Рэймонд встал и сказал:

— Добрый вечер, Каллен.

Мальчик, казалось, подпрыгнул на шесть футов в воздух.

Сэйбл тоже встала.

Увидев их, Каллен сжал губы.

Сэйбл спросила:

— Не объяснишь, что ты делаешь?

Некоторое время он не отвечал. Когда он наконец заговорил, то сказал только:

— Мне нужно идти.

Он поднял сумки и сделал два шага, но Рэймонд, не повышая голоса, сказал:

— Поставь сумки на землю, сынок.

Каллен остановился как вкопанный. Он посмотрел на Рэймонда, затем медленно опустил сумки на землю у своих ног.

— Спасибо. Итак, Сэйбл задала тебе вопрос, и я бы хотел, чтобы ты ответил на него, пожалуйста.

— Я не могу, потому что, если я это сделаю, вы запретите мне идти.

— Что ж, — сказала Сэйбл, — ты точно никуда не пойдешь, если не скажешь мне, так что дай нам шанс, Каллен. Мы можем тебя удивить.

Казалось, он обдумывал ее слова, глядя сначала ей в глаза, а затем Рэймонду. Наконец он сказал:

— Тогда пойдемте со мной, и я покажу вам.

Каллен посоветовал Рэймонду взять экипаж, учитывая расстояние, которое им предстояло преодолеть. Поэтому, пока Каллен и Рэймонд ходили запрягать лошадей, Сэйбл поспешила наверх, чтобы разбудить миссис Вайн и сообщить ей о происходящем. Она пообещала присмотреть за все еще спящими девочками, и Сэйбл поспешила обратно к мужчинам.

Следуя указаниям Каллена, Рэймонд отвез их на набережную Нового Орлеана, в захудалый район складов. Вдоль береговой линии валялись брошенные и поврежденные корабли, вперемежку с лачугами и навесами бездомных всех рас. Днем это был очень опасный район, а ночью, согласно газетным сообщениям, смертельно опасный. Сэйбл казалось невероятным, что Каллен утверждал, будто каждый вечер проходил весь этот путь в одиночку. Что еще более важно, что здесь могло так сильно привлечь двенадцатилетнего мальчика?

Следуя указаниям Каллена, они остановились возле одного из брошенных кораблей, и Рэймонд остановил экипаж. Было так тихо, что было слышно, как вода плещется о берег.

Когда они все вышли, Рэймонд сказал:

— Каллен, я надеюсь, это не займет много времени. Неохраняемый экипаж станет мишенью для воров.

Каллен сказал:

— Не волнуйся. Пи Ви присмотрит за экипажем.

Прежде чем кто-либо из них успел спросить, кто такой Пи-Ви, Каллен приложил пальцы к губам и пронзительно свистнул. Маленький оборванный ребенок вынырнул из тени и появился рядом с Калленом.

— Привет, Каллен.

— Привет, Пи-Ви. Это Рэймонд Левек и его леди Сэйбл.

Пи Ви, на вид, был примерно ровесником Блайт.

— Рад с вами познакомиться, — сказал он.

— Пи Ви присмотрит за каретой, если ты дашь ему монетку за это.

— Договорились, — пообещал Рэймонд.

Они последовали за Калленом на борт накренившегося судна, затем спустились под палубу. Неся сумки, он уверенно продвигался по гниющему судну, в то время как Сэйбл и Рэймонд, шедшие позади, спотыкались на незнакомой темной местности.

Каллен толкнул дверь и вошел внутрь. Они последовали за ним.

Огарок свечи освещал помещение, которое когда-то было маленькой каютой. Потребовалось некоторое время, чтобы зрение Сэйбл приспособилось к полумраку, но как только это произошло, она обнаружила, что смотрит в настороженные глаза более чем дюжины сбившихся в кучу детей. Их было около пятнадцати, разного возраста, роста и оттенков кожи, они разбились на небольшие группы.

Каллен тихо сказал:

— Знакомьтесь, это мои новые родственники.

Никто не ответил.

Сэйбл почувствовала неприятный запах немытых тел детей. Она предположила, что они прятались здесь какое-то время. Просто представив себе их одиночество и то, что они были вынуждены делать, чтобы выжить, ей захотелось забрать их всех домой.

Каллен наклонился к своим сумкам и начал доставать из них еду. Там были кусочки курицы, завернутые в льняные салфетки, хлеб, початки кукурузы и три персика — продукты, которые он, должно быть, прихватил с кухни. У него было слишком мало еды, чтобы накормить их всех, но старшие поделились с малышами, и вскоре у каждого ребенка было что поесть.

Сэйбл знала, что ей следовало бы уже привыкнуть к подобным сценам, но мысль о том, что дети живут в таких условиях голода и безнадежности, всегда заставляла ее сердце сжиматься. Рэймонд, должно быть, почувствовал ее настроение, потому что подошел, обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

Каллен объяснил:

— Я прихожу каждый вечер, потому что у них больше никого нет.

Сэйбл хотелось поцеловать его за заботу и мужество, но она знала, что он не выдержит такой демонстрации.

Рэймонд посмотрел на мальчика, которого считал своим сыном, и почувствовал, как его сердце наполняется гордостью.

— Я очень горжусь тобой, Каллен.

Каллен вздернул подбородок.

— Спасибо, сэр.

Сэйбл не собиралась оставлять детей здесь, в темноте, на сыром корабле, а сама возвращаться в свой уютный дом, поэтому она сказала Каллену:

— Они возвращаются домой с нами.

Каллен уставился на нее.

— Все они?

Рэймонд согласился.

— Все они.

Сэйбл взяла его за руку и сжала ее, ее глаза сияли любовью. Он понял.

Их карета была недостаточно большой, чтобы вместить всех детей для часовой поездки домой, поэтому Сэйбл и Рэймонд посадили в нее столько малышей, сколько могло поместиться. Остальные были вынуждены идти пешком, включая Каллена, но он заверил своих родителей, что старшие не возражают.

Рэймонд ехал медленно, чтобы приспособиться к шагам пешеходов, и дал Сэйбл достаточно времени подумать о том, что она будет делать с детьми, когда они будут вымыты, накормлены и отдохнут. Семья ее мужа была довольно обеспеченной, но даже они не могли позволить себе одевать и кормить пятнадцать детей. Существующие приюты для сирот уже были переполнены. Она могла бы отправить некоторых детей в другие приюты, но знала, что потратит много времени на размышления о том, справедливо ли с ними обращаются.

Возможно, она могла бы открыть свой собственный временный приют. Джулиана и Анри были знакомы со многими людьми. Возможно, они могли бы направить ее к семьям, которые захотели бы назвать детей своими. Эстер, вероятно, помогла бы ей в поисках хороших домов в Мичигане и Онтарио, как и Бриджит и преподобный Дэй в Бостоне. Если бы она смогла найти здание, в котором они могли бы разместиться, пока она будет заниматься приготовлениями, и найти средства на оплату небольшого штата сотрудников, она не видела препятствий для воплощения своей идеи в реальность.

Она перевела взгляд с маленького, грязного ребенка, спящего у нее на коленях, на своего мужа, управляющего каретой. Он был действительно особенным человеком. Она знала немногих людей, которые вот так открыли бы свои сердца и дома, но он открыл, и с каждым днем она любила его все больше.

Она спросила его:

— Ты доволен заключительным днем Съезда?

— Да. Мы проголосовали за то, чтобы присоединиться к республиканцам и попросить Конгресс управлять Луизианой как территорией, в дополнение к требованию соблюдения наших прав.

Он добавил:

— Бриджит и ее священник передают свои наилучшие пожелания. Они уехали дневным поездом.

— У меня так и не было возможности увидеть ее после того вечера на балу в честь Анри. Я хотела узнать ее адрес.

— Она записала его для тебя. Он дома в кармане пальто.

— Рэймонд, я хочу открыть сиротский приют.

Он усмехнулся ее резкой смене темы.

— О, правда?

— Да. Даже богатство дома Левек не сможет прокормить и одеть всех этих детей.

— Верно. Так с чего ты начнешь?

Она рассказала ему о своей идее.

Он немного поразмыслил над ее планами, а затем сказал:

— Найти старую плантацию можно.

— Значит, ты считаешь, что это разумная идея?

— Если бы не считал, это бы тебя остановило?

— Нет.

Он ухмыльнулся.

— Тогда я тебя полностью поддерживаю.

В течение следующих нескольких дней Сэйбл и Рэймонд работали над обустройством детей в их доме. Джулиана, Анри и даже маленькая Реба помогали им. Понадобился целый день, чтобы их осмотрел врач, друг Бо. Врач констатировал, что они недоедали, но в остальном были в добром здравии. Сэйбл поморщилась, когда узнала, что у нескольких малышей были шрамы от крысиных укусов. Когда пришло время ложиться спать, она уложила всех, кого смогла, в спальнях на втором этаже, в гостиной и на полу в коридоре второго этажа. Джулиана и Сорванцы принесли постельное белье и ночные рубашки.