— Единственное, что доставляет мне большее удовольствие, чем вызов, это вызов, брошенный женщиной, — сказал он.

— Я не бросаю тебе вызов.

— Ах, но ты… Помимо всего прочего, ты бросаешь мне вызов поцеловать тебя и узнать, действительно ли твои губы такие пухлые, какими кажутся.

Сэйбл поднесла руку ко рту.

Он ослепительно улыбнулся.

Она поспешно опустила руку.

— Джентльмен никогда не стал бы такое говорить.

— Я не джентльмен, мисс Фонтейн. Так написано в Конституции.

Она снова села.

— Не стоит выглядеть такой шокированной. У тебя, наверное, было много поклонников за эти годы.

— У меня не было ни одного.

— Ты очень красивая женщина.

— Очень красивая рабыня. Фонтейны никогда никому не позволяли ухаживать за мной, и мне не разрешалось иметь ухажеров с полей.

— Почему нет?

— Понятия не имею. Может, это как-то связано с моей матерью, а может, это было просто мне назло. Как я уже говорила, мы с его женой терпеть не могли друг друга.

— Что ж, уже слишком поздно бродить в темноте. Вероятно, многие понятия не имеют, что я твой защитник и могу причинить тебе вред.

— Ты мне не защитник.

Он отпил вина и промолчал.

— Мне не нужен защитник.

В его глазах промелькнуло веселье.

— Возможно, мне понадобится защитник, чтобы держать тебя на расстоянии, но это все.

Он поднял за нее бокал.

— Красивая и проницательная.

Она не смогла скрыть усмешки.

— В таком случае, — продолжил он, — мы заключим соглашение. Ты можешь вернуться к миссис Риз, но я провожу тебя.

— Нет.

— Да. А теперь пойдем, — сказал он, вставая.

— Ты всегда решаешь, что лучше для других?

— Привычка. У меня четверо младших братьев, так что сделай мне поблажку.

— А если я решу этого не делать?

— Всегда есть десерт…

Сэйбл встала.

Снаружи было прохладно. Она плотнее закуталась в шаль и попыталась не обращать внимания на мужчину, идущего рядом с ней, и на лунный свет, заливавший его высокую, красивую фигуру.

Глядя на нее сверху вниз, он сказал:

— Знаешь, если бы мы были в Луизиане, я бы ухаживал за тобой, Сэйбл.

— Если бы мы были в Луизиане, ты бы не обратил на меня ни малейшего внимания.

Он ухмыльнулся в темноте. Она была твердой, как бразильский орех.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты не производишь на меня впечатления мужчины, который ухаживает за женщинами. Такие мужчины, как ты, просто манят к себе пальцем, и женщины, толкая друг друга, выполняют твои приказы. Вы с моим братом очень похожи.

Он ухмыльнулся.

— Я признаю, что иногда это правда. Но за тобой я бы поухаживал.

Сэйбл закатила глаза.

Остаток пути они прошли в молчании. Рэймонд понял, что ему нравились их перебранки, и он хотел большего. Когда они подошли к ручью, который вел к прачечной, он спросил:

— Не могла бы ты немного прогуляться со мной вдоль воды?

Она усмехнулась.

— Нет. Мне нужно очень рано вставать, и мне нужно выспаться.

Рэймонд поймал себя на мысли, что думает о том, каково было бы проснуться с ней рядом, нежно прикоснуться к ней и разбудить ее своим поцелуем.

— Ты очень строга к бедному французу.

— Только потому, что ты этого заслуживаешь. Несомненно, ты добиваешься своего гораздо чаще, чем это полезно для здоровья.

Заглянув в ее улыбающиеся глаза, он взял ее за золотистый подбородок и приподнял его. Она подумала, что могла бы наступить ему на ногу или пнуть в колено, чтобы остановить последовавший за этим медленный, сладкий поцелуй, но не стала этого делать. Вместо этого она позволила ему поступить по-своему, и он неторопливо воспользовался этим, оставив ее с закрытыми глазами и ослабевшими коленями.

Наконец, ее глаза открылись, и она прошептала:

— У тебя неплохо получается…

Он улыбнулся.

— Я довольно хорош во многих вещах.

— Твои шляпы, должно быть, регулярно лопаются.

Он усмехнулся.

— Давай отведем тебя домой.

Впечатление от его поцелуя не покидало ее, когда они шли к ее палатке. Она не хотела, чтобы он знал, что его поцелуй так тронул ее, но была настолько ошеломлена, что слова вырвались у нее прежде, чем она смогла их сдержать. Миссис Риз и остальные уже спали, поэтому Сэйбл говорила тихо.

— Спасибо за ужин.

— Пожалуйста.

— Спокойной ночи.

Рэймонд взял ее за руку, прежде чем она смогла войти в палатку.

— Ты прогуляешься со мной еще раз?

Сэйбл почувствовала, что поддается его чарам.

— Когда?

— Сейчас. Через час. Выбирай сама.

— Мы договорились, что мой долг будет выплачен после сегодняшнего вечера.

— И снова ты все усложняешь.

Она улыбнулась.

— Ухаживать за королевой никогда не бывает легко. Спокойной ночи, майор.

Она нежно сжала его руку и вошла внутрь.

Глава 5

Войдя в палатку, Сэйбл услышала:

— Ты ужасно поздно.

Голос принадлежал Бриджит Маккинни. Вид сидящей на одном из тюфяков женщины застал Сэйбл врасплох. Крошечный огарок свечи, горевшей на большом камне, едва освещал внутренность палатки.

— Что ты здесь делаешь?

— Миссис Риз нашла замену Сьюки и Пейдж. Я спросила, могу ли я переехать к тебе. Дороти храпит как паровоз. Ты не возражаешь?

Сэйбл и Бриджит неплохо ладили с тех пор, как Сэйбл появилась в прачечной, поэтому она честно ответила:

— Нет, я не возражаю. Пейдж и Сьюки тоже храпели очень сильно.

Бриджит улыбнулась в темноте, а затем спросила:

— Как думаешь, куда эти двое исчезли?

Сэйбл пожала плечами.

— Пока что военным ничего не удалось выяснить. Хотя я сомневаюсь, что кража имеет первостепенное значение. Не думаю, что генерал Шерман прекратит войну только для того, чтобы разыскать их. Насколько хорошо ты их знала?

— Не так хорошо, как я думала. Я никогда не приняла бы их за воровок.

— Я тоже.

Сэйбл сонно зевнула.

— Ты всегда так поздно приходишь домой?

Воспоминания о поцелуе майора заставили Сэйбл улыбнуться, когда она сняла шаль и села на свой тюфяк.

— Нет. Сегодняшний вечер был исключением.

— Полагаю, сегодня вечером он нравился тебе уже гораздо больше, чем утром, — поддразнила Бриджит.

— Я согласилась поужинать с ним, чтобы отплатить ему за помощь с Патриком.

— Ага. Ходят слухи, что он влюблен в тебя.

— Слухи неверны.

— Слышала, он нес тебя на руках через весь лагерь. Этот слух тоже неверный?

Сэйбл попыталась скрыть улыбку.

— Нет.

— Итак, как прошел ужин?

— Хорошо.

— Он поцеловал тебя?

— Бриджит Маккинни, ты самая любопытная женщина из всех, кого я знаю.

— Отвечай на вопрос, Фонтейн. Поцеловал?

— Да.

Бриджит так громко заулюлюкала, что Сэйбл выругалась:

— Ты навлечешь на нас гнев миссис Риз, если не замолчишь!

— Он хорошо целуется?

Сэйбл пожала плечами.

— Откуда мне знать? Меня никогда раньше не целовали.

— Ты слишком невинна для этого мира, Фонтейн. Ты уверена, что тебя никогда не целовали?

— Зачем мне лгать о подобном?

— Женщины делают это постоянно. Хотя, тебе я верю.

— Спасибо, наверное. Я так понимаю, тебя целовали.

Бриджит усмехнулась.

— Больше раз, чем звезд на небе.

Сэйбл с сомнением приподняла бровь.

Бриджит усмехнулась и призналась:

— Думаю, мне понравится быть твоей соседкой по палатке.

Она натянула одеяло на голову.

— Спокойной ночи, Фонтейн.

— Спокойной ночи, Бриджит.

За следующие несколько дней две женщины быстро подружились. У Бриджит было прошлое, которое отличало ее от всех, кого когда-либо знала Сэйбл.

— У меня был бордель. Ты ведь знаешь, что это такое, Фонтейн?

Потеряв дар речи, Сэйбл кивнула, развешивая мокрое белье на веревках, натянутых между деревьями.

— У меня было небольшое поместье примерно в тридцати пяти милях от Атланты. После того, как янки сожгли его дотла, я переехала сюда.