— До тебя я спал только с парой проституток, и это было ещё хуже.

— Интересно… — Я в секунде от того, чтобы спросить его, когда, где, и их имена, чтобы избавить их от страданий. — Тогда почему Пинк?

— Честно? Это была уверенность. Ты казалась такой увлеченной, увлеченной мной… — Он улыбается воспоминая.

— Так и было! Я слишком долго наблюдала за тобой. Я придумала Пинк именно потому, что не знала, как еще привлечь твое внимание.

— Ну, ты привлекла.

— Да ладно, я не могу быть единственной, кто находит тебя сексуальным. Уверена, что наверняка были и другие женщины, которые приставали к тебе. — Да, пожалуйста, расскажи мне, чтобы я могла их убить, вот что я на самом деле имею в виду.

Он хмурится, будто вспоминая.

— Были, но меня они никогда не интересовали. С тех пор как я стал Тео, я слишком много работал, чтобы обращать внимание на все это.

— Тогда почему я?

— Твое присутствие успокаивает меня, — говорит он. — Помнишь, когда мы впервые встретились? На одном из воскресных обедов Мартина. — Я киваю, и он продолжает. — Он как-то посадил меня рядом с тобой за столом. Ты мало разговаривала, но я чувствовал твоё присутствие во всей комнате. Это было… опьяняюще. — Он делает еще один глоток вина. — Я не мог оставаться в стороне. Я много раз говорил себе, что у меня нет времени на какие-либо отношения, особенно с дочерью Мартина. Ты не была той, с кем я мог бы просто завести роман и на этом закончить.

— Ты долго не приглашал меня на свидание.

— Я лишь оттягивал неизбежное.

— Так и есть. — Я поднимаю свой бокал на него, и мы чекаемся.

В то же время я медленно веду ногой верх по его ноге — не спеша. Я настраиваюсь на нужный лад, когда слышу позади себя голос с акцентом.

— Гастингс. И со своей прекрасной женой. — Раздраженная, я опускаю ногу и поворачиваюсь, чтобы одарить Энцо ослепительной улыбкой. Пожалуйста, уходи.

— Энцо. — Адриан встает и пожимает ему руку. Его сопровождает высокая, великолепная женщина, вероятно, модель.

— Мы как раз уходили, — говорю я, подавая Адриану знак, что не хочу, чтобы он испортил наше свидание. Однако уже слишком поздно.

— Какое совпадение. Мы тоже уходим. Почему бы вам не присоединиться к нам? Мы собираемся посмотреть на бой Куинна. — Энцо сужает глаза на Адриана, и я вижу, что это не простое приглашение. Интересно…

Любопытно, знает ли он вообще, что его партнеры — родственники его врага? Я чуть не смеюсь от этой мысли, но быстро беру себя в руки.

Не имея возможности отказаться от его приглашения, мы все садимся в машину Энцо, после чего он говорит своему водителю отвезти нас на Канал-стрит.

Добравшись до места, нас ведут в здание, похожее на бывшую пожарную станцию. После того как нас проверили, мы выходим на огромную арену, полную, кричащих во все горло, людей.

Энцо направляет нас в более уединенную зону, которая, как я предполагаю, предназначена для таких людей, как он. Хотя она и не полностью отрезана от других зрителей, но все же обеспечивает немного больше уединения, чем толпа людей, собравшихся вокруг ринга.

Один взгляд на Адриана, и я понимаю, что он недоволен таким поворотом событий. Я беру его руку в свою и крепко сжимаю. Он должен знать, что я рядом.

Отец Энцо присоединяется, также в сопровождении модели на треть моложе его..

— Нам действительно нужно остаться? — шепчу я Адриану и замечаю, как напрягаются его мышцы, когда он отвечает.

— Что-то не так. — Он качает головой, в замешательстве. — Я не знаю, что…

Объявляется первый раунд между Куинном и другим мужчиной по имени Шон. Оба выходят на ринг, и, святые угодники, Куинн наносит удар.

Я занята тем, что разглядываю, очевидно, чрезвычайно очерченное тело, когда рука закрывает мне глаза.

— Не смотри так на других мужчин, любовь моя. Или мне придется выйти на ринг, — шепчет Адриан мне в волосы. Я поворачиваюсь и дарю ему долгий поцелуй.

— Ты всегда будешь моим номером один. А теперь, успокойся, мальчик. — Я ухмыляюсь и игриво щипаю его.

Бой начинается, и, как и ожидалось, Куинн побеждает в первом же раунде. Толпа сходит с ума. В движениях Куинна есть и скорость, и сила, и неудивительно, что у него едва ли есть травмы, когда его противник весь в крови.

Однако многочисленные шрамы на теле Куинна свидетельствуют о том, что он упорно тренировался, чтобы достичь того уровня, на котором он находится сейчас.

Начинается второй раунд, и Куинн кажется немного рассеянным, он постоянно оглядывается в свой угол, где находится его тренер. Это никак не влияет на его бой, так как он уклоняется от всех прямых атак, при этом нанося несколько ударов противнику. Очевидно, что сейчас он просто играет с ним.

Интересно, какова цель этой игры.

Энцо не был слишком откровенен, но я предполагаю, что это открытие арены, поскольку на ринге сам Куинн. Странно, однако, что я до сих пор не заметила его отца. Разве они обычно не вместе?

— Ты где-нибудь видишь его отца? — спрашиваю я, сканируя местность. Адриан качает головой и тоже пытается оглядеться. Опять же, странно. Мэтью должен быть в личной ложе и наблюдать за сыном. Может, он знает, что этот бой просто формальность, и не считает нужным появляться?

Но тут в душу начинают закрадываться сомнения. А что, если Галлагеры — это нечто большее, чем кажется на первый взгляд?

— Надо рассказать Энцо об Эндрю, — предлагаю я. Я знаю, что мы не особенно близки с Энцо, особенно после всей этой истории с Мартином, но он должен знать подробности.

Адриан уже собирается ответить, как вдруг в нашу сторону раздается пара выстрелов.

Мы оба едва успеваем среагировать, когда кровь брызжет мне прямо в лицо. Адриан тут же ставит свое тело передо мной как щит и толкает меня на землю.

— Лежи, — приказывает он.

Толпа обезумивает, разбегается и устремляется к выходам. Как выстрелы, так они и прекращаются. Люди все еще хаотично передвигаются, и я не вижу, есть ли пострадавшие.

— Адриан? — спрашиваю я и пытаюсь сдвинуть его с себя, одновременно оценивая его тело на предмет ранений. Он только ворчит, что в порядке.

Прямо рядом с нами лежат Энцо и Рокко, оба истекают кровью. Я тотчас иду к Энцо, пока Адриан берет Рокко.

— Пульс есть, — говорю я и прижимаю руки к его боку, где его, должно быть, зацепила пуля.

Адриан проверяет то же самое с Рокко, но качает головой. Рядом с Рокко его также раненая спутница. А спутница Энцо, напротив уже сбежала.

— Звони 911, — говорю я Адриану, зная, что если Энцо не окажут медицинскую помощь, он закончит так же, как его отец.

— Скажи… Аллегре… люблю… — Энцо пытается вымолвить несколько слов, но его глаза вдруг закрываются, а дыхание становится все более затрудненным.

Я продолжаю надавливать на рану, пока Адриан не подталкивает меня и не занимает мое место. Он бросает на меня обеспокоенный взгляд, а затем добавляет.

— Если кто спросит, я расследовал наводку, и ты понятия не имела, что происходит. Ясно? — Я только рассеянно киваю.

— Веди себя расстроенно… плачь. Веди себя нормально.

Появляются парамедики и грузят Энцо и спутницу Рокко на носилки, чтобы срочно отвезти их в больницу.

Вскоре за ними следует полиция, и звание Адриана с долгими объяснениями помогают объяснить наше присутствие. Спустя, казалось бы, целую вечность, нас отпускают и дают зеленый свет, чтобы мы отправились домой.



Мы приезжаем домой, раздеваемся и сразу же идем в душ, чтобы смыть кровь.

— Это была ловушка, — говорит Адриан. — Все было ловушкой.

— Думаешь, Галлагеры стреляли в Энцо и Рокко?

— Это было бы чертовски умно. Избавишься от Агости, и ты избавишься от всей конкуренции в Нью-Йорке. Если бы Хименес хотел расшириться…

— Почему бы не захватить уже созданную империю. — Я заканчиваю его мысль.

— Если мы задавались вопросом, были ли Галлагеры заодно с Хименесом… что ж, больше не задавайся, — говорит он иронично.