— Ничего особенного, — отвечает Адриан. — Человек, которого прислал Хименес, где-то здесь? Я бы хотел представится. — Продолжает он, и Энцо тут же кривит губы от отвращения

— Он где-то здесь. Неприятный тип, я бы сказал. — Он качает головой, прежде чем продолжить. — Я пытался поговорить с ним, когда он прибыл, и у него хватило наглости сказать мне, что он здесь не для общения. Я хозяин! — восклицает Энцо, явно возмущённый тем, что его итальянский этикет был нарушен.

— Мне казалось, что цель всего этого — дипломатия, — добавляет Адриан, и Энцо соглашается.

— Так и должно было быть. Очевидно, у них были другие идеи. Но я позаботился о том, чтобы за ним кто-нибудь следил. Просто на случай, если он решит что-то предпринять. — Энцо похлопывает Адриана по спине и оставляет нас. Я ясно вижу, что эта ситуация его беспокоит, он даже не пытается флиртовать со мной.

— Жаль, что ты не знаешь, кого искать, — говорю я.

— Поскольку мы выполнили свою цель здесь, мы можем уйти. — Добавляет он, очевидно разочарованный тем, что ему не удалось встретить замену Хименесу.

Он кладет руку мне на поясницу и ведет меня к выходу. Мы находимся в фойе, когда из западного крыла дома раздается пронзительный крик. Даже с учетом перекрывающих друг друга голосов, которые разговаривают по всему дому, крик достаточно громкий, чтобы привлечь всеобщее внимание. Мы с Адрианом переглядываемся, прежде чем начать действовать, направляясь в сторону звука.

Пройдя вглубь западного крыла, мы следуем за другими людьми, пока не замечаем небольшую толпу перед кабинетом с Энцо перед дверью, который пытается сказать людям, чтобы они держались на расстоянии. Его челюсть напрягается, когда он видит нас, но подзывает нас к себе.

— Невозможно выразить это словами. — Начинает Энцо, и выглядит так, будто пытается найти слова. — Может, только Гастингс должен войти.

Подождите, что? Что происходит?

— Что случилось? — спрашивает Адриан, и Энцо гримасничает.

— В кабинете труп.

— Труп? — Я вскидываю брови. — Мы входим. — заявляю я, и Энцо, возможно, хочет что-то добавить, но я уже протискиваюсь мимо него и открываю дверь.

Меня встречает зрелище, которое я вряд ли когда-нибудь забуду. Я бы хотела иметь полароидную камеру, чтобы увековечить это. Это как будто сбылись все мои детские мечты, только немного кровавее. Вспомнив о маленькой камере в своей сумочке, я слегка наклоняю ее, чтобы запечатлеть беспорядок на полу.

Позже распечатаю.

Когда я сосредотачиваюсь на сцене передо мной, первое, что я замечаю, это сердце, лежащее в нескольких шагах от меня. След крови ведет от сердца к трупу. Тело было положено в сидячее положение на пол и придвинуто к кабинету. Рубашка разорвана, обнажая большую зияющую дыру в груди, где раньше было сердце. Чуть выше находится центральный элемент. На лбу мужчины вырезана большая буква «Т». Я быстро сканирую тело глазами на предмет других признаков ранения, любопытствуя о причине смерти. Толчок Адриана заставляет меня понять, что Энцо закрыл за нами дверь и выжидающе смотрит на меня.

Наверное, он хочет, чтобы я разразилась слезами или закатила истерику.

— Не скажу, что я удивлена, что мой отец умер смертью предателя, — сухо добавляю я, и оба мужчины хмуро смотрят на меня.

— Ты в порядке? — наконец спрашивает Энцо, и я отмахиваюсь от его беспокойства.

— Бьянка?

— Ты знаешь, кто это сделал? — спрашиваю я, подходя к телу и приседая рядом с ним.

— Нет. Я позвонил техническому специалисту, и весь вечер камеры работали в этом крыле. — Да, наверное, благодаря нам, — мысленно добавляю я.

— Он все еще горячий на ощупь, не могло пройти слишком много времени.

— Ага. Я сообразил это, когда увидел, что сердце все еще сочится кровью, когда пришел сюда.

— Кто нашел его?

— Одна из моих сотрудниц. Она сказала, что увидела тень в коридоре и хотела проверить. Нашла дверь в кабинет полуоткрытой, а потом, вы знаете. Бедная женщина, она, вероятно, травмирована на всю жизнь… — говорит он рассматривая меня. — Но ты нет. — добавляет он с любопытством, и я встаю, чтобы объективно оценить.

— Насколько хорошо ты знал Мартина?

— Не очень хорошо, в основном он был знаком с моим отцом… и моей женой.

— Не волнуйся, ты не много пропустили. Если честно, любой мог сделать это с ним. — Я указываю на букву «Т» на его лбу. — Он всегда был замешан в сомнительных сделках. Наконец-то они укусили его за задницу.

— Кто бы это ни сделал, ему нужна была аудитория. Чтобы сделать из него пример.

— Ты прав. Что означает… Мартин был не единственным, кто был связан с тем, кто его заклеймил.

— Такой вывод можно сделать далеко не сразу. — Адриан опровергает доводы Энцо, но тот не останавливается.

— Возможно, но почему именно мой дом, чтобы послать сообщение? Когда здесь присутствует столько людей, вовлеченных в мои дела. Однако ми не узнаем, пока не найдем того, кто убил Мартина.

— Твоя жена слышала? — спрашиваю я, любопытствуя, насколько тесными были ее отношения с моим отцом.

— Пока нет. Я позабочусь о ней позже.

— Что ты собираешься делать с телом? — Надеюсь, он не скажет, что мне придется иметь с ним дело.

— Я уже послал за бригадой. Они все хорошо уберут, а я перешлю тебе данные похоронного бюро. — Энцо говорит, не отрывая глаз от трупа. — Будешь устраивать похороны, нет? — Он поднимает голову в мою сторону, чтобы спросить.

Я поворачиваюсь к Адриану и вижу то же понимание в его глазах. Мы должны это сделать.

— Да. Спасибо, за помощь.

— Не беспокойся об этом.

Я бросаю последний взгляд на сцену и со вздохом направляюсь к двери. Как только я открываю ее, я вижу истеричную Аллегру, спешащую в кабинет. Остальные люди, ожидавшие этого зрелища, скорее всего, рассеялись благодаря охране Энцо. Но теперь некому помешать Аллегре увидеть Мартина в кабинете. Ну, технически, я могу. Но я не хочу этого делать. Вместо этого я пинаю дверь ногой, чтобы она могла пройти внутрь.

Она останавливается в дверях, ее дикие глаза оценивающе смотрят на меня. Проходит мгновение, прежде чем она начинает кричать. Я оглядываюсь и вижу, как Энцо небрежно качает головой, словно это последнее, с чем ему бы хотелось иметь дело.

Всё еще сосредоточенно глядя на безжизненное тело Мартина, Аллегра падает на колени. Медленно она подползает к его сердцу и прижимает его к своей груди, бормоча какую-то безумную чушь.

Я быстро поднимаю глаза, чтобы увидеть шокированные выражения Адриана и Энцо.

— Аллегра… — начинает Энцо, почти с трудом. — Отпусти это.

— Нет. — Она решительно качает головой, держа благоговейно сердце в руке.

— Теперь мы сможем быть вместе всегда. — Шепчет она сердцу, держа его рядом со своим лицом, размазывая кровь по коже.

Энцо закатывает глаза и достает телефон, чтобы набрать номер своей охраны. Вскоре несколько человек выходят вперед и пытаются вырвать сердце из рук Аллегры, не причинив ей особого вреда. Она держит его еще крепче, пальцами впиваясь в мышцы органа и слегка вминая его.

Что ж, если это не зрелище.

Наконец им удается заставить Аллегру бросить сердце, и они быстро удерживают ее.

— Отведите ее в комнату и позовите служанку. — Энцо отдает приказ, прежде чем повернуться к нам.

— Извините за это… она, наверное, просто в шоке, — добавляет Энцо, немного смущаясь. Я ничего не говорю в ответ, просто киваю. В этом выступлении было нечто большее, чем шок. Впрочем, это не мое дело, пока она держится подальше от Адриана.

Я поднимаю глаза и зазываю его уйти — слишком много волнений для одной ночи.

Глава 35

Адриан

Бьянка паркует машину на подъездной дорожке Влада, и мы оба выходим. Она настаивала вести, так как учуяла запах алкоголя в моём дыхании. В такие моменты я искренне сомневаюсь в отсутствии у нее эмпатии.

Но я отвлекаюсь.

Сейчас есть гораздо более важные дела, чем мысленно обсуждать, насколько моя жена действительно социопатка. Я отмахиваюсь от этих мыслей, когда мы встречаемся с Владом в его кабинете. Бьянка уже позвонила ему и сообщила, что мы приедем.