Она доела десерт, оставила его за столом и отошла в дальний угол комнаты. Внешней стены больше не было, что позволяло ей смотреть на погруженные в темноту окрестности. Она решила, что должна рассказать ему историю смерти Мати, прежде чем вечер продвинется дальше. Он выразил заинтересованность в том, чтобы услышать историю, стоящую за обвинениями Морса, и сейчас, казалось, было самое подходящее время. Оглянувшись через плечо на него, все еще сидящего за столом, она спросила:

— Не присядешь ли со мной? Мне есть что рассказать.

Он кивнул и подошел к ней.

Она села, свесив ноги вниз. Он последовал ее примеру, довольный тем, что она, по-видимому, не боялась своего ненадежного положения.

— Это началось давным-давно…

Она рассказала ему историю Старой королевы и обстоятельства ее смерти. Затем последовала история ее матери, Азелии, и ее трагического конца. Затем Сэйбл рассказала ему свою историю, рассказав о том, как ее собирались продать, и о смерти Мати.

— Она вошла в огонь и ни разу не оглянулась…

— Карсон Фонтейн был единственным человеком, оставшимся в доме?

— Да.

Боль и огорчение охватили Сэйбл с такой силой, словно смерть Мати случилась вчера. Она задавалась вопросом, пройдет ли когда-нибудь эта боль.

— Морс давно хотел заполучить меня. Мне было около четырнадцати лет, когда он впервые попытался меня купить. В то время он был сыном бедного фермера, разводившего свиней, и Карсон Фонтейн посмеялся над таким предложением. Но Генри Морс разбогател на войне, и теперь респектабельные семьи приглашают его в свои дома. Он загнал меня в угол на кухне на последней новогодней вечеринке Салли Энн в 62-м, когда был так пьян, что едва держался на ногах. Он продолжал сыпать непристойными и грубыми предложениями о том, как я могла бы помочь ему встретить новый год, а потом попытался показать мне, как это делается. Если бы не появился слуга Отис и не пригрозил ему кнутом, я думаю, он бы причинил мне вред.

Рэймонд хотел, чтобы Морс умер, немедленно, но сдержал свои мысли при себе.

— Похоже, ты очень любила Мати.

— Да, это так. Несмотря на то, что Карсон взял меня к себе в дом, Мати вырастила меня. Это она назвала меня Сэйбл. Она назвала меня так, надеясь, что моя кожа потемнеет.

Рэймонд улыбнулся.

Сэйбл тоже улыбнулась.

— Но этого, конечно, не произошло. Теперь, когда Райн уехал, у меня никого не осталось.

Ночной ветерок играл свечами, заставляя их мерцать.

— Ты смирилась с решением своего брата?

— Сейчас я справляюсь с этим немного лучше, чем поначалу. Я наконец поняла, что ничего не могу поделать. Я всегда буду думать о нем и всегда буду любить его, но он выбрал свой путь.

Рэймонд услышал печаль в ее голосе. Как всегда, ему захотелось утешить ее.

Она тихо добавила:

— Сегодня утром я узнала, что Эйвери и его семья тоже уезжают. Их будет спонсировать церковь в Род-Айленде. Я надеялась провести с ними больше времени.

— В твоей жизни всегда будут появляться новые люди, а некоторые уходить из нее.

— Я знаю, но до войны жизнь казалась намного более размеренной. У людей были друзья, знакомые — теперь ничто больше не кажется постоянным. Я продолжаю убеждать себя, что это хорошо, что рабство, в конце концов, умирает, но, должна признаться, я не знаю, смогу ли я пережить потерю того, кто мне дорог.

Он обнял ее за плечи и притянул к себе еще ближе. Улыбнувшись его пониманию, она положила голову на его успокаивающую грудь и наслаждалась тем, что ее обнимают.

— Находясь с мужчинами в больнице, я забываю о собственных страданиях. Я не могу жалеть себя после того, как становлюсь свидетельницей их страданий. Мое разбитое сердце кажется такой мелочью по сравнению с мужчинами, которым придется прожить всю свою жизнь с одной ногой или без рук.

Разговор о мужчинах вернул ее мысли к утренней ссоре.

— Майор Борден был не очень доволен тобой сегодня.

— Хорошо, потому что я тоже им не очень доволен.

— С какой стати его назначили в черные войска?

— Потому что из-за его прошлого он не годится для командования кем-либо еще.

Она отстранилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Согласно полученным Андре отчетам, он предал все отряды белых, в которых когда-либо участвовал. Также ходят слухи, что он растратил средства Союза.

— Тогда почему его не уволили?

— Потому что его отец — очень влиятельный политик в Вашингтоне. Вместо того, чтобы отправить его домой и опозорить его влиятельную семью, армейское командование направило его в цветные войска Соединенных Штатов. Они, похоже, считают, что он не может провалить задание, которое включает в себя только восстановление железных дорог.

— У него мало уважения к представителям расы.

— Ты слишком добра, Сэйбл. Этот человек фанатичен, как мятежники. Миссис Табмен рассказала мне о том, как неуважительно он с ней разговаривал.

— Он был очень груб, но ты поставил его на место.

Она посмотрела ему в глаза и серьезно добавила:

— Сегодня мы нажили врага. Я видела это по его лицу.

— Согласен.

— Думаешь, он доставит неприятности?

— Я бы очень удивился, если бы он этого не сделал. Это еще одна причина, по которой я хочу отправить тебя к моей матери. Если тебя здесь не будет, тебе не придется беспокоиться о нем.

Она коснулась рукой его заросшей щеки.

— И снова мой ответ — нет. Но спасибо.

— Вы очень упрямы, ваше величество.

— Как и большинство королев.

Он поднес ее ладонь к своим губам и нежно поцеловал.

— Я больше не буду поднимать эту тему.

— Благодарю.

Звезды теперь сияли в полную силу. Сэйбл посмотрела на них и спросила:

— Если бы я была твоей любовницей, знаешь, чему бы я хотела, чтобы ты меня научил в первую очередь?

Рэймонд не мог поверить, что она задала такой вопрос.

— Чему?

— Названию всех звезд и как ориентироваться по ним, когда совершаешь кругосветное плавание.

— О.

Она посмотрела в его сторону.

— Что-то не так?

Он начал было врать, но потом передумал.

— Не совсем. Я просто подумал, что ты имеешь в виду что-то другое.

— Полагаю, что-то более плотское?

Он усмехнулся.

— Мужчины, — глубокомысленно заявила она. — Как называется твой корабль?

— Ты уверена, что тебе не хочется узнать у меня что-то другое?

— Нет, ты красивый дьявол. Как называется твой корабль?

Он наклонился и крепко поцеловал ее. Сквозь туман Сэйбл услышала, как он прошептал «Андромеда».

Каким-то образом ей удалось спросить:

— В честь созвездия?

— Да, и потому что Андромеда была эфиопской принцессой.

Сэйбл выпрямилась.

— Правда?

— Правда. Они с Персеем стали любовниками после того, как он спас ее. Она родила ему детей, но не думаю, что он когда-либо женился на ней.

— Я читала этот миф много раз. Я не знала, что она была африканкой.

— Имя Андромеда означает «плененная принцесса».

— Я поражена вашими познаниями, сэр рыцарь.

— А ты думала, что я разбираюсь только в женщинах.

— Я никогда этого не говорила. Но, очевидно, ты очень сведущ в этой области.

— Никто никогда не жаловался.

— И я не буду первой, — дерзко бросила она в ответ.

— Я мог бы целовать тебя до рассвета и все равно не был бы удовлетворен.

Сэйбл моргнула от его резкой речи, хотя жар от его слов заставил ее чувства закипеть.

— И я, пожалуй, позволю тебе это сделать.

— А ты хорошо умеешь флиртовать для невинной девушки, — прошептал он, проводя длинным смуглым пальцем по ее красивым полным губам.

— Это вина Бриджит, — ответила Сэйбл, дрожа под его пристальным взглядом. — Она взяла на себя задачу прочитать мне лекцию обо всем, что мне нужно знать, чтобы стать настоящей женщиной…

Затем он поцеловал ее, как настоящий мужчина целует настоящую женщину, и страсть Сэйбл взметнулась вверх, чтобы встретиться с его собственной. Он притянул ее ближе, и она поднялась на колени, чтобы не потерять его поцелуй. Его рука начала лениво поднимать ее юбку к бедрам, затем ещё выше. По ее коже, словно в лихорадке, разлился жар. Он прикоснулся губами к ее губам.