— Вы собираетесь подохнуть от кошмаров? Раз нет, тогда чего струсил? Обещаю не портить твоей подруге веселье собственной кончиной, — улыбнулась ледяной улыбкой Шехона. Голубые глаза стали напоминать осколки кристалла, колючие и острые.

— Идем, — оскалился Зефир, махнув рукой. — И, надеюсь, ты не струсишь раньше времени.

— О, не беспокойся. Твоя подруга не даст меня в обиду. Правда ведь, прелесть моя?

Сальвет ожидала их в подъемнике. На вопрос вяло обернулась, нехотя выбираясь из безрадостных размышлений.

— Шехона хочет составить нам компанию на ночной прогулке.

— О! — вопреки ожиданиям Зефира, Сальвет обрадовалась, на лице засияла потерянная не так давно улыбка. — Это здорово! Повеселимся!

Веселье вышло весьма сомнительное на взгляд Шехоны. Она предполагала, конечно, что солнечные с головами не дружат, но чтобы настолько⁈ Вместо парочки-другой небольших кошмаров у стен города, они схватились с настоящими тварями поодаль.

К утру убитые исчислялись тремя десятками, самым мощным из которых оказался кошмар не то четвертого, не то пятого уровня. Шехона не смогла оценить на трезвую голову гигантскую тварь, которая пыталась ими поужинать.

А этим хоть бы хны! Веселые, довольные. Веселились и отшучивались все время, которое шла охота на тварей. Глаза сияют так, что невольно завораживают.

— Можете у меня отоспаться, — неуверенно предложила Шехона, когда они с рассветом вернулись в город. Редкие прохожие сторонились странную троицу в грязных и потрепанных одеждах. Словно ожившие кошмары.

— Правда⁈ Шехона, я тебя люблю!

От них отскочили даже самые стойкие после счастливого вопля Сальвет, повисшей на шее Секретаря академии. Зефир хохотал на их прыть до слез.

Дом Шехоны расположился в противоположной части города от непосредственно самой академии. Видимо, чтобы не беспокоили особо ушлые ее члены.

— Ух ты, — Сальвет первой прошмыгнула в раскрытую дверь. Крутила головой, пытаясь охватить сразу все. — У тебя тут мило.

— Пусто, — констатировала Шехона, забираясь через порог следом. Окинула пустую гостиную взглядом. Коробки лежали на своих местах у стены. Направилась в коридор первой, подростки за ней. — Переехала недавно, еще не разобрала вещи.

— Недавно? Ты три месяца на них любуешься, — сонный голос пробормотал из соседней комнаты, следом показался еще один жилец дома. — Ты где шлялась всю ночь, зараза? Хм. С этими?

— С этими, — согласилась Шехона, не реагируя на то, как у подростков рядом с ней отвисли челюсти при виде главы Боевой академии в одних штанах, растрепанного и зевающего. Кажется, они его с кровати подняли своими криками у порога. — Они перекантуются у меня пару дней.

— У тебя? Солнечные? Ты не перестаешь меня удивлять, Шехона. Брысь в душ. Такой чумазой в кровать не пущу, — призрак Теомуна исчез за дверью, громко зевая и шлепая босыми ступнями по доскам пола.

— Чердак в вашем распоряжении, — Шехона обернулась к гостям, не сводящим взглядов с дверного проема, где только что им привиделся глава Боевой академии. — К Теомуну не суйтесь, если шкура дорога. Он душка только пока сонный. Проснется, лучше не высовывайтесь. Та еще сволочь, если подумать.

— Я тоже тебя люблю!

Шехона хмыкнула на глухой голос из соседней комнаты, мимо которой они проходили с подростками. Указала рукой дальше.

— Душ слева, лестница на чердак справа. Еды в доме нет, не ищите.

Сальвет с Зефиром остались в коридоре вдвоем, когда дверь в комнату захлопнулась перед их носами.

— Звучало очень интересно, — пробормотал под нос Зефир какие-то свои мысли. — Заходи, Сальвет. Тут действительно душ.

На чердаке оказалось так же пусто, как во всем доме, что только обрадовало внезапных гостей. Им так нравилось больше. И единственный матрац, брошенный где-то у стены возле широко распахнутого окна, вызывал восторг в сердцах. Из-за отсутствия занавесок солнце светило прямо на него, усыпляя уставшие тела и сознания.

Наверное, иногда все-таки стоило слушать то, что тебе говорят. Или хотя бы не лезть к главе Боевой академии под руку с вопросом, не может ли он повлиять на Светлого Харамуда как-нибудь?

— Доброе утро, — произнес голос над оглушенной девушкой в ответ на произнесенное не так давно приветствие. — Хотя я бы назвал это вечером.

Сальвет закашлялась, с трудом открыла глаза. Возле нее на корточках среди останков стола сидел мужчина. В отличие от прошлой их встречи, взгляд единственного темно-карего глаза не казался ей таким уж снисходительным. Низкий бархатистый голос тоже вызывал непрошенные мурашки по коже.

— Полагаю, Шехона предупреждала, но, видимо, до тебя не дошло с первого раза, — звучал негромко голос главы академии. — Поэтому повторю сам в первый и последний раз. На дух не переношу солнечных. Особенно тех, которые спят с моей женщиной. Надеюсь, мы поняли друг друга. Чтобы я тебя больше не видел.

Сальвет нерешительно закашлялась, когда от нее отошла смерть. Помотала головой, прогоняя круги перед глазами, с трудом собралась и встала на подрагивающие ноги. Под ботинками хрустели останки стола, о который ее стукнули со всего размаха. Силушкой глава академии обделен не был.

— Живая? — сочувственно спросил Зефир, поджидая у дверного косяка. Соваться ближе не спешил. Если один не тронул, то Сальвет имела все шансы огрызнуться каким-нибудь изощренным способом, чтобы выпустить пар.

Оказалось, беспокоился зря. Его подруга пребывала мыслями в другом месте и к размахиванию кулаками не располагала.

— Живая, — выдохнула Сальвет, утирая губы.

Остатки ойла размазала по лицу вместе с кровью. Хорошо ее приложили, ничего не скажешь. Еще немного и прибил бы ко всем кошмарам.

— Он ушел? — осторожно выглянула Сальвет в коридор. Огляделась по сторонам, только после этого выскользнула наружу. — Сваливаем, пожалуй, отсюда. Шехона не показывалась?

— Нет. Идем, — согласился Зефир. Сам не хотел находиться в опасной близости от Теомуна. В отличие от Сальвет он много чего о том слышал. Зря не стал рассказывать. Теперь уже и не надо, Сальвет на собственной шкуре все прочувствовала.

Коротенькую записочку для Шехоны прикололи к стене возле входной двери. Не факт, что увидит, но лично пока могут не пересечься в ближайшее время.

Собранных с кошмаров искр хватило, чтобы снять комнату в не самом благополучном квартале. Сей факт обоих не расстраивал. Тут никто не трогал, позволяя разобраться с насущными проблемами и продумать план действий.

— Может, так и зарабатывать охотой на кошмаров? — вслух думала Сальвет, когда они с Зефиром лежали на широкой кровати.

Кроме кровати в комнате больше не было никакой мебели. Ни шкафов, ни тумб, что их вполне устраивало. Сумки свои побросали у стены, и все на том.

— Я бы попробовал наведаться в колодцы кошмаров, если ты не против, — заметил Зефир на предложение. — Там платят больше. Особенно, если повезет. Но после участия в Большой охоте есть шанс, что возьмут в какой-нибудь стоящий колодец. Может, даже второго или первого уровня.

— С твоими доспехами и без оружия? Попробуй. А я попробую как-нибудь добраться до Харозо. У него остались твои браслеты!

— И ты попробуй, — улыбнулся Зефир. Перевернулся на бок и коснулся губами ее виска. — Только не рискуй, как сегодня. Лучше живая ты, чем браслеты на трупе.

— О, не волнуйся! И вообще, кто знал, что этот скот бывает таким? У Харамуда перед охотой он был совсем другим. А здесь туда же, ненавидит солнцерожденных, — возмутилась Сальвет от всего сердца.

Всю следующую неделю Сальвет пересекалась с Зефиром только утром и вечером. Вечером, когда уходила охотиться на кошмаров, утром — возвращаясь с охоты.

В один из таких дней Сальвет застала возле порога интересную картину. В предрассветных сумерках кто-то орал во все горло, зовя ее друга по имени. Стоило подойти ближе, как с губ сорвался невольный смех. Она поняла, кто зовет Зефира.

— Зефир! Зе-фи-и-ир! — звала фигура в темном плаще, наброшенном на плечи. Как не падал только!