— А как мне найти товарища Жорича?

— Вот он я, что хотел, студент?

Нарядился я перед походом на комбинат как воспитанный интеллигентный человек — брючки, рубашка, туфли-лодочка. Вкупе с моложавым и бритым лицом я вполне тянул на какого-то практиканта, еще и морду делал безобидно-щенячью, немного удивленную и добродушную, как и полагается новичку, для которого все тут в диковинку.

— Силантий Прокопьевич, меня из кадров к вам направили. Сказали, у вас тут помощники требуются. Просили узнать, возьмете или нет.

— Да они что там, совсем охренели? Нету вакансий, — замахал руками Жорич, будто я был чумной. — Иди, гуляй, парень… А им передай, что с директором все утрясено было, чтобы не давали нам студентов, ответственный фронт работы у нас, не для таких как вы.

— Так и передать? — прищурился я.

— Так и передай.

— И про директора сказать? Ну, что вы с ней там… трясли что-то, — лицо мое выражало полную серьезность, и кладовщик, не уловив подкола, лишь скривился и отмахнулся, мол, иди уже, не мешай работать.

А я вышел из склада и посмеялся в кулак. Затем быстро вернулся, юркнул за открытую дверь и притаился. Стал ждать.

— Кто там приходил? — раздался чей-то мужской голос.

— Да опять Нинка-клуша из кадров направила к нам молодого, — пробурчал Жорич.

— Ты же знаешь, Силантий, нам сюда чужих никак нельзя… — вкрадчиво проговорил незнакомый голос.

— Да, знаю я, Семенов, не учи батьку…

— Ты бы уж с Воблой договорился, чтобы не совали нам новичков. Имеешь ее в кабинете, а договориться не с руки?

— Не называй ее так, — прошипел Жорич.

— Тю-ю… Да ее весь завод так кличет…

— Она моя баба…

— А я думал, ты ради дела с ней кувыркаешься, — усмехнулся тот.

— Много думаешь, Семенов, думалку не перенапряги. Ты лучше машину готовь. Завтра следующая партия пойдет.

Я осторожно выглянул из-за двери. Очень хотелось разглядеть этого Семенова. Вот вся шайка и в сборе, насчет чего-то незаконного явно договариваются…

Высунул глаз и половину лица. Слепые пассатижи! Ни хрена не видно! Они где-то в глубине тамбура стояли. Высунулся чуть больше, и дверь предательски скрипнула.

— Кто там? — всполошились мужики, а Жорич быстрым паучьим движением выбросил руку и схватился за топорик.

— Кто там? — ещё напряжённее повторил Семёнов.

— Да никого особенного, — я вышел из-за двери склада, нагнав на себя вид придурковатый, будто заплутал ненароком в тех соснах.

— Ты чего это здесь застрял, студент? — Силантий убрал руку с топориком за спину и медленно шагнул ко мне.

Так медленно, что казалось, плывет.

— Да заблудился, мужики, где тут кадры у вас? Не подскажете? За тем корпусом, наверное? — махнул я рукой наобум куда-то в сторону. — Вот вернулся спросить, а то чувствую, не разберусь.

— За тем корпусом, ага, — с некоторым облегчением выдохнул Семенов, его рожа мне не была знакома, хоть он и жил с недавнего времени в одной общаге со мной. Видимо, ещё не пересекались, потому что такого бы я вмиг запомнил: коротышка, но пузатый. Уши лопухами, а на мясистом носу кляксы мерзких веснушек. Ну блин, нашел Нурик к кому Василину ревновать.

— Подь сюда, — как-то по лисьи проговорил Жорич, будто я был вороной с сыром, он так и не показывал топорик, прятал. — Объясню, как дойти.

Я решил придерживаться своего плана — корками не светить, притворяться безобидным студентом.

— Угу, пасиб… — кивнул я и с беспечным видом шагнул на встречу, а сам неотрывно присматривал за рукой с топориком. Был, что сжатая пружина, готов в любой момент выстрелить ударом в морду, на опережение, если что.

Силантий приблизился вплотную. Взгляд он изображает добрый, но тяжесть в нем не спрячешь, и что-то еще непонятное в глазах проскальзывает, будто он уже раздумывает, как лучше труп порубить и спрятать. А Семенов подступил с другой стороны, отрезая меня от выхода из склада. Грамотно встали, черти…

— Чего ты тут услышал, практикант? — прищурился кладовщик.

— В каком смысле? Да ничего не слышал… А что надо слышать? — скреб я макушку, изображая озадаченность, а на самом деле под видом почесываний занёс руку повыше, чтобы если что сразу, без замаха рубануть ей по предплечью Жорича, если вдруг тот задумает выкинуть вперед топорик.

— Врешь… — как бы по-доброму, но с нотками яда пропел Жорич. — Ты близко стоял, не мог не слышать…

Сзади послышался шорох. Я среагировал мгновенно. Развернулся и локтем двинул туда, где должна быть голова подкравшегося ко мне из-за плеча Семенова. Но не сделал поправку на его гномий рост, и локоть ударил в лоб. Там самая крепкая часть морды, потому как кость толстая, и гном устоял. Схватившись за голову, он теперь ловил «звездочки».

В следующий момент топорик просвистел совсем рядом, и если бы я не увернулся, то Жорич зацепил бы мне плечо. Но я ушел на полшага, пропуская топорик вниз в пустоту, и накрыл его сверху рукой, а второй почти одновременно что есть силы зарядил кладовщику в нос.

Бам!

Удар получился с подворотом, и энергия всего тела, от самой пятки до казанков — вошла в нос Жоричу. Послышался хруст хрящей. Кладовщик, сдерживая стон, осел на бетонный пол, схватившись за нос, из которого текла кровь. Топорик со звоном упал на пол, а я его запнул подальше под какие-то стеллажи.

Я не забыл про Семенова, посмотрел на него — угрозы нет. На его лбу шишка, хорошо я его ударил, что аж локоть ноет. Но к бою я готов, а вот экспедитор — нет. Струхнул сразу. Он попятился, бормоча:

— Да ты чего, паря? Ты чего творишь-то? Это, мы же пошутили… Ну?..

— Он мне нос сломал… с-сука! — подвывал Жорич, обливаясь собственной кровью.

Покряхтел и встал на ноги.

— А-а… — я хлопнул себя по лбу и продолжил валять Ваньку. — Пошутили⁈ Ха! Ну и юмор у вас, мужики, ну вы даёте! Я же вас зашибить мог… У меня же это… разряд. Хе… Реакция сразу — ты мне, я тебе. Извиняйте, коль что не так. Я-то думал, вы мне предъяву кинуть хотите. Мол, услышал что-то не то… Я-то не слыхал ничего, удивился еще такой, чой-то, думаю, они на меня накинулись, злые, главное… А вы, оказывается, шутили! Новичка подловили, да? Ну добро… Принимается. А к носу мясо холодное приложите… До свадьбы заживет. Ладно… Я в кадры почапал. Туда, говорите идти? Туда? Не хворайте.

Я вышел.

— Думаешь, не врет? — испуганно пробормотал Семенов.

— Затупок какой-то, — авторитетно констатировал Жорич. — Спортсмен, сука, что с него взять. Бьет знатно, но нам он явно не помешает. Даун.

— А он точно ментам не стуканёт? — боязливо оглядывался Семенов. — Может, завтрашний вывоз отменить?

— Уже с рыночниками договорено, — морщился Жорич. — Этот не стуканет. Он же тупой… Да и не слышал он ничего.

— Скажи, Силантий… А ты его что, правда хотел того… ну, топориком?

— Много вопросов задаешь, Сережа, — прищурился Жорич. — Я на нары не пойду. Запомни… Если что, и тебя…

Силантий многозначительно провел пальцем по лезвию топорика.

— Да ты что? Сбрендил? Я же — могила! — вытаращился на топор Семенов. — Мы вместе повязаны в этом деле… Куда ты, туда и я…

— Если в тюрягу, — хмыкнул Жорич. — То нам не по пути. Усек?

Он зло плюнул на пол и тихо, еле слышно добавил:

— Думаешь, я людей не убивал?

— Так то война была, все убивали… — попытался разрядить разговор Семенов. — Ты, кстати, много немцев сам на тот свет отправил?

— Много, — кивнул Жорич и добавил чуть слышно, так чтобы Семенов его не расслышал. — Но не немцев…

А напарник услышал, хотя и сделал вид, что пропустил мимо ушей. Семенов поежился и, уловив холодный, пробирающий до костей взгляд Силантия, не рискнул больше ничего спрашивать. Он очень боялся этого странного кладовщика. Чувствовалась в нем скрытая звериная сила матерого хищника. Иногда Семенов даже хотел завязать со всем этим. Но знал, что Силантий его просто так не отпустит.