Мое лицо мгновенно краснеет.

— Я не говорила, что мы…, — пытаюсь закончить я, но она протягивает руку.

— Девочка, пожалуйста. Твои волосы и эти щеки выдали тебя.

— Видишь?! — Я поворачиваюсь к Данте. — Я же говорила тебе, что надо было вернуться и поправить волосы!

— Мы все трахаемся, кузина, — бросает Киара. — Я просто рада, что он делает это так хорошо.

Мои щеки горят.

— Мы можем перестать говорить о моей сексуальной жизни? Пожалуйста?

Дом качает головой с глубокой ухмылкой, и я становлюсь еще краснее.

— О, привет. Теперь это вечеринка! — Энцо кричит, держа в одной руке пиво, а другой обхватив Джоэлль.

Она почти такая же высокая, как он, в своих туфлях на высоких каблуках и облегающем черном платье длиной до колена. Ее глаза такие же голубые, как чистое небо в летний день. Она проводит рукой по длинным волнистым волосам цвета клубники, отделяясь от Энцо, и подходит ко мне.

— Привет, Ракель. — Она тянется ко мне, чтобы обнять, и я с готовностью даю ей это сделать. — Я так рада снова тебя видеть.

— Я тоже. — Я тепло улыбаюсь.

Она на совершенно другом уровне красоты. Я чувствую себя неполноценной в ее присутствии, но она кажется милой и приземленной, поэтому ее трудно ненавидеть, даже если бы я этого хотела.

— Давайте, ребята. Давайте поедим, — говорит Дом, пробираясь к Киаре и обхватывая ее за бедра. — Я чертовски голоден.

То, как он это сказал, глядя на нее, заставило меня подумать, что он говорил не только о еде.

Данте снова рядом со мной, целует мой висок.

— Я скучал по тебе, — говорит он над моим ухом, его дыхание проходит по моей шее и вызывает во мне гул желания.

— Тебя не было две секунды, — шепчу я, когда мы идем за двумя другими парами, направляясь во двор.

— Две самые длинные секунды в моей жизни.

Я смотрю на него, хихикая, и вижу, как огромная ухмылка распространяется по его лицу, а доброта просачивается сквозь его глаза. Преданность привязывает меня к сердцу, делая его тяжелым от всего, что оно несет этому человеку, навсегда моему мужу.

Разводиться было бы бессмысленно, даже после того, как он рассказал мне всю правду. Потому что со временем я бы снова захотела выйти за него замуж. Я понимаю, почему он поступил так, как поступил. Мое прощение далось легко.

Я прижимаюсь к нему всем телом, моя голова находит его плечо. Это так приятно. Я не могу поверить, что это моя жизнь.

Возможно, нам еще предстоит пройти через множество препятствий, как со стороны моей семьи, так и в наших собственных внутренних битвах, но, как сказала мне Киара в больнице, если мы не перестанем ценить то, что у нас есть, мы пропустим прекрасные моменты мимо ушей. Я не хочу упустить это из виду.

Киара открывает двойные двери, и мы выходим. В воздухе витает аромат барбекю, от которого у меня перехватывает дыхание. Мы спускаемся к бассейну, где нас ждет большой прямоугольный стол с десятью стульями, и кто-то перед грилем. Я могу разглядеть только его затылок с короткими черными волосами, выглядывающими из-под белого поварского колпака.

— Кто это? — спрашиваю я Киару, которая садится рядом со мной, пока Данте выдвигает стул, с другой стороны, от меня.

— Мы наняли повара, — шепчет она, наклонив голову ко мне. — Я не хотела, чтобы Дом был занят готовкой. Я хотела, чтобы он хорошо провел время со своими братьями. — Она поджимает губы. — Он был на взводе из-за всего происходящего. Это был мой способ попытаться немного расслабить его.

Я смотрю на Дома напротив нас. Его нога подпрыгивает на колене, когда он сидит рядом с Энцо, делая глоток пива, в то время как его взгляд метался по каждому уголку его владений. Данте и Энцо разговаривают, смеются, не замечая состояния своего брата.

— Я понимаю, о чем ты.

— Он все время такой. Меня это беспокоит, но в то же время я его понимаю. Понимаешь? — Она вздыхает, между ее бровей пролегает линия.

Моя рука ложится поверх ее руки на колени, сжимая ее в знак заверения.

— Да, это понятно. Я все еще не могу поверить в то, что сделали наши отцы. Не думаю, что когда-нибудь смогу смириться с тем, что они убили ребенка. Торговали людьми. Я испытываю отвращение.

Она склоняет голову.

— Я знаю. Жаль, что ты не познакомилась с Маттео. Он был самым милым маленьким созданием.

— Я бы хотела.

Мы молчим несколько секунд, как бы прощаясь с маленьким мальчиком, которого она когда-то знала.

Наши мужчины поднимаются и направляются за нашими тарелками, уже наполненными едой. Посуда уже на столе, как и две бутылки вина, красного и белого.

Как только парни возвращаются, все приступают к работе. Звяканье ножей и вилок — желанный звук. Нормальная жизнь — это то, что мне так необходимо, чтобы забыть тот ужас, который я пережил, когда Карлито схватил меня.

Протянув руку, я беру бутылку красного вина и с помощью открывалки откупориваю ее. Мы с Киарой обе любим красное, поэтому я наливаю ей бокал, а затем немного себе.

— Хочешь немного? — спрашиваю я Джоэлль, которая притихла рядом с Энцо.

— Да, пожалуйста. — Ее рот подтягивается к уголкам, когда она поднимает свой бокал, позволяя мне налить в него немного.

— Тост, ребята, — говорю я им всем, поднимая свой бокал. — За семью и за друзей, которые стали семьей.

— Я выпью за это. — Энцо поднимает свою бутылку пива, прикладываясь к моему бокалу, и все остальные начинают делать то же самое, повторяя мои слова.

Я делаю длинный глоток полусладкого вина. Вкус ежевики с нотками какао придает ему приятный оттенок.

Бокал Киары остается нетронутым, пока она нарезает стейк, отправляя кусочек в рот. Я наклоняю голову и пристально смотрю на нее, находя немного странным, что она даже не попробовала ни капли.

— Разве ты не пьешь?

Мой вопрос повисает в воздухе, пока мечущийся взгляд Киары избегает ответа, перемещаясь между едой и мной. Я откусываю от своего бургера и поднимаю свой напиток.

— Что? Ты беременна или что? — небрежно бросаю я со смехом, делая еще один глоток.

Но вместо того, чтобы смеяться вместе со мной, ее лицо становится серьезным.

Слишком серьезным.

За столом внезапно становится тихо.

— Детка? — Глаза Дома выпучиваются.

Но Киара избегает и его.

— О Боже! — пролепетала я. — Ты действительно беременна?

— Уф! — ворчит она, закрывая лицо ладонью. — Да.

— Что?! — Я практически вскакиваю со своего места.

Все остальные молчат, их лица омрачены недоверием — включая Дома, чей рот сжался в плотную линию, а его изумленные глаза все еще прикованы к ней.

— Киара, ты серьезно? — наконец спрашивает он.

Ее пальцы медленно скользят по лицу, когда она поворачивается к нему.

— Ты злишься? — Ее лицо нахмурилось. — Прости, я только узнала…

Он быстро встает со своего места, обхватывает ее руками и поднимает со стула в свои объятия.

— Злюсь? Ты думала, что я буду злиться, малышка? — Его губы встречаются с ее губами в быстром, глубоком поцелуе, когда ее бедра обхватывают его талию. — Я выгляжу злым?

Он усмехается, снова целует ее и притягивает ближе, а ее ладони ложатся на его плечи.

— Боже, Киара, — шепчет он, когда они отстраняются друг от друга на дюйм. — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

— У меня есть кое-какие догадки. — Широкая улыбка растягивает ее губы.

— Маленькая копия тебя и меня. Ты можешь себе это представить?

В том, как он произносит эти слова, в его голосе столько нежности. Трогательно видеть, как сильно он любит ее. Это отражается в его глазах. Я счастлива за нее, безумно счастлива, что она нашла его. Снова. Он поднимает ее в воздух, целуя ее живот, когда его глаза закрываются.

Мы все нуждались в этом. Что-то хорошее. Что-то позитивное, за что можно ухватиться.

— Черт, я могу поднимать тебя вот так? — вздрагивает он, отстраняясь и опуская ее на землю.

— Откуда мне знать? — Она со смехом пожимает плечами.

— Ты действительно собираешься стать мамой, — добавляю я.