Морс подошел к ней поближе.

— Так, так, так. Думаю, мне придется подождать, пока ты не родишь, прежде чем воспользоваться тобой. Неважно. Я могу подождать.

Он снова повернулся к Хейзел, и от улыбки на его лице Сэйбл похолодела до самых пят.

— Только тронь мою дочь, и я отправлю тебя в ад, — предупредила она.

— Он этого не сделает, иначе ответит передо мной, — пообещала Салли Энн. Она направилась к двери, бросив через плечо:

— Я не потерплю их в доме, Генри. Размести их в хижине, а потом приходи поесть.

Сэйбл оглядела ряд полуразрушенных хижин, в которых когда-то жили рабы, и это напомнило ей о другом месте и другом времени. Ради детей она не стала высказывать вслух своих опасений, что они действительно могут быть вынуждены прожить всю свою жизнь под контролем Морса. Вместо этого она молилась всем на небесах, кто когда-либо любил ее, чтобы они даровали ей волю к жизни, пока она не сможет забрать своих детей домой.

Она остановила свой выбор на наименее поврежденной хижине. У нее была частично уцелевшая крыша и стены, которые более или менее стояли вертикально. Конечно, там не было ни постельного белья, ни свечей. Вздохнув, она повернулась к сыну и дочерям.

— Это будет наш дом на какое-то время, но только на какое-то время. Мы вернемся домой, я обещаю.

Блайт огляделась в темноте.

— Сэйбл, мне страшно.

Сэйбл обняла их всех.

— Мы поплачем только в этот раз, хорошо?

Девочки кивнули, слезы уже текли по их загорелым щекам. Сквозь свои собственные слезы она увидела Каллена, стоящего в углу с каменным лицом.

— Каллен?

Он не ответил, поэтому Сэйбл обняла девочек и помолилась.

Поскольку уже почти совсем стемнело, Сэйбл попыталась придумать, как и где они могли бы переночевать. Они ничего не ели с тех пор, как Морс дал им на завтрак черствый хлеб и воду, и она была уверена, что дети умирают с голоду.

Салли Энн появилась в дверях хижины с одеялами в руках и кастрюлей, от которой исходил аромат капусты. Она бросила одеяла на землю, поставила рядом кастрюлю и ушла, не сказав ни слова.

На следующее утро она вернулась ни свет, ни заря.

— Вставайте. Пора начинать день.

Сэйбл и ее дети медленно приходили в себя.

— Сэйбл, мне нужна твоя подпись на этом трудовом договоре.

— Я ничего подписывать не буду, Салли Энн.

— Либо ты подписываешь, либо я отошлю этих детей так быстро, что у тебя голова отвалится от шеи. Подписывай.

Это была еще одна угроза, которую Сэйбл не хотела проверять, поэтому она взяла перо из нетерпеливой руки Салли Энн и неохотно подписалась под контрактом, который даже не смогла прочитать в тусклом свете.

— Хорошо. Ты и дети здесь на всю жизнь, так что идите, работайте с Генри в поле. Он ждет.

— Я проголодалась, Сэйбл, — сонно сказала Блайт.

Салли Энн резко сказала:

— Поработаешь, а потом поешь, не раньше, а теперь двигайтесь.

Они побрели к полю, где стоял Морс. Он вручил им косы и мотыги.

— Мы будем расчищать эту землю. Давайте начинать.

Шесть дней спустя, когда Рэймонд вернулся в Новый Орлеан, известие о том, что Сэйбл и дети были похищены ночными всадниками, едва не поставило его на колени.

Арчер протянул руку, чтобы удержать его на ногах, но Рэймонд сердито отстранился.

— Как вы могли допустить, чтобы это случилось? — набросился он на своих братьев. — Вас четверо, черт возьми, и вы не смогли защитить их?! Будьте вы все прокляты!

Ему хотелось перевернуть всю мебель в доме своей матери, разбить все окна.

Горестное выражение лиц братьев не смягчило его ярости.

— Почему вы позволили ей остаться там на ночь? Вы должны были заставить ее вернуться домой, притащить сюда, если понадобится.

Джулиана была сыта по горло.

— Рэймонд, прекрати это! Разве ты не видишь боль на их лицах? Они измотали себя поисками ее и детей.

— Мне плевать на их боль или истощение. Пропала моя жена, мои дети!

— И как эта тирада поможет их найти? — огрызнулась его мать. — Сколько споров ты выиграл у Сэйбл?

Он не ответил.

— Полагаю, не так уж много. Твоя жена — очень решительная женщина, ты знаешь это не хуже меня. Она была полна решимости проводить там ночи, чтобы сироты — ее сироты, Рэймонд, — не боялись. Мы все ужасно волнуемся, вот уже шесть дней как. Ты любишь ее, да, но и мы тоже!

Он знал, что его мать права. Сэйбл была не из тех женщин, которых можно остановить, если она приняла решение.

— Один из вас должен был остаться с ней, — напряженно повторил он. — Она не должна была оставаться одна.

Дрейк тихо признался:

— Мы знаем.

Рэймонд прошептал:

— Я сойду с ума, если их не найдут.

В комнате воцарилась мрачная тишина.

Бо сказал Рэймонду:

— Мы искали повсюду с тех пор, как ее и детей похитили. Никто не знает, кто были эти люди и куда они направились. Мы нашли повара и экономку сирот мертвыми за домом. Они были застрелены.

— Сколько сирот было похищено? — спросил Рэймонд, пока его мир рушился вокруг него.

— Шестеро, — ответил Дрейк. — Четверо мальчиков и две девочки.

— Полагаю, их заставят работать на какого-то белого человека.

— Мы тоже так думаем, — вставил Филипп. — Пока тебя не было, мы нашли пристанище для остальных девяти, но эти шестеро могут быть где угодно. Где угодно.

— Как и Сэйбл, — добавил Рэймонд. — И это меня больше всего пугает — они могут быть где угодно.

— Так что же нам делать? — спросил Филипп.

Рэймонд не знал. Его братья, похоже, проверили все возможные варианты.

— Я знаю, что Морс имеет к этому какое-то отношение. Я это нутром чую. Ты проверял в бюро регистрации актов гражданского состояния?

— В каждом приходе в радиусе ста миль. Нет никаких сведений о собственности Генри Морса или женщины по имени Салли Энн Фонтейн или Салли Энн Морс.

Рэймонд понятия не имел, как он выживет, если Сэйбл и детей так и не найдут. Он молился, чтобы они все еще были живы. Им четверым предстояло еще столько всего сделать, было столько мест, которые он хотел им показать. Мысль о том, что он, возможно, никогда не возьмет на руки ребенка, которого она носила в своем чреве, усугубляла его страдания. Где они были? Он даже не сказал Сэйбл, как сильно любит ее, и не попросил у нее прощения за то, что не поверил ее заявлениям о невиновности в деле Бейкера. Столько всего осталось недоделанным и недосказанным, что он отдал бы все, что у него было, только чтобы снова заключить ее в свои объятия. Но он даже не знал, с чего начать поиски.

Тихий голос Джулианы прервал его размышления.

— Рэймонд, что нам делать?

Он ответил таким же мягким голосом:

— Я не знаю, мама. Я не знаю.

Рэймонд провел следующий день, повторяя шаги своего брата, но не нашел никаких новых улик. Он связался с друзьями в Бюро фридменов, старыми армейскими знакомыми, миссионерами и всеми, кто, по его мнению, мог предложить помощь. Арчер разместил объявления в своем отеле и ресторане, а Филипп продолжил прочесывать доки. «Трибюн» опубликовала сообщение об исчезновении Сэйбл и сирот на следующий день после поджога приюта. Редакторы использовали свое влияние и связались с негритянскими газетами на востоке до Ричмонда и на западе до Топики, но ответа не получили. К концу второй недели, теряя надежду, Рэймонду казалось, что он сходит с ума.

Глава 16

Сэйбл и ее дети находились в Раю более двух недель. Морс заставлял их расчищать территорию от рассвета до заката. Они все немного похудели из-за отсутствия качественного питания, но ребенок Сэйбл все еще брыкался и рос, поэтому она верила, что все в порядке. Она догадывалась, что Рэймонд к этому времени уже вернулся из Мобила и чуть с ума не сходил от беспокойства. Она надеялась, что он не станет винить своих братьев в ее исчезновении. Она могла винить только себя за то, что не послушалась, когда Сорванцы выразили свои вполне обоснованные опасения.

Больше всего Сэйбл беспокоило то, что Морс продолжал пристально смотреть на Хейзел. Он наблюдал за ней с таким же вниманием, с каким наблюдал за Сэйбл, когда она была в возрасте Хейзел. Хейзел игнорировала его, но Сэйбл — нет. Помня о слухах, которые ходили дома о смерти двух его юных рабынь, она взяла за правило постоянно держать дочь в поле зрения. Каллен, похоже, придерживался того же мнения. Сэйбл заметила, что всякий раз, когда Морс по какому-либо поводу обращался к Хейзел, ее брат всегда вставал на ее сторону.