Если торт не может решить эту проблему, я не знаю, что может.

А он даже не попробовал мой торт!

Поэтому я снова обращаюсь в интернет в поисках решения своих проблем.

Чем больше я читаю, тем больше понимаю, что мне нужно делать. Я озорно улыбаюсь в экран. Это должно поднять Адриана с постели на ура.

Или мяуканьем.

Повезло, что в этой стране деньги решают все. Записаться на прием к врачу на следующий день — проще простого.

— Вы хотите, чтобы я выписал вам что-нибудь от аллергии, правильно? — Врач, лысый мужчина лет шестидесяти, изучает меня сузив глаза. Что такого сложного в этой просьбе?

— Да, — отвечаю я.

— Сейчас?

— Да.

— Вам нужно сначала сдать анализы, чтобы выяснить, что конкретно вызывает вашу аллергию… — начинает он говорить, а я уже отключаюсь. Смотрю на часы, уже почти полдень. Мне нужно успеть все сделать до того, как закроются приюты.

— Послушайте. У меня нет времени. Я уже сказала вам. У меня аллергия на кошек. Теперь выпишите мне таблетки.

— Миссис Гастингс… это так не работает. — Он продолжает назидательным голосом, но я прерываю его.

— Простите, доктор… — Я забыла его имя. — Но мне правда нужно быть в состоянии стоять рядом с кошкой и не чихать. Я была бы очень признательна, если бы вы прописали мне что-нибудь сейчас.

— Миссис… — О, ради всего святого. Я беру свою сумку и достаю пачку стодолларовых купюр, которые тут же шлепаю ему на стол.

— Да, я могу выписать цетиризин. Вы обнаружите, что он не вызывает сонливости и не влияет на вашу повседневную деятельность. — Он сразу же приступает к работе.

Забавно, как быстро он изменил свое мнение, когда в дело вступили деньги. Сейчас, я пропагандирую подкуп врачей, особенно как недавно выздоровевшая наркоманка.

Но это, правда, чрезвычайная ситуация.

Я должна довести свой план до конца, чтобы Адриан перестал хандрить. А также потому, что я очень хочу, чтобы он пригласил меня на обещанное свидание… но сначала я должна вытащить его из постели.

Как только я получаю рецепт, я сажусь в машину и еду в ближайшую аптеку, одновременно отслеживая все приюты в округе. Когда я занималась поиском, я составила список всех приютов на Манхэттене.

Я не могу просто взять любую кошку. Мне нужен супер-кот.

Вооружившись месячным запасом цетиризина, я отправляюсь в первый приют. Должно быть, я действительно отключилась, когда врач говорил, потому что я очень удивилась, увидев, что лекарство от аллергии это сироп, а не таблетки. Что ж… если он работает, то разницы нет.

Сотрудница первого приюта показывает мне кошек, и я не могу сказать, что впечатлена. Они тоже не впечатлены, если судить по тому, как они скалятся на меня своими кошачьими мордами.

У меня немного чешется нос, но не так сильно, как раньше, и по мере того, как я перехожу из приюта в приют, становится все лучше.

Когда я оказываюсь в четвертом приюте, меня встречает слишком дружелюбная девушка, которая поет всевозможные дифирамбы животным, которые у них есть. Она ведет меня в зону для кошек и показывает мне пару очаровательных котят.

Я начинаю гладить одного из них, когда мое внимание привлекает вспышка розового цвета. Я поворачиваю голову, чтобы получше рассмотреть, и меня встречает самая уродливая кошка, которую я когда-либо видела в своей жизни.

Безволосая, все тело бледное и морщинистое, большие глаза выпучены на лысой голове.

Я смотрю на нее. Она смотрит на меня. Мы вступаем в битву духов, и она не отступает. Я также замечаю, что у нее своя клетка, в отличие от других милашек.

— А что с этой? — спрашиваю я и подхожу к клетке.

Девушка качает головой:

— Я… я, наверное, не должна этого говорить, потому что мы хотим, чтобы все они попали в хорошие дома… — Ее нижняя губа дрожит, когда она продолжает. — На данный момент ее возвращали пять раз. Она слишком… агрессивна. — Последнее слово она произносит шёпотом, и я думаю, что кошка это чувствует, потому что она смотрит на нее и оскаливает зубы.

— Видите? — говорит она и делает несколько шагов назад.

— Могу я открыть клетку?

— Ладно. Но я вон там. — Она указывает на другой угол комнаты, где находятся милашки, и я пожимаю плечами. Неважно. Я беру у нее ключ и открываю клетку. Как только дверца распахивается, кошка бросается на меня с выставленными когтями.

Когда я приседаю, чтобы добраться до нее, я теряю равновесие и падаю на спину. Теперь кошка сидит на моей груди, угрожающе подняв одну когтистую лапу. Я поднимаю на нее бровь, и она наклоняет голову, будто понимает меня. Мы пялимся друг на друга еще некоторое время, пока она наконец не решает поцарапать мне шею.

Это. Больно.

Я вскидываю руку, чтобы схватить маленькую проказницу, и поднимаю ее, пока она борется, чтобы нанести еще больший ущерб.

— Стоп! — приказываю я. Она снова поднимает глаза и смотрит на меня. Ее зрачки сужаются в щель, и после почти кивка она прекращает борьбу. В ответ я кривлю губы.

— Я забираю ее, — кричу я девушке. Она хмурится, услышав мой голос, и говорит, разобраться с ее коллегой на стойке регистрации.

После оформления всех документов я забираю мисс проказницу домой. Хотя она не так агрессивна со мной, я понимаю, почему девочка так боялась.

Как только я выпустила ее из рук, она обезумела на сотрудника, оформляющего документы. Она тут же прыгнула на него и вцепилась в его кожу, оставив следы.

Когда мы покидаем приют, я обязательно глажу ее.

— Горжусь тобой. — Пока я смотрю в ее глаза, мне на ум приходит имя. — Отныне ты — Малефисента. — Или, когда мне лень, Малли.

Я подмигиваю ей, чего она, вероятно, не понимает, но я уверена, что у нас есть своя связи.

Мне как-то не хочется сажать Малли в переноску, которую я для нее купила, поэтому я сажаю ее на плечо после того, как пристегнусь сама.

— Будь хорошей девочкой и не травмируй меня во время движения, — говорю я ей, и она медленно облизывает мою щеку.

Да. Она понимает.

Я завожу машину, чтобы вернуться домой. Несколько раз я смотрю в зеркало и замечаю, что одна и та же машина держится на безопасном расстоянии позади. Странно…

Я делаю несколько случайных поворотов, чтобы посмотреть, следует ли она за мной, но через некоторое время я теряю ее из виду. Может, это все мой параноидальный ум. Качаю головой и еду домой. Всю дорогу Малли мурлычет мне на ухо, и я не могу не улыбаться.



— Адриан? — выкрикиваю его имя, когда возвращаюсь в пентхаус. Малли все еще сидит у меня на плече и, кажется, впилась когтями в мою одежду, которая не дает ей упасть, когда я резко двигаюсь.

Он не отвечает. Странно.

Но когда я направляюсь на кухню, меня встречает взъерошенный, явно похмельный Адриан, который тайком ест тост.

— Серьезно? — спрашиваю я, сложив руки перед собой.

Адриан одаривает меня овечьей улыбкой, и я добавляю.

— Ну, зато, ты не в постели.

— Что это? — Он указывает на Малли и говорит с набитым ртом.

— Это наш новый друг. — Я поднимаю руку, чтобы погладить Малли по голове, и она издает крошечное тявк. Адриан вдруг настораживается, но смотрит на меня с подозрением.

— Это игрушка?

— Что? Нет! — Я пытаюсь снять Малли с себя, но она, похоже, не хочет.

— Поможешь? — спрашиваю я Адриана, и он присоединяется к попытке освободить Малли. Или освободить меня от Малли.

Когда Малли сваливается с моих плеч, она уже в полном режиме истерики и яростно рычит на Адриана.

— Малли! — я привлекаю ее внимание. Я наконец-то завела Адриану кошку, а она его ненавидит? Нет… мы не можем этого допустить. — Веди себя хорошо! — говорю я ей, и она пялится на меня.

Я возвращаю ей взгляд, и, думаю, некоторое время спустя, Адриан прочищает горло.

— Малли? — спрашивает он, слегка приподнимая кошку, чтобы посмотреть на нее. Она перестала бороться и смотрит на Адриана скорее с любопытством, чем с враждебностью.