– Моринтор! – послышался голос хозяина дома, когда они вошли. – Ты где пропадал все это время?

– Простите, Ваше Сиятельство, – отозвался слуга, зашагав в ту сторону, откуда доносился звук. – Подожди пока здесь, – куда более тихо проговорил он девушке.

Остального разговора Гарбиэла уже не слышала. Когда же в гостиной появился Вербер, он одарил девушку недовольным взглядом.

– Добрый вечер!

На ее приветствие Райлан лишь презрительно хмыкнул.

– Моринтор отведет вас в гостевую комнату. Сейчас слишком поздно, разберемся с вами завтра, – холодно проговорил мужчина, всячески указывая на то, что недоволен подобным поворотом событий.

– Господин Вербер! – не дала ему уйти Габриэла. – Вы подумали насчет нашей сделки? – попыталась она получить хоть какой-то ответ, чтобы наконец-таки успокоиться.

– Я сказал, что мы обсудим все завтра, – оставался непреклонен мужчина и, развернувшись, вновь скрылся из виду.

– Неужели так сложно ответить сейчас? – с возмущением спросила девушка у слуги, как только тот вновь появился.

– Его Сиятельство бесполезно пытать расспросами. Он не ответит до тех пор, пока сам не будет точно уверен в своих словах. Ежели не ответил, значит пока думает, – пояснил Моринтор.

– А мне что делать? – развела руками Габриэла.

– Ждать. Пойдем, горемычная, комнату тебе покажу, – подхватив сумку с вещами девушки, проговорил мужчина.

Наверное, Моринтор был прав – не стоит торопить события. Но Терренс безумно хотелось как можно скорее вырваться из этой губительной безнадежности, в которую она угодила.

Роскошный интерьер гостевой комнаты заставил девушку ненадолго застыть на месте. Хоть ее родители и были довольно обеспеченными в свое время, но даже тогда семья Габриэлы не позволяла себе подобной роскоши. Обстановка комнаты совсем не вязались с тем, что творилось в гостиной – там скорее господствовали простота и удобство, нежели помпезность и богатство. Видя замешательство Тарренс, слуга пояснил:

– Это постаралась матушка Его Сиятельства. Она чуть ли не с боем отвоевала право на обустройство гостевых комнат. Отказать ей граф не смог, но гостиную, кабинет, и свои покои он оставил за собой. Поэтому такие отличия в интерьере.

– Видимо его мама имеет большое влияние на сына, – предположила Габриэла.

– Еще бы! Графиня даже над мужем имеет большое влияние, не то, что над детьми. А старший Вербер, нужно заметить, не из тех людей, кто готов плясать под чью-то дудку, лишь жене и позволяет командовать собой, – усмехнулся слуга. – Думаю, скоро вам лично выпадет честь познакомиться с ними.

– Возможно, – пожала плечами девушка, вновь осматриваясь по сторонам. – Неуютно здесь как-то… Словно и не спальня, а музей какой-то…

– Тут уж извини, другого варианта нет, – отозвался Моринтор. – Ты располагайся. Если чего надобно будет, то обращайся ко мне. В комнате есть все необходимое, – указал он на две двери. – Завтрак в семь.

– Спасибо, – поблагодарила его Габриэла и, стоило слуге выйти, заперла дверь на щеколду. – И как в таких апартаментах люди живут? – вновь проговорила она вслух.

От обилия позолоты рябило в глазах. Здесь все кричало о вычурности и зажиточности, а еще об отсутствии вкуса. Увы, непривычная к такому Терренс предпочла бы комнату для прислуги, но выбора нет.

Вытащив из складок одежды украшения и бумаги, быстро спрятала их в комнате. Затем, открыв саквояж, достала оттуда ночное платье. Найдя за одной из дверей ванную, подготовилась ко сну и легла в большую постель. Мягкая перина тут же приняла девушку в свои нежные объятия. Сон сморил, унося ее в мир грез. Там было все хорошо, не то что наяву. Будь воля Габриэлы, она проспала бы целую вечность, так ей не хотелось возвращаться в реальную жизнь.

***

Граф стоял у зажжённого камина и не отрывал глаз от ярких сполохов огня. Маленькая девчонка не выходила из головы. Он вспоминал, как сегодня впервые перед ним появилась хрупкая голубоглазка. И это была самая прекрасная из девушек, которых он когда-либо видел! Огромные искристые голубые глаза, выразительные с чуть приподнятыми уголками и от этого ещё более восхитительные, чёткие тонкие брови вразлёт, изящный носик, аккуратные розовые губки, которые ему сразу захотелось поцеловать… Светлые волосы цвета сияющих звёзд собраны в незамысловатую причёску, слегка вьющимися локонами спускались к весьма выдающейся части тела этой… этого неожиданно на него свалившегося чуда. Чудо, да… но какое! Дерзкое, но такое желанное…

Вербер сглотнул, в ушах гулко отдавались удары сердца. Неожиданно понял, что дышать всё-таки нужно, иначе начинает кружиться голова. Из мечтаний о юной девушке его вырвали звуки шагов.

– Ваше Сиятельство, – обратился к графу слуга. – Надеюсь, вы на меня не серчаете?

– За что? – удивился Вербер, с трудом отрывая взгляд от камина.

– За то, что привел к вам в дом девушку без позволения, – пояснил Моринтор.

– Что у нее случилось? – уточнил мужчина.

Слуга рассказал, чему стал свидетелем.

– Я побоялся оставлять ее одну в доме. Кто знает, вдруг они решили бы пробраться в дом ночью?

– Ты правильно поступил, – ответил Райлан.

– Вы женитесь на ней? – уточнил слуга.

– Почему тебя это так интересует? – прищурившись, спросил граф.

– Жаль ее. Совсем еще молоденькая, а столько бед выпало на ее хрупкие плечи, – сочувственно проговорил мужчина. – Хочется помочь ей, да что я могу. А вам это под силу. С вашими связями, капиталом не составит труда решить ее проблемы.

– Кто бы мои решил… – буркнул себе под нос Вербер.

– Да разве у вас проблемы? – улыбнулся Моринтор. – В вашем возрасте уже давно пора семьей обзавестись, а то будете как ваш друг граф Аддерли в клуб холостяков ходить да жизнь прожигать.

Райлан рассмеялся от того, с каким пренебрежением это произнес слуга. Моринтор редко высказывал свое мнение, прекрасно зная свое место. Но порой, тонко чувствуя настроение хозяина, мог отпустить парочку фраз, понимая, что за них ему ничего не будет.

Моринтор служил семейству Вербер уже давно. Когда-то придя в дом родителей Райлана, он стал приглядывать за сорванцом-мальчуганом, став его камердинером. Когда юный граф повзрослел и пришла пора обзавестись своим домом, верный слуга последовал за молодым господином.

– До такого я пока не дошел, – рассмеялся Райлан. – «ТэКаХэ» (тайный клуб холостяков) не для меня. Я предпочитаю другое времяпрепровождение. А что касается девушки, то можешь не волноваться. Завтра поговорю с ней. Если согласится на мои условия, то помогу ей. Тем более, что некоторые шаги для этого я уже сделал.

– Рад, что вы приняли верное решение. А что с леди Нейертон? Ваше решение не повредит ее репутации? – уточнил слуга.

– Ингрид это пойдет лишь на пользу. Я беседовал с ней сегодня, – ответил граф.

– Даже боюсь представить реакцию ваших родителей… – покачал головой Моринтор. – Как бы ваша матушка дом не разнесла в ярости.

– Она это может, – хохотнул Вербер. – Будем надеяться, что обойдёмся без особых жертв. Но, на всякий случай, я сообщу эту «радостную новость» в их доме, чтобы мой не пострадал, – улыбаясь, проговорил мужчина.

– Несомненно, это умное решение, – так же расплылся в улыбке слуга. – Жаль, что я этого не увижу, – проговорил он, удаляясь.

Еще долго Райлан сидел в своем кабинете в одиночестве, рассуждая над тем, как поступить. Для помощи Терренс он решил обратиться к Эйдену Нортону. Друг имел влияние в обществе, был вхож в замок короля Антуана Пятого, при этом пользовался его благосклонностью. Но, зная Нортона, не было никаких сомнений, что просто так дракон и пальцем не пошевелит, даже ради друга. Стоило его чем-то заинтересовать. Но чем?

Этот вопрос, словно назойливая муха, жужжал в голове графа, не давая покоя. Лишь на рассвете из раздумий его вывел появившийся на пороге Моринтор.