- Странно. Насколько я понимаю – печать охватывает всю территорию, включая ограду? - спросил я Игната.

- Совершенно верно, - кивнул он.

- Но если ограда под защитой, то как кому-то удалось развести прутья, ведь тогда должна была сработать тревога?

- Воздействие на охранное заклинание должно производиться некоторое время, чтобы исключить случайность. Кошку, например. То есть у злоумышленников было несколько секунд, чтобы проникнуть внутрь, а потом восстановить плетение печати. И скорее всего, тот, кто это сделал, приходил сюда не единожды. Плетение почти идеально восстановлено, но все же можно найти отличие.

Я присмотрелся и понял, о чем говорит Игнат. Ткань печати напротив двух прутов выглядела более рыхлой и небрежной по сравнению с остальной.

- Это значит, кто-то сюда проникал? – спросил я, обернувшись к Игнату.

Тот кивнул. На его лице читалась глубокая задумчивость.

Контора располагалась на другом конце города, и добирались мы до нее почти час. На фасаде висело много табличек. На нужной нам была нарисована стрелка, указывавшая в подвал. Спустившись, мы оказались в небольшой комнате, где за столом сидела объемная женщина в очках и с пучком на голове.

- Что вам угодно, господа? – бесцветным тоном спросила она, окинув нас взглядом поверх толстой оправы.

- Нам нужно снять консервацию с особняка, - ответил я, доброжелательно улыбнувшись.

- С какого? – поинтересовалась дама.

- Графа Никольского.

- Ваш паспорт?

Я достал из кармана пиджака свой новенький паспорт, в котором я уже значился как Тимофей Александрович Никольский. Спасибо Ипатову, благодаря его связям мне пришлось ждать новые документы не месяц, а всего два дня.

Женщина вынула из стола толстую тетрадь и тщательно переписала данные из паспорта. Затем взяла журнал в твердой обложке и, полистав его довольно продолжительное время, наконец, произнесла:

- Вам нужно в левую дверь, восемнадцатое окно.

Помещение, в котором находилось это восемнадцатое окно, было жалким и унылым. Низкий серый потолок, на котором были закреплены длинные трубчатые лампы, пара из которых уже перегорела, серые стены без окон. Само помещение было разделено перегородками в три ряда, за которыми стояли столы. То, что мы искали, располагалось в центральном ряду, почти в противоположном конце от входа.

За столом сидел кучерявый молодой мужчина с длинным носом, которым он почти уткнулся в раскрытую перед ним книгу. Он был так погружен в чтение, что даже не заметил нашего появления.

- Здравствуйте, э… - поздоровался я и быстро прочитал имя на табличке, стоявшей на краю стола. - Игорь Иванович!

Молодой человек вздрогнул, резко захлопнул книгу и, скинув ее на пол, воззрился на нас так, словно и не было никакой книги, а он весь день с нетерпением ждал нашего визита.

- Здравствуйте! Чем могу быть полезен господам? – бодро воскликнул он.

Я аж оторопел. Еще никто в этом мире не был так рад моему появлению. Расхотелось даже предъявлять претензии за прорванное защитное заклинание. Игнат за спиной угрюмо хмыкнул.

- Я граф Тимофей Александрович Никольский, сын Александра Михайловича - одновременно со словами я раскрыл паспорт, чтобы не тратить понапрасну время.

Игорь Иванович подскочил, глянул на фотографию, потом на меня, потом снова на фотографию.

- Ваше сиятельство по поводу особняка Никольских?

- Да, хотелось бы его… расконсервировать.

- Документики на дом, пожалуйста, и завещание.

Игнат положил на его стол папку. Игорь сел обратно и воткнул нос теперь уже в мои документы.

- Что ж, все в порядке, - довольно сообщил он. – Но есть одна загвоздка.

- Какая? – угрюмо спросил я.

- Вам нужно получить разрешение полиции, так как особняк запечатывался по их предписанию, а ваш отец ни разу не запрашивал разрешения на его… расконсервирование, - последнее слово было произнесено почти по слогам.

Он резким движением схватил небольшую бумажку и ручку и, быстро что-то написав, протянул мне.

- Это имя следователя, который вел дело. Управление за углом.

Управление, как и сказал служащий «запечатывающей» конторы, оказалось за углом. Нужный следователь по имени Остап Вельяминович Кротов, крепкий мужичок с висящими усами, тоже нашелся быстро. Как оказалось, он был уже не простым следователем, как четыре года назад, а заместителем начальника управления.

Процедура с проверкой документов повторилась и тут. Удостоверившись, что все в порядке, Кротов нажал кнопку на каком-то приборе связи и затребовал из архива дело Никольского. Ожидание длилось минут пятнадцать, в течение которых мы с Игнатом молча, но весьма заинтересованно, изучали похвальные грамоты заместителя, в обилии развешенные по стенам.

Когда дело было доставлено, Кротов быстро пролистал его скудное содержимое.

- Да, так точно. Все, как я помню. Взрыв был признан несчастным случаем, дело закрыто.

Он быстро написал разрешительную справку и передал мне.

- Остап Вельяминович, а в чем там, собственно, было дело? Что случилось с моим дядей. Отец никогда не затрагивал эту тему, сильно переживал. А мне хотелось бы знать. Или это тайна следствия? – произнес я, доверительно понизив тон.

- Нет, никакой тайны нет, - покачал головой заместитель начальника. – Взрыв произошел вечером, когда приходящая прислуга уже покинула особняк. Обгоревший труп мужчины с изуродованным лицом был обнаружен в кабинете. По-видимому, ваш дядя проводил магические эксперименты. Я не знал его лично, но поговаривали, что Николай Никольский был чернокнижником и вызывал демонов.

- А дело вы закрыли на основе этих слухов или вас хорошо попросили об этом? – с невинной улыбкой поинтересовался я.

До Кротова сначала не дошло, а потом как дошло! Но угрозы о привлечении за оскорбление должностного лица при исполнении обязанностей разбились об уже закрытую дверь. А мы с Игнатом, который на ходу бухтел нелестные слова моим умственным способностям, едва ли не бегом направлялись обратно к Игорю.

Едва увидев разрешение, тот подскочил со стула и рванул к выходу впереди нас, не забыв, однако прихватить со стола какую-то тетрадь. Видимо, очень хотел избавиться от особняка Никольских, значившегося за ним.

Пока маг обходил особняк, снимая защитное заклинание, мы с Игнатом стояли в стороне и наблюдали за его работой.

- Как ты думаешь, он в курсе, что его защиту вскрыли? Может, ему заплатили?

- Сомневаюсь. Если ему заплатили, то проще было попросить просто ненадолго снять защиту, чем потом самим штопать. А вот следователю за закрытие, скорее всего, действительно заплатили. Чернокнижник, надо же такое придумать, - фыркнул гувернер.

- А ты когда-нибудь встречался с Николаем Никольским? – спросил я, впрочем, не надеясь на положительный ответ.

- Нет, - покачал головой Игнат и отвернулся.

В этот момент нас окликнул Игорь.

- Все готово!

Мы подошли к воротам. Маг взялся за обе ручки и толкнул створки, открывая перед нами доступ в особняк.

- На ворота потом замок можете повесить, - посоветовал маг, доставая из кармана тетрадку и ручку. – Распишитесь, пожалуйста, что снятие произведено и претензий вы не имеете.

На последней фразе я пристально посмотрел в глаза Игорю. Но они были настолько искренни и наивны, что я понял, что он совершенно не в курсе о взломе. Я взял из его рук тетрадь, напротив адреса особняка и своей фамилии криво написал «Претензий не имею» и загогулисто расписался.

Счастливый Игорь, запихнув тетрадку обратно в карман, резко поклонился, вытянув руки по швам, и, развернувшись на пятках, припустил через дорогу к подземному переходу, у которого значилась табличка с заглавной буквой «М».

Я посмотрел на ручку, оставшуюся у меня, но окликать мага не стал, засунул ее в карман и обернулся к Игнату.

- Идем!

Мы прошли в ворота и поднялись по ступеням к высоким дверям. Я взялся за две массивные, выполненные из темного металла ручки и одновременно опустил их. Внутри тихо щелкнул замок. Я толкнул обе створки, и они легко раскрылись, обдавая нас дыханием старого нежилого дома. Вдохнув тяжелый запах, я поморщился, но, после секундного промедления, решительно шагнул внутрь.