— Я скучала по тебе, — мурлычет она мне на ухо, ее длинные пальцы массируют верхнюю часть моего бедра.

Она отводит свои серые глаза, неторопливо сканируя мое лицо и тело. Она проводит рукой по своим коротким каштановым волосам, которые длиннее спереди, обрамляя ее лицо.

— А ты скучал по мне? — Ее ярко-розовые губы подрагивают.

— Я был занят, — холодно отвечаю я.

Что еще я должен был сказать?

Нет. Прости, детка. Я даже не думаю о тебе. Я способен думать только об одной женщине, и это не ты.

— Это вежливый способ сказать нет? — Она хихикает, и это почему-то раздражает меня до смерти. Раньше такого не было.

Она красивая, и мы не раз встречались, но меня это больше не интересует, с тех пор как…

Ракель.

Черт возьми. Я не могу перестать думать о ней, как бы я ни старался, а я стараюсь.

Вроде того.

Элли была моей постоянной подружкой в течение последних нескольких месяцев. Я наслаждался ее обществом, но теперь все изменилось, и я не хочу быть ни с ней, ни с кем-либо еще. Даже если моя жена — дочь моего заклятого врага, брак — это все равно обещание верности, поэтому я не трахну Элли, даже если бы захотел. А я не хочу.

— Я пригласил ее сюда ради тебя, — шепчет Энцо слева от меня, ухмыляясь, как будто он сделал мне какое-то одолжение.

— Кто, блять, тебя просил? — рявкаю я с излишним раздражением.

— Черт. Что она сделала? Откусила тебе член или что? — Он хихикает, забавляясь сам с собой.

Но мне не до смеха. Я сверкаю глазами, что заставляет его ухмыляться.

— Ты помнишь, как мы дурачились в ванной? — Элли продолжает говорить справа от меня. — Ты все еще лучший из всех, что у меня были.

Она прикусывает краешек нижней губы, наматывая на палец выбившуюся прядь волос.

Проклятье, она не понимает намеков. Мне нужно быть тверже, иначе она никогда не бросит это.

— Слушай, Элли, ты замечательная и все такое, правда, но я начал встречаться кое с кем, и она мне вроде как нравится.

Это только половина правды. Я вовсе не встречаюсь с ней. На самом деле мы женаты. Сюрприз.

— О. — Ее глаза немного расширились, губы разошлись в явном шоке. — Прости, Данте. Я не знала.

Я тоже.

Это первый раз, когда я признаюсь, что мне нравится Ракель вслух.

Элли выпрямляет спину, наклоняет лицо вбок, устремляя взгляд на меня.

— Ну, ты заслуживаешь счастья. — Она проводит своими длинными черными ногтями по волосам, ее черты склоняются от разочарования. — Я надеялась, что это будет со мной, но, думаю, ты никогда не видел меня в такой роли.

— Мне жаль, — говорю я, потому что это единственное, что у меня есть.

— Вау! — Энцо говорит слишком громко. — Ты хотел сказать, что тебе нравится Ракель?

— Заткнись, блять! — воплю я ему в ухо. — Мне не нужно, чтобы Дом это слышал.

Дом сейчас отталкивает девушку со своих коленей, судя по выражению его лица, он явно зол. Единственная причина, по которой он пришел сегодня вечером, — это встреча с крупным инвестором, который нужен нам для расширения нашей империи. Мы планируем открыть еще несколько клубов, но нам нужен капитал.

Джонни, человек, на которого мы пытаемся произвести впечатление, выглядит так, будто он прекрасно проводит время, танцуя с двумя женщинами, которые примерно на тридцать пять лет моложе его. Ему шестьдесят, и он выглядит прилично для своего возраста. И, черт возьми, он умеет пить… и его вкус такой же дорогой, как и яхты, которыми он владеет.

— Черт. — Энцо прерывает мои мысли. — Ты серьезно относишься к тому, что тебе нравится Ракель?

— Нет, не серьезно.

Но Энцо хорошо меня знает. Оба моих брата знают.

— Ты чертов лжец. — Он ударяет кулаком в мое плечо.

— Это не имеет значения. Я никогда не буду с ней. Оставь все как есть.

— Братан, ты уже женат. Ты с ней во всех смыслах этого слова, нравится тебе это или нет. Это то, чего ты хотел. Что плохого в том, что она тебе нравится? — Его брови дергаются в замешательстве. — Это не преступление.

— Ее гребаная фамилия! Вот что! — практически кричу я ему в ухо. — Или ты это забыл?

— Это то, что скрутило твои яйца? — Он издаёт преувеличенный смех. — Ну и что? Она ни хрена нам не сделала, мужик. Может, она и одна из них по крови, но она не ее отец. Она не причинила вреда нашей семье.

— Быть с ней — это предательство по отношению к нашей фамилии. Всему, за что мы стоим.

— Кто сказал? Это ты говоришь. А не кто-то из нас. — Он сжимает мое плечо. — Послушай, брат. Я знаю, что вы с Домом никогда не слушаете меня — я младший брат и все такое, но я скажу тебе одну вещь. Жизнь слишком, блять, коротка, чтобы зацикливаться на именах. Если она тебе нравится, и если ты ей нравишься, тогда оно того стоит.

Я качаю головой.

— Это все равно не имеет значения. Как только она узнает, кто мы — кто я — все будет кончено.

— А может, и нет. — Он ухмыляется. — Может быть, есть шанс, что она в конце концов простит твою жалкую задницу.

— Подожди чертову минуту. — Я отстраняюсь и смотрю на него тяжелым взглядом. — Ты даешь мне советы по поводу отношений? Брат, который клянется, что никогда не подарит девушке кольцо?

— И что? — Он пожимает плечами. — Это не значит, что я не верю в это. Я просто не верю в это для себя. Ты другой. Ты всегда был таким.

— Хорошо, доктор Оз, — наполовину поддразниваю я, не желая признавать, что он может быть прав, и не позволяя его словам задерживаться в моей голове слишком долго.

Мы с Ракель не можем быть никем, кроме как двумя людьми, присягнувшими на верность жизни, которую мы не создавали. Она была передана нам ее отцом и дядями, и это все, чем мы будем.

— Не имеешь ли ты в виду доктора Фила? — спрашивает Энцо.

— Я ни хрена не имею в виду, — усмехаюсь я, хватая его в удушающий захват, мои костяшки пальцев грубо поглаживают его по макушке. — Посмотри на себя, какой ты взрослый.

— Какого черта, чувак?! — Он отбивается от меня со смехом, тяжесть разговора давно позади. — Не порти мне прическу. Я забираю Татьяну к себе.

И мой младший брат снова вернулся к своей роли.

РАКЕЛЬ

Я просыпаюсь в пустой постели, место рядом со мной прохладное на ощупь. Мой желудок опускается сильнее, чем следовало бы.

Вернулся ли он домой после деловой встречи?

Я бросаю взгляд на цифровые часы на тумбочке и замечаю, что уже семь утра.

Почему меня должно волновать, что он всю ночь просидел с языком в горле у какой-то женщины? Но мое нутро закипает от безумной ревности при мысли о том, как он делает то, что делал со мной, с кем-то другим.

Я делаю длинный, прерывистый вдох.

Мы — ничто. Он не должен мне ничего объяснять.

Три месяца. Это все. Фиктивный брак. Никаких привязанностей.

Это то, что я говорила себе с самого начала.

Так почему же сейчас у меня такие проблемы?

Ничего страшного. Он просто парень, с которым я переспала. Вот и все.

Он тебе нравится. Он делает безумные вещи с твоим пульсом и еще более безумные вещи с твоим телом. Не отрицай этого.

Я выдохнула с поражением, ругая собственные мысли, когда спускала ноги с кровати. Пробираясь по полу в ванную, я быстро чищу зубы, а затем отправляюсь в душ. Одевшись, я направляюсь к двери, намереваясь позавтракать.

Но как только я открываю ее, он уже там. Ну, скорее, его голая грудь.

— Данте? Где ты был? — Я стараюсь не смотреть на его рельефные мышцы и широкие склоны рук.

Его челюсть подрагивает, когда его взгляд падает на мою обтягивающую зеленую майку. Мое дыхание учащается каждый раз, когда он смотрит на меня так голодно, так развратно.

Моя реакция почти мгновенна. Я не могу остановить свой взгляд, медленно скользящий по его обнаженному торсу. Ему нельзя позволять ходить без рубашки. Это несправедливо.

А эти серые треники… Боже мой. Они слишком низко сидят на его бедрах, обнажая намек на V-образный изгиб, ведущий к тому толстому члену, который я чувствовала совсем недавно.