Пруссии королеву не собирался.

— Его Величество, Ее Величество! Долгой жизни! — грянул зал, повторив слова три раза.

Карлфрид передал мне и Маргарете бокалы с шампанским. Мы вместе с залом подняли их вместе со всеми присутствующими и опустошили бокалы. После этого мы с Маргарете заняли трон и кресло и к нам стали подходить приглашенные и Прегиль представлял всех нам.

— Вы издеваетесь, Базилиус? — прошептал я. — Сколько их тут?

— Три тысячи. А могло бы быть и все пять.

— И ты не вырезала этот пункт из протокола? — спросил я с недоумением у Маргарете.

— Я много чего вырезала, что тебе точно не понравилось бы. Но с этим пунктом господин Прегиль уперся и я устала с ним спорить.

— Поверить не могу, что ты устала спорить, — хмыкнул я.

Наконец, когда поток приглашенных иссяк, ко мне подошли родственники.

— Поздравляю, Эгихард, — произнесла тетушка, а кузины смотрели с восторгом, так и не подобрав от волнения слов.

Я с улыбкой поднялся, поцеловал всех троих в щеки. Цецилия глянула на Маргарете.