Я постучал. Послышалось шебуршание и голос Валентина:

— Минуту!

Я постучал еще раз. Если он там фотки печатает, то не время сейчас. То, что он узнает про свою мать — в тыщу раз важнее.

— Сейчас, сейчас, — снова отозвался Валя, а голос его слышался не из дальней темнушки, а будто бы прямо под дверью звучал. То есть, фотки он не печатает, а такое ощущение — будто прячет что-то.

Брякнула щеколда, и дверь распахнулась.

— Ты чего закрылся? — быстро вошел я, оглядывая на ходу обстановку в кабинете.

— Да по привычке, — пожал плечами Валя, поправляя очки. — Бывает запираюсь, когда фотоработами занят.

Очки он обычно поправлял, когда говорил важные, значимые вещи. А сейчас дергал их на переносице, будто его что-то волновало.

— А сейчас фотки не печатал?

— Нет.

— А ты чего с пистолетом, — кивнул я на его поясной ремень, на котором висела кобура.

— Так дежурю, — чуть попятился Валентин.

— Ты же никогда не дежурил с пистолетом, — как можно дружелюбнее улыбнулся я и подступал к Валентину. — Ты же эксперт, за бандитами не бегаешь…

Он пятился, его рука скользнула к кобуре.

— Ну, решил вооружаться теперь, как и положено, — невозмутимо проговорил Загоруйко, а потом вдруг сказал: — Саныч… Я знаю, зачем ты пришел…

Проговорил он это как-то слишком сухо, будто голос был совсем другого Вали, не того, которого я знал.

— Руку от кобуры убери, — приказал я.

Друзья! Я стартовал книгой «КУКУШКА»! Это однотомник.

Наше время. Крым. Боевик от Рафаэля Дамирова. Сила духа против террористов. Прода каждый день. Читать тут: https://author.today/work/407521

— Да, конечно, — закивал Валентин, одернув от кобуры руку. — Не привык еще к ней, постоянно поправляю. Так вот, у меня для тебя новости. Вальтер Р-38, который ты мне дал, чтобы пальчики проверить на нем и сравнить. Так вот, есть там пальчики, и они совпали.

— С чем совпали? — опешил я.

— С пальцами на банке из-под кофе, в которой были золотые коронки.

— Ты уверен? — с подозрением спросил я, пытаясь уловить подвох в поведении криминалиста, но глаза Валентина были без хитрецы.

— Конечно… а почему ты удивлен? Ты же сам просил сравнить следы на пистолете и банке. На банке пальчики двоих человек — Жорича и второго неизвестного. Так вот, на Вальтере пальчики того самого неизвестного.

— Спасибо, Валентин, — с облегчением выдохнул я. — Ты молодец… Ты помог мне и…

Хотел сказать: «И своей матери», но передумал. Промолчу о том, что мы с Верой ее, буквально, только что подозревали. Вместо этого задал совсем другой вопрос:

— Скажи, Валентин… Виталина Сергеевна давно была знакома с Жоричем?

— Очень давно, — кивнул тот. — Не буду врать, хотя мама это и скрывала.

— А в официальных ее показаниях значится, что около двух лет, и что до трудоустройства его на мясокомбинат Силантия она не знала.

— Мама просила придерживаться такой версии. В широких кругах, так сказать. Ну пойми, Сан Саныч, она же руководитель, коммунист. Пример для огромного коллектива. Директор крупного предприятия. Как бы это выглядело, что такая женщина имела бы роман на стороне? Тогда она с отцом еще не развелась, а с этим Жоричем, уже закрутила. У нас такое поведение общественностью осуждается, сам же знаешь. Вот и скрывали они с Силантием свои отношения. Мне, честно говоря, никогда он не нравился. А еще и преступником оказался и неблагонадежным элементом. Мать в заложники взял, прикрыться ею хотел. Ничего святого…

— Ясно, а где сейчас Виталина Сергеевна?

— Да в отпуске. После такого потрясения уехала в Ялту. Там у нас домик дачный есть, от бабки достался. Она частенько туда наведывается. А что?

— Да просто если понадобится, нужно будет кое-что уточнить по ее показаниям. Дело еще не закрыто, она может понадобиться для следствия.

— Могу телефон ее дать. Вернее соседей, они позовут к аппарату.

— Да пока не надо, потом если что. Ну ладно, я пошел.

— Я же угадал? — улыбался Валя.

— Что?

— Про то, зачем ты пришел. Ты же приходил про пальчики узнать на Вальтере? Так ведь?

— Совершенно верно.

— А, кстати, чей это Вальтер? Где ты его взял? Там, на нем ведь еще твои отпечатки тоже есть.

— Оно и понятно, я когда изначально его забрал, не собирался на дактилоскопию отправлять. Залапал маленько. А изъял я его у редактора газеты «Красный Зарыбинск».

— Ого! — Валя придержал очки на носу, от удивления те чуть не съехали. — Это получается… Получается, он сообщник Жорича? Кто бы мог подумать! Такой уважаемый человек в городе… Ну и дела…

— Наверняка, еще не знаю, но очень скоро я это выясню. А пока никому ни слова, и справку по пальчикам накатай о совпадении.

— Сделаем! — охотно кивнул Валентин.

Я вышел из кабинета и быстрым шагом направился на улицу, к служебной машине, на ходу похлопал по пухлой кобуре, убеждаясь, что пистолет на месте.

Я давно подозревал редактора, но хитрый Святоша так умело отвел от себя подозрение. Даже подговорил Сафрона напасть на самого себя в помещении редакции. А теперь у меня к нему серьезный разговорчик есть.

На задержание с собой я никого брать не стал. Там если что, Тулуш в редакции дежурит. Прикроет в случае чего. Неизвестно, что может выкинуть Святоша, но я ко всему готов, и в крайнем случае придется пристрелить гада. Рука не дрогнет.

Я подъехал к зданию редакции и глянул на окно кабинета главного Артищева. Оно было открыто, а сам хозяин курил внутри трубку и смотрел на улицу. Увидел меня и не помахал. Впился в меня злым и пристальным взглядом. Не скрывая своей неприязни. Похоже, главред понял, зачем я здесь.

Я же поспешил внутрь здания, пока Святоша не сиганул из окошка. Но он не сиганул. Понимал, что при любом раскладе я его догоню. В его возрасте от молодого милиционера убежать сложно. Тем более, что Артищев не отличался статью и спортивным сложением. Когда я ворвался в кабинет, он продолжал спокойно стоять на том же месте и курить.

— Ты думал я убегу? — повернулся ко мне Святоша и так холодно улыбнулся, будто хотел заморозить меня.

В глазах его твердость и спокойствие, таким главного редактора я никогда не видел. Не думал, что он так может. Умело играл роль интеллигентного хлюпика много лет. Но представление заканчивается, и я опущу занавес.

— Руки подними, — скомандовал я держа Артищева, а вернее, Грицука Льва Никанорович, на мушке. — Повернись ко мне спиной.

— К чему этот цирк, Морозов? Я не урка, я не буду сбегать. Мне некуда бежать. Я уже не молод, чтобы бегать.

— Спиной встал, руки! — снова рявкнул я.

От его спокойствия веяло опасным и чем-то смертельным. Хотелось скрутить его прямо на месте, не разворачивая, но я принял меры предосторожности, не подходил к нему, пока не выполнит мои указания. Мало ли, что у него там под пиджаком или в рукаве припрятано.

— Хорошо, если тебе так угодно, — Святоша повернулся и поднял руки.

Я подошел вплотную и ткнул его в лопатку стволом, обозначая пистолет, а после чуть убрал ПМ на небольшое расстояние от спины, чтобы задержанный не чувствовал дистанции до оружия и не захотел попытаться его выбить или выкинуть, что-то еще.

В таком положении свободной рукой пошарил по карманам редактора, охлопал все складки одежды. Чисто.

Потом подсек его ноги своей ногой и повалил на линолеум.

— Мородой в пол! Не двигайся!

Придавил ему поясницу коленом, сунул пистолет в кобуру, но закрывать ее пока не стал. Вытащил из кармана наручники и скомандовал:

— Правую руку за спину!

Грицук старший подчинился и завел руку назад. Щелкнул браслетами на его запястье, сковав дужкой почти до самого крайне возможного тугого положения.

— Левую руку за спину!

Святоша снова подчинился. Пыхтел и терпел. Я с ним не церемонился и делал все грубо. Вот и второй браслет замкнулся. Теперь его руки сцеплены за спиной, сбежать не сможет, если даже очень сильно захочет.