— Вы прочитали, Ваше Величество? — спросил Карлфрид.

— Да, честно говоря книга навевает сон.

Маг тихо рассмеялся.

— Ну поспите, до Хоэцоллерна я буду ехать около двух часов. Или же начертите перемещающее заклинание и уже отдохнете в замке.

— Там ко мне сразу пристанет Прегиль со своими прусскими проблемами, — заметил я. — Так что вы, пожалуй, не торопитесь.

Карлфрид засмеялся вместе с Финбарром. А меня действительно затянуло в сон под равномерный гул мотора. И мне снова привиделись заснеженные Альпы, отец, который с недовольством отошел от костра и я, шестилетний, недавно освобожденный светлыми магами из пещеры, в которой меня держал Теодерих.

После того как отец закончил разговор, светлые маги вернулись к костру, внимательно посмотрели на меня. Но я с невозмутимым видом пил чай.

— Готовы идти, Эгихард? — спросил Дагоберт.

— Да. Спасибо за обед.

К костру подошел Карлфрид, бледный, прижимающий платок к лицу, и посмотрел на остальных своих коллег.

— Взглянул на то, что внутри пещеры, — негромко сказал он. — Я бы не стал…

Он смолк, встретившись со мной взглядом.

— Снимать с меня цепь? — поинтересовался я. — На вашем месте, я бы сперва разобрался с заклинаниями, что были на этой цепи.

— Там были заклинания подчинения? — спросил Карлфрид.

Я не ответил, отвернувшись. Они явно заметили, что я сжал кулаки, сдерживая ярость и спрашивать больше не стали.

— Пойдемте — до захода не так долго уже осталось, — заметил Дагоберт.

Мы двинулись по тропе вниз. Впереди снова шёл Теодерих, хотя в роли проводника он уже был не нужен. Через полчаса пути я остановился.

— Эгихард? — Дагоберт посмотрел на меня с недоумением.

— Простите, надо отлить, я отойду.

Маги отвернулись, за мной продолжили следить только Дагоберт и Карлфрид. Я не спеша отошел к крутому склону, а потом за пару секунд ловко забрался на самый верх.

— Эгихард! — выкрикнул возмущенный Дагоберт.

Я миг смотрел на повернувшиеся ко мне удивленные лица, а потом с едва заметной усмешкой махнул рукой и исчез из поля зрения магов.

— Харди, вернись! — услышал я отчаянный крик отца.

Я не стал никуда убегать, просто стоял на месте, прислушиваясь к звукам доносящимся из ущелья. Судя по ним, маги предприняли несколько попыток забраться наверх, которые не увенчались успехом.

— Бесполезно, он уже всё равно далеко, — наконец сдался Дагоберт. — Пойдемте вниз. Мальчик, уверен, пойдет туда же, деваться ему в заснеженных горах некуда.

Я молча кивнул, соглашаясь, и двинулся одновременно с ними, идя недалеко от края обрыва и продолжая прислушивается к разговорам. Но те вскоре стихли, словно моё бегство подействовало на магов подавляюще.

Я же шел и думал, что делать дальше. Перспективы, как я уже говорил в недавнем разговоре своему отцу были не радужные. Скорее всего светлые спустятся в долину, вызовут подмогу и на меня начнется куда более серьезная охота. Вариантов вырисовывалось только два: или бежать так далеко, что меня бы точно никогда не нашли, либо же попытаться договориться. Но договориться не так, как того хотел мой отец. А на совершенно иных условиях.

Я подошел к краю обрыва, заглянул в ущелье.

Теодерих шел нахмурившись и явно цедя под нос проклятия в мой адрес. Лица остальных магов тоже были весьма угрюмы. Но больше всех, похоже, расстроилась из-за моего бегства волшебница. Я подумал, что поскольку она единственная из всех испытала ко мне что-то вроде сопереживания, это однозначно нужно было использовать. Кроме того она была моложе всех в группе магов и в ней без труда угадывалась амбициозность и стремление к лидерству, хотя сейчас среди магов явным лидером был глава Австрийской Гильдии.

Отойдя от края ущелья, я побродил вокруг, пока не нашел искомое. Смахнув шапку снега с бледно-зеленого кустика, росшего на скалах, я вывел несколько заклинаний и беззвучно выдохнул драконье слово. Кустик окутало золотистым светом и теплом. Я набрал в руку пригоршню снега, растопив который, пролил на растеньице талой воды. На кустике подчиняясь магии времени возникли бутоны, которые еще через миг раскрылись. Я сорвал цветки, снова вернулся к краю обрыву и, неслышно соскользнув вниз по снежному склону, незаметно нагнал их.

— У вас случайно еще чая не осталось, Маделиф? — спросил я.

Волшебница вскрикнула от неожиданности, а все маги, остановившись развернулись ко мне.

— Эгихард! — возмущенно выкрикнул Дагоберт. — Вы ведь сбежали!

— Я? Вовсе нет. Я же сказал, что мне нужно было отлучиться, — я как ни в чем ни бывало улыбнулся, а потом протянул Маделиф эдельвейсы. — Вот попалось, подумал, что вам понравятся.

— Но откуда? — изумилась волшебница. — Сейчас же январь!

Она присела рядом со мной, чтобы наши лица оказались на одном уровне, изучая меня взяла крошечный букетик. Я молча смотрел на нее, а потом увидел в ее глазах отражение лукавых искорок и поцеловал в щеку.

— Ого, будьте осторожны, госпожа Халевейн, у вас завелся весьма опасный поклонник, — заметил Орель, мрачно улыбнувшись.

— Спасибо, Эгихард, — сказала Маделиф, поднявшись. — А вот чая у меня, к сожалению, не осталось.

— У меня есть, — Карлфрид протянул мне термос. — Можете оставить себе.

— Спасибо, — я развинтил крышку, сделал пару глотков кипятка и встретился с недобрым взглядом отца.

— Что ты задумал, Харди? — произнес он.

— Ничего.

— Нет, я же тебя знаю, — Теодерих пристально смотрел на меня. — Захотел избавиться от нас всех?

— Не понимаю, о чем ты, — я глотнул из термоса, так же не сводя с него взгляда.

Теодерих посмотрел на магов, словно решаясь.

— Не верьте Эгихарду, — произнес отец. — Как я уже говорил он дракон с весьма подпорченной кровью. У него плохо с эмпатией и всё, что вы только что наблюдали — ложь и притворство.

Я нахмурился, глядя на отца.

— Мы уже заметили, как вы «любите» сына, — произнес Дагоберт. — Не утруждайте себя убеждать нас в этом снова.

— Нет-нет-нет. Не дайте ввести себя в заблуждение, считая что перед вами беззащитный ребенок, ставший жертвой родителя, — Теодерих снова хищно усмехнулся. — Я-то понял, что он задумал. Решил, что договоришься без меня, чёртов змееныш? У тебя ничего не выйдет, когда они поймут, насколько ты опасен. Так что если ты еще рассчитываешь на свободу, можешь о ней забыть! Тебя упекут в самое глубокое подземелье одной из магических Гильдий!

— Теодерих, прекратите, — сказал Орель. — С каждым вашим словом это ваши шансы договориться всё меньше.

— Я только начал. Думаю, вы должны знать еще пару важных вещей о Харди, кроме тех, о которых я вам уже говорил. Его клятвы ничего не стоят, потому что когда он их дает, он делает так, — Теодерих показал скрещенные пальцы. — Так что клятвы не причинять вам вред не существует. А еще у него ядовитая кровь и если хоть одна капля попадет на вас — вы умрете.

Я стоял, смотря на отца и прекрасно понимая, зачем он всё это сказал. Теодерих явно считал, что выдав всё обо мне, тем самым меня спровоцирует и подтолкнет к убийству его врагов.

— По-моему, это вы уже сами заврались, Теодерих, — сказала Маделиф. — Дай руку, Эгихард, и одолжи капельку крови. Карлфрид, поможете развеять враньё?

Она протянула ко мне руку, а второй фризский маг достал походный нож. Осознавая, насколько они уже готовы верить мне и не верить моему отцу, я отшатнулся, вместе с тем понимая, что разрушаю этим только начавшее возникать доверие.

— Эгихард? — Маделиф с непониманием смотрела на меня, а я продолжил пятиться.

— Эгихард! Это правда⁈ — вмешался Дагоберт. — Проклятье, не дайте ему снова сбежать!

Маги начали выводить заклинания. Я пару мгновений помедлил, прочитывая символы и понимая какой магией они хотят меня остановить, а потом так же легко взбежал по почти отвесному склону, застыл на краю обрыву.

— Зря вы это сделали, — произнес я. — Мы ведь действительно могли бы договориться. Но теперь у меня не остается выбора.