Мне почти хочется смеяться.

Моя жена убийца и лгунья.

Эй, по крайней мере она не спала с другим мужчиной — говорит мне мой внутренний голос. Я даже почти злюсь на себя за то, что радуюсь, что у нее нет романа. Но да, если быть откровенным, я бы предпочел, чтобы она была убийцей, а не изменщицей. Что это говорит обо мне? Что я такой же долбанутый, как и она?

Да, согласен.

Но больше всего я разочарован. Разочарование настолько глубокое, что я чувствую, будто часть моего сердца засохла и умерла. Проведя большую часть подросткового возраста и начало двадцатых годов в том, что можно назвать адом на земле, делая все, чтобы выжить и дожить до следующего дня, я думал, что она — мой мир, мое спасение. Вместо этого до меня медленно доходило, что я променял один ад на другой. Я никогда не смогу избежать насилия или смыть кровь.

От размышлений меня отвлекает звуковой сигнал, свидетельствующий о том, что у нас заканчивается бензин. Я бросаю быстрый взгляд на Бьянку, она держит свою сумку на коленях, нервно теребя ее в руках.

— Нужно заправится, — говорю я, а она лишь рассеянно кивает.

— Не могу поверить, что после прошлой ночи мы все ещё должны встретиться с моим отцом.

— Да… мне тоже.

Мы продолжаем молчать, пока не доезжаем до заправки. Я выхожу, чтобы заправить бак. После этого я подаю ей сигнал, что заплачу, и начинаю отдалялся от машины. Назовите это инстинктом, но я знаю, что она схватится за телефон, как только я скроюсь из виду. Я даже вижу это движение.

Вместо того чтобы пойти заплатить, я прячусь рядом со зданием и открываю приложение, которое Марсель установил на мой телефон, чтобы послушать, что происходит в машине. Я слышу русский язык и тут же записываю, чтобы потом перевести.

— Не могу говорить. Думаю, муж знает. Он увидел мне убила трех человек. — Ее слова кажутся торопливыми, ее акцент безупречен, но эй, что я знаю о русском языке?

Короткая пауза, а затем я слышу свое имя:

— Да, Тео был подозрительный. Иди один завтра. Пока.

После того, как она положила трубку, я отправляю запись Марселю и говорю ему, чтобы он сделал мне перевод, прежде чем идти платить. Я нахожусь в магазине уже минут пять, когда приходит сообщение с переводом.

Не могу говорить. Думаю, муж знает. Он видел, как я убила трех человек.

Да, Тео был подозрителен. Иди завтра один. Пока.

Марсель продолжает печатать.

Это плохо. Убеди ее, что ты ничего не подозреваешь. Если она русский шпион, это может вылезти нам боком.

Я отвечаю, что попробую, прежде чем удалить все сообщения.

Не прошло и дня, как мы с Бьянкой планировали посетить врача-репродуктолога, чтобы увеличить нашу семью. И вдруг оказалось, что она не только убийца, лгунья, но и, возможно, гребаная русская шпионка.

Я пытаюсь держать свое выражение лица и возвращаюсь к машине. Внутри Бьянка робко улыбается мне, и у меня возникает желание одновременно задушить ее и поцеловать.

Поцеловать ее?

Да, должно быть, я такой же больной, как и она.

Глава 11

Марсель

— Ах, Марчелло! Погоди, или лучше сказать Марсель, — голос на другой линии звучит насмешливо.

— Влад, — напряженно отвечаю я. Ему всегда нравится нажимать на мои кнопки.

— Что я могу для тебя сделать, старый друг?

— Ты повеселился за наш счет в прошлый раз? — Сейчас я блефую. Я не совсем уверен, что Бьянка связана с Братвой, но аудиозапись, которую я получил от Тео, заставила меня заподозрить, что Влад мог играть с нами, когда мы просматривали записи.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он обиженным голосом.

— Бьянка Эшби.

— О да, знакомое имя. Разве она не жена того stiff suit?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю.

— Нет, не понимаю. Почему бы тебе не разжевать мне это по буквам?

— Она связана с тобой… профессионально?

— Ах, старый друг, даже если бы и была, разве я стал бы говорить?

— Я знаю, что не сказал бы. Но скажи мне что-нибудь, ладно?

— Она не представляет опасности ни для тебя, ни для того значка, к которому ты привязался, если ты спрашиваешь об этом. — Его тон больше не игривый, и я склонен ему верить.

— Это все, что мне было нужно знать. Спасибо.

— Ты стал мягким, Марчелло, — говорит Влад, смеясь.

— Не называй меня так, — шиплю я.

— Я задел твои нежные чувства?

— Конечно, у меня сердце кровью обливается, — фыркаю я.

— Если бы это было правдой… Ты забываешь, что я присутствовал при твоем первом убийстве Марчелло. Я даже давал тебе указания.

— Это было в другой жизни. Теперь я Марсель.

— Ты так думаешь? — спрашивает он, скорее риторически.

— Я вешаю трубку, — говорю я, собираясь завершить разговор, но Влад, будучи Владом, должен бросить мне бомбу.

— Как твой брат?

— Не моя забота.

— Он болен, ты знал?

— Мне все равно. Как и тебе. Насколько я помню, он предпочитал Мишу тебе.

Влад сухо усмехается.

— И даже если так, ты никогда не задумывался, почему он до сих пор жив? — Я не отвечаю.

— Береги себя, старый друг. — Он завершает разговор, и я остаюсь смотреть в пустоту.

Мой брат… Я уже давно не вспоминал о нем. Слишком давно. Я вздыхаю, качая головой. У меня нет брата.

Больше нет.

Ни через десять долгих лет.

Глава 12

Бьянка

Я играю одну и ту же роль слишком много лет. Я знаю, как контролировать свое выражение лица, чтобы казаться робкой, застенчивой, замкнутой. И все же, почему сейчас так трудно сохранять эту маску? Я чувствую себя так, будто задыхаюсь. Будто Тео все время ждет, когда я сорвусь. После моего плаксивого выступления прошлой ночью и минимального общения с Тео, я начала думать, что перестаралась. Но я продолжала.

В то же время, я хочу знать, как обстоят дела с Марселем. Я достаточно часто встречалась с ним на протяжении многих лет, но ни одна из наших встреч не показала, что Марсель знаком с подобными проблемами. А Тео говорил так, будто уборка для Марселя — это обычное дело.

Но одно я знаю точно. Я не могу позволить себе показать какие-либо дыры в моей личности. Именно поэтому мне пришлось сообщить Владу, что завтрашний день отменяется. Мне нужно вести себя как можно более нормально в ближайшее время.

Сейчас мы в моей комнате в доме моего отца. Тео стоит перед зеркалом, завязывая галстук. Я надела одно из своих летних платьев до середины бедра, выбирая непринуждённый, но не слишком повседневный образ.

Как только мы подъехали к дому, нас встретил помощник отца, который сказал нам, что у нас есть немного времени, чтобы подготовиться, и что будут другие гости. Мы ожидали, что будут другие гости, потому что мой отец приглашает нас только тогда, когда хочет продемонстрировать имидж семейного человека. Это хорошо для бизнеса, или так он всегда говорит.

— Ты не знаешь, кто остальные приглашенные? — спрашивает Тео меня, наконец нарушая мучительную тишину.

— Нет, но не волнуйся. Мы делаем то, что делаем всегда. Улыбаемся, ведем светскую беседу, а потом уходим.

— Действительно, — его глаза следят за мной через зеркало, и я набираюсь смелости, чтобы подойти к нему и дотронуться до него. У нас с Тео всегда были очень тактильные отношения, и держать дистанцию означало бы признать, что что-то не так.

Мои руки поднимаются по его безупречно белой рубашке и ложатся на его бицепсы.

— Мы справимся. — Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы ненадолго прикоснуться губами к его губам. Он не двигается, даже не реагирует, в глазах мелькает какой-то блеск. Мы долго стоим так, глядя друг на друга, прежде чем его рука обхватывает мою талию, и он притягивает меня к себе, чтобы крепко обнять.

— Мы команда, — шепчет он, почти без убеждения.

— Всегда. — Я улыбаюсь ему в грудь, надеясь, что эти слова всегда останутся правдой.

— Ладно, хватит об этом. Давай спустимся и представимся гостям.

Он протягивает мне руку, и мы идем в сторону большой гостиной на первом этаже.