Кому нужно столько людей для защиты своего дома? Я не верю, что это для защиты. Он должен быть замешан в чем-то сомнительном. Что-то, о чем я, вероятно, не хочу знать. Чем меньше я буду вовлечена в такие вещи, тем лучше.

Я не хотела участвовать в делах моего отца, и я точно не хочу иметь ничего общего с тем, к чему Данте причастен.

Все, чего я хочу — это спокойно жить своей жизнью, не подвергаясь контролю. Я знаю, насколько грязны руки моего отца, и я всегда хотела быть подальше от этого. И Данте, даже со всеми его очевидными секретами, может привести меня туда.

Я не знаю, куда я поеду, когда наш брак закончится. Может быть, в маленькую деревню в стране, где пригодятся мои медицинские навыки. Возможно, я никогда не закончу ординатуру, но мне все еще есть что предложить миру. Было бы расточительством не использовать мои знания.

Я всегда мечтала стать врачом и помогать тем, кто в этом нуждается. Я никогда не думала, что моя мечта не осуществится. Но как бы ни разрывалось мое сердце от осознания того, что моя тяжелая работа никогда не будет реализована, это небольшая цена за то, чтобы вырваться из лап человека, который высасывает все счастье, оставшееся в моей жизни.

У меня нет даже сумки с медицинскими принадлежностями, без которой я никогда не выхожу из дома. Как, черт возьми, я забыла взять ее с собой? Опять же, в то время я действительно думала, что вернусь домой.

В сумке все самое необходимое, от бинтов до стетоскопа. Без нее я не чувствую себя прежней. Как будто часть меня пропала. Думаю, это еще одна вещь, к которой мне придется привыкнуть.

Пройдя, как мне кажется, весь первый этаж и обнаружив домашний кинотеатр и игровую комнату с полноценной дорожкой для боулинга с одной стороны, я возвращаюсь в свою комнату — ну, нашу комнату. Вытащив всю одежду из пакетов, я начинаю развешивать ее, оставив в стороне сексуально-розовое бикини из двух частей. В его спальне два гардеробных шкафа, один совершенно пустой, как будто он был предназначен для меня. Как будто он знал, что это мне понадобится, что, безусловно, является безумной мыслью.

Сама гардеробная больше похожа на отдельную комнату. Здесь можно поставить кровать королевского размера, плюс комод, и все равно останется много места.

После того как все разложено по местам, прошел час, и я готова окунуться в бассейн. Накинув на бедра черное покрывало, я спускаюсь вниз и направляюсь в сад. Два охранника открывают двери, как только видят меня.

— Мэм, — говорят они в унисон с отрывистым кивком, выражения их лиц суровы.

— Можно просто Ракель, — добавляю я.

Когда я вижу, что их поведение не смягчилось, я неловко улыбаюсь, прежде чем направиться к выходу.

— Вау, — шепчу я, когда аромат свежескошенной травы на акрах ярко-зеленой земли передо мной проникает в мои чувства.

Длинный прямоугольный бассейн справа от меня прекрасен, но есть еще кое-что, что привлекает мое внимание. Круглый фонтан слева от меня окружен белыми скамейками, вокруг него идеально высажены яркие цветы.

Он такой спокойный. Я сажусь, поднимаю ноги и наклоняюсь в сторону, вдыхая свежий воздух. Мои веки тяжелеют, и я понимаю, что часовой сон, который был раньше, совсем не помог.

ДАНТЕ

Пока я на работе, я изо всех сил стараюсь не следить за ней по камерам, которые установлены по всей моей территории. Приложение на моем мобильном телефоне позволяет легко получить к ним доступ, где бы я ни находился. У нас с братьями они есть в домах. Мы должны быть в курсе каждого шага, который Бьянки пытаются предпринять против нас.

Когда я возвращаюсь домой, чтобы мы могли вместе пообедать, я уже знаю, что она дремлет на одной из скамеек. Я сделал это место в память о моей матери. Она всегда любила цветы и воду.

Недалеко от нашего дома было озеро, и это было одно из ее любимых мест. И каждую неделю отец приносил ей свежие цветы. На ее лице появлялась самая большая улыбка. Я до сих пор вижу ее, хотя сейчас ее лицо отдалилось, смытое воспоминаниями.

Я скучаю по ней. И всегда буду. Я скучаю по всем им.

Я делаю глубокий вдох, когда добираюсь до места, где лежит Ракель.

Я стою над ней уже несколько минут, наблюдая, как умиротворение стекает с ее тела, слушая ровные вдохи, вырывающиеся из ее легких. Она выглядит слишком захватывающе, чтобы проснуться, а бикини, облегающее ее загорелые изгибы, мешает мне отвести взгляд.

Я видел ее с Коллин чуть раньше, и мне нравилось осознавать, как ей было неудобно с этим бельем в руках. Она будет использовать каждый его клочок. А когда я сорву с нее все это, я куплю ей еще больше.

Я подавил стон, представив, как она лежит на мне, не сводя с меня глаз. Моя рука лежит на ее руке, мои пальцы скользят вверх и вниз, пока я наслаждаюсь мягкостью ее кожи, желая узнать, какая она мягкая между этими бедрами.

— Проснись, милая. — Мой тон низкий, моя рука все еще касается ее.

Она ворчит, ее тело немного двигается, но глаза остаются закрытыми.

— Ты должна поесть. Джанет уже приготовила для нас обед.

— Данте? — Она зевает, ее веки поднимаются, а рука перемещается к лицу и стирает сон.

— Да, жена, — говорю я, наслаждаясь тем, как это слово слетает с моего языка. — Это я.

Она улыбается, глаза все еще тяжелые. Ее тело восхитительно растягивается, давая мне возможность дать волю своему взгляду. Я не тороплюсь, запоминая изгибы и наклоны ее тела.

— Который час? — Она садится.

— Немного за полдень. — Я протягиваю ей руку, и она берет ее, поднимаясь на ноги.

— Мне очень жаль. Надеюсь, ничего страшного, что я спала здесь.

Мы идем рука об руку, ее ноги двигаются в такт моим.

— Конечно, все нормально. Я же говорил тебе, мой дом — твой. Тебе никогда не придется спрашивать у меня разрешения.

— Спасибо. — Она смотрит на меня, ее губы сжаты в сладчайшей улыбке, глаза блестят.

Она такая чертовски восхитительная, особенно когда так смотрит на меня. Как будто я ее спаситель. Тот, кто вытащил ее из ада. Возможно, в какой-то степени я так и сделал.

Но скоро я приведу ее в другой. Этот рай померкнет, когда она узнает все то, что я скрывал. Я планирую хранить свои секреты до тех пор, пока не истечет время, пока у меня не останется иного выбора, кроме как открыть правду. Я буду оттягивать боль как можно дольше.

Мы заходим на кухню, где Джанет ставит перед нами две тарелки с суши ручной работы и салатом из авокадо с тунцом.

— Привет. — Джанет смотрит на Ракель, ее клубнично-светлые волосы длиной до плеч колышутся, когда она идет к нам.

— Приятно познакомиться, — говорит Ракель, протягивая руку для рукопожатия.

— Мне тоже. И какая же ты красавица. — Джанет смотрит на меня со знающей улыбкой, как будто она рада, что я привел домой женщину. Она не совсем понимает, почему.

— Разве не так? — Я обхватываю Ракель за спину, притягивая ее к себе, в то время как она незаметно пытается оттолкнуть меня.

— Перестань ерзать, — шепчу я ей на ухо. — Она думает, что ты моя девушка, так что ты должна притворяться, что влюблена в меня, и прямо сейчас у тебя это дерьмово получается, детка.

Она прочищает горло, ее губы растягиваются в улыбку, такую же фальшивую, какой, по ее мнению, будет наш брак.

— Спасибо за комплимент, Джанет, — бросает она, ее тон сладок как черт. — Мне так невероятно повезло, что я встретила такого удивительного человека, как Данте. — Она обхватывает рукой середину моей спины, сжимает мои ребра, почти причиняя мне боль. — Разве это не так, малыш?

Она наклоняет свое лицо ко мне, улыбка все еще сияет на ее лице. Я подавляю смех от этого развлекательного шоу, которое она устраивает.

— Именно так, любовь моя. Тебе невероятно повезло. — Мои губы припадают к ее щеке и остаются там слишком долго, и я почти беззвучно стону, вдыхая ее запах.

Ее грудь подпрыгивает от рваных вдохов, ее ногти впиваются в мою плоть, заставляя мои зубы незаметно скрипеть.