Я убила его.

Я чудовище.

Я отвратительна.

Слова Тео продолжают звучать в моей голове, и мои слезы неудержимо льются.

Мне не требуется много времени, чтобы понять, что с этим нужно что-то делать, поэтому я быстро хватаю телефон и набираю номер Влада.

— Я… убила его, — говорю я между всхлипами и икотой.

— Маленькая богиня? — спрашивает он обеспокоенно, и я слышу движение. — Где ты?

Я называю ему свое местоположение, и он говорит мне ждать. Опустив руку, держащую телефон, я смотрю на бойню перед собой.

Я отвратительна.

Я продолжаю смотреть на свою ручную работу, и не замечаю, как через некоторое время останавливается машина. Влад и его телохранитель Максим выходят из за угла. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и вижу, что он отводит взгляд и прикрывает глаза рукой, как только видит окровавленный труп. Я могу только представить, что с ним происходит при виде этого.

— Жестоко, маленькая богиня, жестоко! — Он качает головой и рявкает Максиму какие-то команды по-русски.

Влад замечает мое почти без сознательное состояние и берет меня на руки, чтобы отнести в машину. Тем временем Максим поднимает труп и укладывает его в багажник машины.

— Прости, — шепчу я, и он вздыхает.

— Не беспокойся об этом сейчас.

Это последнее, что я слышу, перед тем как всё вокруг становится черным.



Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что неизвестный мужчина обрабатывает раны на моих руках. Я пытаюсь отдернуть руку и встать с кровати, но мужчина лишь натянуто улыбается.

— Yeshyeo net — Еще нет.

— Pochemu? — хриплю я, спрашивая его, почему.

— Est eta¹¹ — Он достает мешочек и роется в нем в поисках чего-то похожего на таблетки. Я качаю головой. Думаю, мне больше ничего не нужно.

— Est!¹² — Он приказывает мне принять таблетку.

— Shto eta?¹³ — спрашиваю я, когда он отклеивает фольгу и протягивает мне стакан воды.

— Za galavi i protiv infektsi¹⁴ — отвечает он сухо, и я больше не протестую. Я принимаю таблетки, и в этот момент в комнату заходит Влад.

— Sposiba Sasha. Idti.¹⁵ — Он кивает мужчине, Саше, и встает рядом с моей кроватью.

— Ты облажалась, malyshka.

Я подтягиваю колени и упираюсь спиной в изголовье кровати.

— Тео знает… всё. — Я вздыхаю, понимая, что это все еще реальность. А всё надеялась, что это просто дурной сон.

— Как он это воспринял?

— Он выгнал меня. Сказал, что больше не хочет меня видеть.

— Он пойдет в полицию?

— Я… я даже не подумала об этом… — бормочу я. — Но я не думаю…

— Это не ты, malyshka, — говорит Влад, его тон полон разочарования.

— Мне… мне нужна помощь, Влад.

Влад поджимает губы и скептически смотрит на меня.

— Помощь?

— Мне нужна детоксикация. Мне нужно показать ему… — говорю я дрожащим голосом. — Я не могу оставить его. Не могу.

— Разве поезд ещё не ушёл?

— Нет… нет, — я яростно качаю головой. — Я не могу его отпустить…

Влад громко вздыхает и встает.

— Если ты этого хочешь, то я помогу тебе.

— Да, я хочу это.

— Ну, тогда. Готовься к худшей неделе в своей жизни, Би. — Он оставляет меня одну, говоря, что мне нужен отдых.

А мне нужен Тео. Я хочу, чтобы он обнял меня во сне. Хочу, чтобы он сказал мне, что все будет хорошо.

Я не могу сдержать слезы, и они снова текут по моему лицу.

Когда-то я думала, что у меня нет никаких чувств.

Я и сейчас так думаю, но, кажется, есть исключение.

Тео…

Глава 24

Тео

После событий прошлой ночи, признаюсь, что спал хуже некуда. Услышать все из уст Бьянки было как удар в самое нутро.

Все утро я пренебрегал работой. Вместо этого я просматривал в интернете информацию о социопатах.

Чем больше я читал, тем больше понимал, как все совпадает — наркотики, насилие, ложь.

Больше всего мне разбило сердце то, что социопаты не способны чувствовать любовь. Они могут притворяться, но в конце концов всегда будут ценить себя превыше всего. Бьянка говорила, что хотела меня. И поэтому она сделала все, чтобы заполучить меня, нарушив при этом все возможные моральные и некоторые юридические законы.

Теперь вопрос заключался в том, что делать дальше… Марсель был единственным, кому я рассказывал о своих проблемах с Бьянкой, и я еще не говорил с ним о нашем разговоре. Учитывая все, во что она была вовлечена, естественным ходом событий было бы сдать ее.

Она, в конце концов, убийца.

Разум говорит мне, что такого человека нельзя оставлять на свободе, но сердце не может даже представить, что Бьянку посадят за решетку за непредумышленное убийство… если не еще хуже. Что это говорит обо мне, я не знаю. Я занимаю высокое положение в полиции Нью-Йорка и, по сути, поощряю убийцу.

Много раз я бросал взгляд на телефон, готовый сделать звонок. Но я просто не могу. Кажется, сколько бы я ни пытался жить праведно, я всегда сдаюсь.

Около полудня звонит телефон.

— Мистер Гастингс, к вам мистер Куинн Галлагер — сообщает мне мой секретарь. На секунду я замираю, и моим первым намерением было не встречаться с ним. Но учитывая обстоятельства, было бы полезнее узнать, что именно он знает или думает, что знает.

— Впустите его, — отвечаю я и прерываю соединение.

Я действительно не знаю, как я все еще функционирую, находясь между своим долгом и мафией, Хименесом, стреляющим в меня, и моей женой, оказавшейся гребаной социопаткой.

Честно говоря, если бы я только смог заставить себя сдать ее, я бы избавился от двух проблем… и от мафии, и от нее. И в этом кроется проблема.

Я не могу.

Поднимаю глаза и вижу, как в мой кабинет входит Куинн Галлагер, выглядящий так же грозно, как и в воскресенье. Его темно светлые волосы выглядят непричесаными и взъерошенными. Впрочем, думаю, такая длина должна скрывать многочисленные шрамы на его лице. На нем простая чёрная футболка, подчеркивающая его внушительные мускулы, и непримечательные джинсы. Он был бы красивым мужчиной, если бы не выглядел как сбежавший из тюрьмы. А может, и сбежавший, кто знает.

— Мистер Галлагер. — Я приглашаю его присесть. Он ничего не говорит, только пялится на меня своими светло-голубыми глазами. Наконец он кивает и садится.

— Чем я обязан этому визиту? — спрашиваю я, складывая руки перед собой. Губы Куинна медленно тянутся вверх.

— Думаю, ты прекрасно знаешь, чем, — отвечает он.

— Я не могу сказать, что знаю. — Я притворяюсь невеждой.

Куинн фыркает, прежде чем добавить:

— Конечно… Барнетт. — Мое выражение лица застывает при этой фамилии. Я не слышал ее уже более десяти лет.

— Барнетт? — медленно спрашиваю я, стараясь, чтобы мое лицо не выдало, насколько я встревожен.

— Стоп! — Он поднимает руку, и закрывает глаза, будто он на грани. — Давай пропустим всю фазу отрицания. Я знаю, кто ты. Или… — Он смотрит на меня сверху вниз. — Кем ты был.

Я поджимаю губы.

— Я не знаю, что вы хотите здесь узнать…

— Знаешь… когда я увидел тебя, я сразу понял, что это не в первый раз. Но мне пришлось хорошенько подумать, чтобы вспомнить, откуда я тебя знаю. — Он ухмыляется, вероятно, зная, что я уже у него в руках. Это то, чего я боялся все это время. Затем он идёт еще дальше и подталкивает ко мне фотографию.

Я бросаю на неё взгляд, и вдруг перевожу вопросительный взгляд на него.

— Представь себе мое удивление, когда я наткнулся на эту фотографию. Ты был любимым чемпионом моего дяди. — Он кивает в сторону фотографии, на которой изображен окровавленный человек в синяках рядом с мужчиной в костюме, позирующим перед камерами.

— Я оставил ту жизнь позади, — кратко отвечаю я, но он продолжает.

— Глядя на твои обстоятельства сейчас, не похоже, что ты это сделал. А еще эта твоя жена… Она знает о твоём прошлом? Думаю, что нет. Хотя, судя по тому, что я слышал, вы оба из одного теста.